Я села на кровати - голова нещадно болела и требовала вернуть ее обратно на подушку. Повздыхав и пожалев себя любимую - я накинула халат и поползла на кухню.
За столом сидел Владомир и пил чай, у самовара стояло блюдо со свежими ватрушками. На подоконнике сидел Пушистик и чем-то любовался в окно. Услышав мои шаги, домовой повернулся ко мне. Интересно - Охотник у нас ночевал что ли?! Странно что домовой настороженно относящийся к посторонним, к Владомиру похоже проникся искренней симпатией.
- Выспалась? - я вяло кивнула.- Сейчас я тебе чаю сделаю, вот ватрушечки свежие.
Домовой засуетился по кухне, я опустила свое бренное тело на стул и подперев голову ру-кой прикрыла глаза. Сон мне на пользу явно не пошел.
- Ты не выглядишь отдохнувшей,- Слова Охотника подтвердили мои собственные ощуще-ния.
- Я себя таковой и не чувствую,- на столе передо мной появилась чашка с горячим травяным чаем. - Сил нет даже чай пить. - Пожаловалась я.
- Мы все вчера вымотались, - Владомир пожал плечами, и отхлебнул из своей кружки.
- Кстати, а где все? - я вспомнила о соратниках.
- Разбрелись по домам. Как выразился твой друг оборотень - "зализывать раны".
- Понятно. - Я взяла с блюда ватрушку, решив нагло выковырять из нее творожную начин-ку. - А ты что, не любишь оборотней?
- Ну почему сразу - не люблю?! Просто с твоими коллегами у меня отношения не склады-ваются, они все считают, что я просто втираюсь к тебе в доверие дабы пополнить свой послуж-ной список твоей редкой головой.
- А ты действительно не хочешь его пополнять? - прищурив глаза поинтересовалась я.
- Твоя голова слишком редкая - чтобы быть в любом послужном списке.
- А вчерашнее мое перевоплощение тебя не напугало или не насторожило?
- Неа, твой оборотень был прав - тебя некому было учить владеть Даром. Ощутив такое мо-гущество у любого неподготовленного крышу снесет. - Охотник улыбнулся. - Так что по пово-ду вчерашнего не переживай. Даже этот ваш наволог не особенно удивился, хотя и не обрадо-вался конечно.
- Свалился он на мою голову! Все равно толку от него никакого нет, Марес и сам бы спра-вился с таким же успехом. - Я в раздражении отшвырнула раскрошенную ватрушку и она на бреющем полете красиво шлепнулась в вазочку с вареньем, я недовольно рыкнула.
- Да, ладно не переживай. Все уладится. - Владомир приобнял меня за плечи. - Поймают они этого нава - вот увидишь.
- Да тут и помимо нава проблем хватает, - я тяжко вздохнула. - Ладно, пойду собираться, хочу к нетопырям наведаться, посмотреть как там у них дела. Ты со мной?
- Почему бы и нет?! Собирайся, я буду ждать тебя на улице.
На улице было пасмурно и душно. Деревья стояли опустив ветви, не шевелился ни один листик. Низко над землей носились стрижи. Все предвещало скорую грозу.
Грозу я любила с детства. Обожала смотреть как молнии расчерчивают небо ломаными стрелами, чувствовать как от раскатов грома содрогается земля, стоять под дождевыми струями и вдыхать напоенный изумительной свежестью воздух. Мне всегда нравился момент "затишья перед бурей" - когда все живое замирает в предвкушении и с нарастающим нетерпением и страхом ждет этого буйства стихии. И в тот момент, когда кажется что все ожидания напрасны - небо резко темнеет, почти одновременно с первым ударом грома его сверху донизу расчерчи-вает огромная ветвистая молния. Робко и, пока еще, не смело падают первые дождевые капли, чтобы еще через мгновение слиться в сплошную серебристую стену дождя. Последним на аре-ну выходит ветер - он налетает из ниоткуда, пригибает к земле траву, швыряет горстями дождь в лица незадачливым прохожим, не успевшим спрятаться от разыгравшейся стихии, путается в кронах деревьев заставляя их судорожно взмахивать ветвями. Над всем этим плывут раскаты грома, он заставляет вздрагивать и испугано креститься укрывшихся в домах людей. Но раска-ты постепенно становятся все слабее и реже, небо светлеет, постепенно утихает наигравшийся ветер, последними исчезают молнии. Из-за туч робко выглядывает солнце и выбравшись торо-пится скорее высушить землю жаркими лучами, а на пол неба раскидывает свои крылья радуга. Ярким коромыслом висит она на небосклоне, вызывая в душе щемящее чувство радости и ка-кой-то поистине детский восторг, когда хочется бежать к этому чуду и искать то место из кото-рого растет радужный мост. Искать совсем не потому, что под концом радуги, по преданию, зарыт горшок с золотом - просто хочется посмотреть откуда берет свое начало такая красота...
