— Вернусь из «Пьяного дракона» – и сразу сяду читать, если других дел не будет.

Марина покивала. «Марина» – «морская», подумал Артём. То ли показалось, то ли Лилия говорила – имена сейчас просто так, от нечего делать, не дают. Имя обычно многое говорит о человеке. И очень часто люди меняют имя, как только становятся совершеннолетними. Вот так.

— Удачного дня, сэр Ортем! Здравствуйте!

— Здравствуйте, Марина, – вполне искренне пожелал Артём. Чёрт побери, так и не успел ещё привыкнуть, что здесь это слово говорят в качестве формулы прощания.

- - -

Он ни слова не сказал Лилии – куда хочет, зачем – но она привела его в «заведение» – кафе, или как его сейчас называют – оно же место общения и культурного досуга вообще. В Риме есть кинотеатр, припомнил Артём, и театр. Во дают, что ещё сказать! В любой момент может начаться что-то подобное битве за Рим – когда буквально из-под ног вырывается на свободу эта их ужасная нечисть – а люди живут так, словно век уже здесь находятся, и ещё век спокойно проживут. Не беспокоятся о том, что не в их власти. Просто живут.

— Мы в «Пьяном драконе», – пояснила Лилия, жестом поманив официанта. – Но это тихий зал. Здесь не принято громко веселиться. Ваша рота будет в соседнем зале. Не беспокойтесь, я напомню.

— Благодарю, – отозвался Артём. Чуть не сказал «спасибо», а это слово сейчас имеет пренебрежительный смысл. То есть формально – благодарность, но ироническая. Надо следить за языком.

Лилия покивала.

— Я вижу, вы уже почти пришли в себя, – заметила она после того, как отпили из своих чашек и посидели пару минут в тишине – так положено сейчас пить чай.

Она про утро, подумал Артём. А что, и спрошу. В конце концов, дроссели вообще не от мира сего.

— Я видел, как вы посмотрели на нас с Мариной. Этот жест что-то означает?

Лилия опешила. И чуть не рассмеялась – видно по глазам. Но не рассмеялась.

— Так вы не знали?! Правда?

— Просто объясните. У вас было странное выражение лица… – Артём пошевелил в воздухе пальцами. – Как будто кто-то один в той комнате лишний.

Лилия покачала головой – вполне искреннее изумление не торопилось покидать её лицо.

— Да, означает, – Она внимательно смотрела ему в глаза. – Если мужчина прикасается ладонью к бедру женщины – он предлагает ей близость.

Артём чуть не поперхнулся. Вспомнил, с каким выражением лица Марина убрала его ладонь. Точнее, почти без выражения, как если бы это случилось невзначай. Чёрт, это и была случайность!

— Вы не смущаетесь. Это хорошо. Даже если вы так сделаете при людях, в этом нет ничего неприличного, – продолжила Лилия. – Но хочу сразу сказать, сэр Ортем. Если предлагаете подобное, не вздумайте потом отказаться.

— Это понятно.

— Не думаю. Если женщина словно не заметила вашего жеста – значит, ей это не нужно. В этом ничего обидного – не хочет, и всё. Впрочем, вы можете попробовать снова – если она не заметила. Это тоже в порядке вещей.

Вот теперь он почти покраснел. Снова вспомнил, как убрали его руку. Лилия улыбнулась.

— Марина всё понимает, не беспокойтесь. Если это была случайность, она поняла без объяснений.

— Очень надеюсь. Скажите честно, Лилия – я вчера звонил вашей госпоже?

— Звонили. Не помните? Удивительно! Вы проснулись – практически выпрыгнули из постели – позвонили ей, и снова легли спать. Всё в порядке. Вы сегодня много молчите, сэр Ортем. Я могу чем-то помочь?

Верните меня домой, чуть не сказал Артём. Звучало бы малодушно. Мне нужно увидеть Ингу, подумал он. Я даже не понял, чем её обидел. А ещё меня уже потеряли родители, на работе тоже ищут с собаками – а я не пойми где. И то, что поутру ничего не помню, совсем не радует. Это ведь явно что-то с головой.

— Доктор осматривал вас, – словно мысли прочла Лилия. – Можем сходить на медосмотр ещё раз. С вами ничего такого, что стоило бы лечить.

— Ничего не помнить поутру – нормально?

