- Да.

- Прекрасно. Ну, меня интересует растение, называемое «американская тисмия».

- Оно считается исчезнувшей.

Марго сделала глубокий вдох. - Я знаю. Я надеялась... интересовалась... возможно ли, что образец подобного микрогетеротрофа есть в коллекции музея.

Йоргенсен откинулся на спинку стула и сложил свои пальцы домиком. Марго почувствовала, что сейчас последует лекция. – Американская тисмия, - произнес он, как будто не расслышав ее последней фразы, - в ботанических кругах была довольно знаменитым растением. Не только из-за того, что вымерла, но еще и при жизни, она была одним из самых редких известных растений. Только один ботаник когда-либо видел ее и взял образцы. Растение исчезло около 1916 года, благодаря расширению Чикаго. Оно пропало без следа.

Марго притворилась, что ее заинтересовала эта мини-лекция, хотя она уже знала каждую деталь. Йоргенсен остановился, так и не ответив на ее вопрос.

- Так, - сказала она, - только один ботаник смог взять образцы?

- Это правда.

- И что же случилось с теми образцами?

При этом старое лицо Йоргенсен сморщилось от странной улыбки. – Конечно же, они здесь.

- Здесь? В коллекции музея?

Кивок.

- Почему же они не указаны в он-лайн каталоге?

Йоргенсен пренебрежительно махнул рукой. - Потому что они в Хранилище гербария. Для таких образцов есть отдельный каталог.

Марго потеряла дар речи от своей удачи. - Хм, и как я могу получить к нему доступ?

- Вы и не можете.

- Но они нужны мне для исследований.

Лицо Йоргенсена начало принимать сочувствующий вид. - Моя дорогая девочка, - начал он, - доступ к Хранилищу гербария для музейных кураторов строго ограничен, и возможен только с письменного разрешения самого директора. Голос его приобрел назидательный тон. - Эти вымершие растения очень хрупкие, и просто могут не перенести обращения с ними неопытных специалистов.

- Но я же не неопытный дилетант. Я этнофармаколог и у меня есть веская причина, очень веская причина, чтобы изучить этот образец.

Кустистые брови поднял. – И что же это за причина?

- Я, ах, провожу исследования медицины девятнадцатого века.

- Минуточку, - перебил ее Йоргенсен, - Теперь я вспомнил, где упоминалось ваше имя! Иссохшая рука потянулась и извлекла документ из верхней стопки бумаг. - Недавно я получил сообщение об изменении вашего статуса здесь, в музее.

Марго резко прервалась на полуслове. - Что?

Йоргенсен взглянул на лист, а затем протянул его ей. - Смотрите сами.

Это было уведомление от Фрисби для всех сотрудников кафедры ботаники. И оно было весьма кратким.

*

«Пожалуйста, обратите внимание на изменение статуса в отношении внешнего исследователя доктора Марго Грин, этнофармаколога работающего в институте Пирсона. Ее права доступа к коллекциям были понижены с уровня 1 до уровня 5. Изменения вступают в силу немедленно».

Марго хорошо знала, как эту небольшую записку перевести с бюрократического языка: доступ «уровень 5» - означает полное отсутствие доступа. - Когда вы получили это?

- Этим утром.

- Почему же вы не сказали об этом раньше?

- В последние дни я не обращал много внимания на послания музея. Это чудо, что я о нем вообще вспомнил. В восемьдесят пять моя память уже не та, что раньше.

Марго села в кресло, пытаясь взять под контроль свою вспыльчивость. Выражение злости перед Йоргенсеном ни к чему хорошему не приведет. «Лучше быть честной», - подумала она.

- Доктор Йоргенсен, у меня есть друг, который серьезно болен. На самом деле он умирает.

Медленный кивок.

- Единственное, что может его спасти – это экстракт из этого растения – американской тисмии.

Йоргенсен нахмурился. - Моя дорогая девочка...

Марго с трудом сглотнула. Она ужасно устала от этого обращения «дорогая девочка».

- ... Вы же не можете говорить это всерьез. Если это растение действительно может спасти его жизнь, могу ли я увидеть медицинское заключение на этот счет, подписанное его лечащим врачом?