Обо всем этом я рассказывала Владомиру, пока мы шли до квартала, где жили нетопыри. Он внимательно, не перебивая, слушал меня, и слегка улыбался. Не насмешливо, а понимающе.
- Да ты романтик, - весело и слегка удивленно воскликнул он по окончании моего про-странного повествования о грозе.
- Разве это плохо, - я пожала плечами, и улыбнулась в ответ. - Гроза - это красиво.
- Не спорю - мне она самому нравится. Кажется пришли.
Да, пришли. Запах пожара не выветрился, а казалось наоборот стал еще более плотным, почти осязаемым. Даже не верится, что еще вчера здесь высился красивый дом, чистенький и аккуратный. В саду росли цветы, сейчас они были либо безжалостно растоптанные, либо увяд-шие от жара. Обгоревшая яблоня все так же протягивала руки-ветви к небу. Ндааа, много вре-мени пройдет пока не зарастет пожарище, но и тогда пустое место между домами долго будет напоминать о случившемся. Я вздохнула и пошла к соседнему дому, куда вчера забрали Лару с сыном. Владомир топал следом, точнее не топал - а беззвучно стелился, казалось не касаясь ногами земли. Калитка во двор была распахнута настежь, дверь в дом тоже. Стучать мы не ста-ли. На светлой веранде сидела бабка Нюра, она была свекровью Лары. Старушка тихо плакала, утирая глаза уголком головного платка. Мы присели рядом.
- Как они? - спросила я женщину, касаясь ее плеча. Она в ответ только махнула рукой и за-лилась слезами пуще прежнего.
- Знахарка сказала, что с Ларой все нормально будет, а вот Орлик, внучек мой, поди до утра не доживет.
Бабка Нюра обняла меня и зарыдала уже в голос. Я обнимала ее и пыталась успокоить. Вла-домир смотрел куда в окно, на его скулах вздулись желваки.
- Бабка Нюра - вчера же сказали, что вроде с мальчиком все нормально, а Лара обгорела сильно?!
- Нетопыри-то живучие, а вот внучек дыма наглотался. Лежит весь синий и задыхается, глазки не открывает. Все перепробовали уже - ничего не помогает. - Старушка снова уткнулась в мое плечо.
- Ты можешь помочь? - спросил, как бы между прочим, Охотник. Его глаза прожгли меня тяжелым взглядом.
- Не знаю, - честно призналась я. - Я ничего не решаю.
- Миленькая моя - попробуй, он же маленький совсем! - бабка Нюра схватила меня за руки и бухнулась передо мной на колени. - Не погуби Орлика, он же у меня один внучек-то! а что я матери его скажу, а отцу?! - старушка стала целовать мне руки.
- Встаньте. Я ведь не отказываюсь. Просто я не знаю - получится или нет. Смерть редко ко-го отпускает. - Я помолчала и тихо добавила. - А бесплатно она пока еще никого не возвраща-ла.
- Пусть меня заберет - я прожила уже свое, а Орлик - он ведь еще и жизни то не видел! А Лара с ума сойдет, да и сын мой не перенесет такого горя! Помоги, всеми богами тебя закли-наю!
Старушка начала истово биться лбом об пол. Я попыталась ее поднять, но ничего не вышло.
- Оставь ее. - Сказал Охотник - Она сама успокоится. Тебе что-нибудь нужно для обряда?
- Это не обряд... - я задумалась. - Сходи ко мне домой, попроси у Пушка мою сумку, он знает какую.
- Хорошо.
Владомир быстро поднялся из-за стола и вышел. Я едва успела поднять бабку Нюру с пола и усадить на стул, как он уже вернулся. Охотник стоял на пороге как ни в чем ни бывало, и держал в руках мою сумку.