— Вы – дроссель. Для вас – нормально. Нет, я не шучу. Знаете, что? У нас ещё час. Вы хотели увидеть римские школы. Я знаю место, где вам будут очень рады.

— Серьёзно?

— Хорошо, что я понимаю, что на самом деле вы хотели сказать. Но осторожнее с этим словом с другими, хорошо? Ну что, сходим? Это недалеко.

- - -

«Это» оказалось в десяти минутах ходьбы. Школа, на вид по крайней мере, была одним из старинных зданий – возможно, времён здешней Римской империи (если она существовала).

Школа и была школой – воспоминания сразу же нахлынули волной. Похоже, все школы вселенной будут одинаковы, если там обучаются люди. И опять ощущение нереальности – люди живут в состоянии если не войны, то ожидания войны, а здесь всё самое мирное. Не считая охранников, которых, похоже, не меньше, чем персонала и учеников.

— Перемена через три минуты, – понизив голос, сообщила Лилия, после того, как поговорила с охранницей – та подошла поинтересоваться, в чём цель визита. – Помните: не говорите ни слова, пока к вам не обратятся. Но если спросят, отвечайте. Договорились?

Звонок грянул, прямо как в родной школе Артёма – они оба стояли под ним, и звук воспринялся, как удар по ушам.

Учеников-то сколько! Они волной выплеснулись в коридор, и вообще не обращали внимания на пришедших – бегали вокруг, галдели, что-то с жаром обсуждали. Обычные такие ученики. Обычная такая школа. Если бы не тот факт, что вокруг них были только девочки, Артём подумал бы, что вернулся домой.

— Нам сюда, - Лилия указала дорогу. Странно: перемена объявлена, а из двери никто не выбегает. Лилия открыла дверь и встала в стороне.

Артём вошёл первым. Вот где они держат мальчиков. Некоторых из них, как минимум. В классе были мальчишки разных возрастов, на глаз – между восемью и одиннадцатью. Едва Артём вошёл, как они моментально прекратили заниматься своими делами, замолчали и встали по стойке смирно. Преподаватель – седовласый, крупный мужчина в военной форме – также стал по стойке «смирно».

— Сэр Ортем Злотникофф, дроссель пятой танковой роты Федерации, - представила его Лилия, вошедшая следом – и отошла в угол.

Столько восхищённых взглядов Артём давно не видел. Заметил едва видимый кивок преподавателя – и мальчишек как ветром сдуло – все бросились к нему. Прикасались к одежде, смотрели и молчали, не теряя восхищённых взглядов.

— Сэр Ортем, – нашёлся самый храбрый, – а вы правда недавно спасли Иструм?

— Я заметил, что они в беде, и помог нашей роте прийти туда. Мы все их спасли, не я один.

И прорвало. Самые разные вопросы посыпались – мальчишки есть мальчишки. Но один вопрос запомнился лучше остальных.

— Сэр Ортем, а вам хоть раз было страшно?

— Всегда немного страшно. Может, поэтому мы всё ещё живы.

Тут Артём, что уж греха таить, повторил слова деда-фронтовика. Только когда того не стало, пришло понимание, как мало с ним довелось поговорить.

— Рад вашему визиту, сэр Ортем, – преподаватель подошёл, когда наступила пауза в расспросах. Лилия предупреждала: за руку у нас здороваются, но только близкие друзья. Это как бы показывает, насколько вы доверяете друг другу. Все прочие здоровались, или прижимая кончики пальцев к виску – на военный манер – или прикасаясь ладонью к правому плечу другого человека.

— Удачи вам и мирного неба! – пожелал Артём на прощание – Лилия дала понять, что задерживаться не стоит – и покинул класс, ощущая всё те же восторженные взгляды.

— У вас есть что-нибудь личное? Что-то такое, что было бы жалко отдать – но что вы могли бы отдать?

— Есть, – ответил Артём не сразу. Перочинный нож ближе всего. Понятно, что вовсе он не перочинный, но так называется. Талисман своего рода.

— Тогда вернитесь, и подарите кому-нибудь. На ваш выбор.

Вот как. Что ж… Артём вернулся – в классе все немедленно встали по стойке «смирно» – и, отыскав взглядом того паренька, который спрашивал про страх, вручил ему нож.

— Удачи! – похлопал он его по плечу (не забыл узнать у Лилии, допустимо ли), и покинул класс. Судя по шуму за спиной, все бросились смотреть на подарок.