Финн быстро последовал за ним внутрь.

— О, нет. Нет! — В красном свете посев грибка сиял, словно сделанный из золота. — Что здесь произошло?

— Это вещество покрыло Канджучи, того грифа, а теперь и твой грибок… — Доктор пожал плечами. — Возможно, оно спроектировано поражать органическую жизнь.

— Спроектировано?

— Контролирующим разумом.

Финн обтер холодный пот, выступивший на его лбу.

— Контролирующий инопланетный разум? В это вы хотите, чтобы я поверил?

— Я рассказываю тебе. — Резко произнес Доктор. — Твое дело, верить мне или нет. И грибы по степени родства ближе расположены к животным формам жизни, чем к растительным… Возможно, это вещество не сильно склонно к дискриминации.

— Но чего оно хочет?

Доктор вновь пожал плечами.

— Может быть, оно просто старается сделать твое искусство чуть более красивым.

Неожиданно над ними раздался пронзительный крик, с каменного потолка помещения выращивания спустился, хлопая крыльями, раздутый, чудовищный силуэт и взгромоздился на блестящие побеги грибка. У него был крючковатый, изогнутый клюв, крылья, столь сильно деформированные, что, скорее всего, были сломаны, когти, похожие на сломанные вилы. Его глаза сияли, пылая злобой.

— Не шевелись, — пробормотал Доктор. — Похоже, наш гриф вернулся домой на ночлег.

— С этой птицей случилось то же, что и с Канджучи? — прошептал Финн.

— Да. ДНК была переупорядочена. — Он глянул за спину. — Вот этим.

Финн вгляделся в красноватый полумрак помещения роста. Он увидел там нечто блестящее, медленно пульсирующее бело-золотым светом. Перекатывающееся вперед-назад, словно бы в предвкушении. В ожидании них.

Гриф поднялся в воздух на своих глянцевых, переломанных крыльях. Финн невольно отступил на пару шагов назад, затем уловил позади себя движение. Огромная сияющая капля разделилась на четыре меньшие, начавшие катиться вперед. Финн отпрянул, и гриф метнулся в его сторону. Финн вздернул вверх руку, прикрывая лицо, затем сделал еще один шаг назад.

Но Доктор схватил его.

— Он пытается загнать нас вот к ним, — прошипел он. — Звуковая отвертка, должно быть, его насторожила. Чем бы ни была эта штука, она не станет рисковать. — Сияющий, мертвенно бледный гриф с очередным пронзительным криком метнулся к нему, хлопая крыльями. — Мы в ловушке!

Финн вырвался из хватки Доктора.

— Вы сказали, что ваше звуковое устройство насторожило это вещество, — сказал он. — Используйте его еще раз! На полную мощность! Отпугните его!

— На полную мощность? — Доктор в ужасе уставился на него. — Ты хоть представляешь, сколько стоят батарейки для этой штуки?

Гриф метнулся по воздуху по направлению к ним и ударил Доктора в грудь, сбив того с ног. Его когти чиркнули по воздуху над его лицом. В тот же момент золотые капли рванулись к нему.

Доктор выхватил свою маленькую керамическую палочку и направил ее на капли. Кончик зажужжал с голубым сиянием. Гриф бросился вниз, широко распахнув изогнутый клюв, нацелился на его пальцы, но Доктор поднял ноги и заболтал ими по воздуху, держа его на расстоянии. Капли остановили наступательное движение, запульсировали быстрее, заколыхались, словно бы трепеща.

— Ультразвук, — жизнерадостно прокричал Доктор поверх хриплых криков грифа. — Встряхивает молекулы. А иногда…

С оглушительным хлопком задняя стена помещения выращивания раскрылась, словно треснувшая скорлупа яйца. Гриф отлетел назад, словно отброшенный невидимой силой. Разнообразные капли расплавленной материи вновь слились в одну.

Затем в узком входе в помещение показалась искореженная фигура Канджучи, пытающегося протиснуть свое золотое туловище сквозь проход между валунами. Его пальцы рвали и скребли камень. Он даже начал кусать его, сияющие клыки с хрустом вгрызались в скальную породу, словно в гамбургер.

— Он не напуган, — крикнул Финн. — Он в ярости!

С глухим рыком и взрывом каменной шрапнели Канджучи прорвался в помещение и бросился прямо на Доктора. Финн попытался помочь тому встать, но Канджучи был слишком быстр. Он отбросил Финна в сторону — и затем побежал к задней стене помещения. Там, мерцая красно-золотым блеском в тусклом пурпурном свете, он развернулся и прочно встал перед разверзнутой трещиной в камне, подняв руки так, чтобы полностью перекрывать путь.

— Интересно. — Доктор вскочил на ноги, выключив свое устройство. — Основной целью этого вещества должна быть оборона. Оно пытается что-то защитить — и потому превращает местную фауну в часовых. — Он ослепительно улыбнулся Финну — затем его улыбка погасла. — Но что оно защищает, а? Что такого важного? И что вдруг вызвало это сейчас, если открыли вы это помещение достаточно давно? — Он дернул головой в сторону трещины. — Что там по ту сторону? — Он сделал пару шагов в сторону Канджучи и повысил голос. — Я говорю, что там по ту сторону?

Золотые пальцы статуи Канджучи сложились и сжались в необъятные бугристые кулаки.

— Идемте, Доктор. — Ощущая мурашки на своей коже, Финн быстро развернулся и направился назад к разрушенному выходу. — Прежде чем что-нибудь еще не преградило нам путь.

— Игнорирование проблемы не заставит ее исчезнуть, Директор, — предупредил его Доктор. — Что-то пробудилось. Что-то очень древнее и очень враждебное. И то, что мы здесь сейчас видим — это лишь цветочки, и только. Положение станет хуже, гораздо хуже. Речь сейчас идет об огромных количествах хуже!

«Паникерская чушь», — подумал Финн, торопясь покинуть помещение. Ему только хотелось, чтобы у него было достаточно смелости произнести это вслух.

Соломон медленно шел сквозь тьму заброшенных восточных пещер, его гаснущий фонарь проливал слабый желтый свет на петляющую впереди тропинку. Вокруг, в тех местах, где потолок обрушился и сталагмиты раскололись, были раскиданы кучи булыжников. Некоторые из лавовых труб были слишком маленькими для того, чтобы через них можно было бы пройти, приходилось сгибаться и ползти, иногда даже протискиваться на животе. Не удивительно, что восточные сети были практически списаны со счетов, по крайней мере, до тех пор, пока грибок не получит распространение, и им не понадобятся дополнительные пространства.

Соломон достиг того, что на первый взгляд казалось тупиком в узком конце туннеля. Но луч угасающего фонаря выявил там темный силуэт камней, рассыпанных, преграждая путь. Он выключил свет, начал убирать камни.

Где-то позади послышался отдаленный звук, и он замер. Его не должны здесь найти. Если же все-таки…

Шум не повторился. Соломон вернулся к расчистке камней из узкого прохода, затем прополз через образовавшийся проем. На этой стороне проход был выше и шире.

И в конце него кто-то стоял.

Темный силуэт с горящим факелом в руках.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно произнес Соломон.

— Мы хотим еще пищи. — Тихо сказал силуэт.

Соломон покачал головой.

— Больше нет. Я всегда говорил, я могу делать вам только одну доставку в неделю.

— Этого недостаточно.

— Пропажу большего количества заметят. — Соломон подошел к мужчине с факелом и протянул руку. — Рад видеть тебя, Талиб, но я предупреждал тебя никогда сюда не приходить.

Талиб принял его рукопожатие, но лицо его оставалось холодным, как тьма.

— Грабители и мятежники забрали большую часть пищи. Они взяли наших овец и коров, даже циновки, на которых мы спим. И они вернутся.

— Я не могу дать вам больше, — произнес Соломон. — Ты слишком многим рискуешь, приходя сюда. Если тебя видели — если хоть кто-нибудь узнает, что туннели тянутся до самого Гуронка — вас могут переселить в приюты или спихнуть в лагеря помощи. Ты этого хочешь? — Он с подозрением посмотрел на Талиба. — Нет. Я знаю, чего ты хочешь. Ты хочешь найти свой собственный путь на другую сторону, не так ли? Пытаешься сам взять пищу?

— Нам это нужно, Соломон.