- Позвольте мне объяснить. Мой друг был отравлен, и этот экстракт должен войти в состав противоядия. Ни один врач ничего не знает об этом.

- Это кажется полной чушью.

- Я обещаю...

- Но даже если бы это было законно, - продолжил он, перебивая ее, - я никогда бы не допустил уничтожения образца исчезнувшего растения, последнего в своем роде, для одноразового лекарственного лечения. В чем ценность обычной человеческой жизни перед лицом последнего существующего экземпляра вымершего растения?

- Вы... - Марго взглянула на его лицо, перекошенное явными чертами крайнего неодобрения. Она была поражена его фразой, которой он просто выразил то, что научный образец стоит больше, чем человеческая жизнь. Она никогда не сможет понять этого человека.

Марго размышляла очень быстро. Она посещала Хранилище гербария много лет назад, и запомнила, что фактически его вход был защищен только кодовым замком. Комбинации таких замков, в целях безопасности, менялись на регулярной основе. Она посмотрела на Йоргенсена, который скрестил руки на груди и хмурился, глядя на нее, ожидая, пока она закончит то, что начала говорить.

Он сказал, что его память стала не столь острой, как в былые дни. В настоящий момент, это был очень важный факт. Она осмотрела офиса. Где бы он мог записать комбинацию? В книге? На его столе? Она вспомнила старый фильм Хичкока "Марни", где бизнесмен держал шифр к его сейфу в запертом ящике его рабочего стола. Он мог находиться в тысяче мест даже в небольшом офисе. Возможно, она могла бы заставить раскрыть его местонахождение.

- Доктор Грин, что-то еще?

Если она быстро что-нибудь не придумает, она никогда не попадет в это хранилище... и Пендергаст умрет. Ставки были слишком высоки.

Она пристально посмотрела на Йоргенсена. - Где вы прячете комбинацию к хранилищу?

Его взгляд быстро сместился, а потом снова сконцентрировался на ней. - Какой оскорбительный вопрос! Я потратил с вами уже достаточно времени. Хорошего дня, доктор Грин.

Марго поднялась и ушла. В тот краткий миг его глаза невольно взглянули на точку, расположенную выше и позади ее головы. Когда она повернулась, чтобы уйти, то заметила, что это место было занято небольшой ботанической гравюрой в рамке.

Она почувствовала в себе надежду, что за этой картиной находится сейф, содержащий комбинацию. Но как выкурить Йоргенсена из его проклятого офиса? И даже если она найдет сейф, где она возьмет комбинацию к нему? И, предполагая, что ей удастся узнать шифр, хранилище гербария располагалось глубоко в подвалах музея...

Тем не менее, она должна была попробовать.

В коридоре она остановилась. Может ей сорвать пожарную сигнализацию? Но это вызовет эвакуацию всего крыла и, без сомнения, она попадет в неприятности.

Марго продолжала прохаживаться по коридору, а также офисам и лабораториям, расположенным по обеим сторонам от него. Все еще был час обеда, и место относительно пустовало. В одной пустой лаборатории она заметила внутренний телефон музея. Она нырнула внутрь, глядя на него. Марго могла позвонить ему, притворяться чьим-то секретарем, попросить его прийти на встречу? Но он не похож на того, кто ходит на встречи..., ни на человека, который бы положительно ответил на неожиданное приглашение. И есть еще вероятность, что он знает большинство голосов секретарей?

Ведь должен же быть способ, чтобы выманить его из офиса. И еще этим же способом можно заставить его разозлиться, и отправиться изливать свою злость в скандале с коллегой.

Она подняла трубку. И вместо звонка Йоргенсену, она позвонила в офис Фрисби. Маскируя свой голос, она сказала: - Это кабинет кафедры ботаники. Могу я поговорить с доктором Фрисби? У нас возникла проблема.

Мгновением позже появился запыхавшийся Фрисби: - Да, что случилось?

- Мы получили ваше уведомление о той женщине, докторе Грин, - сказала Марго, сделав свой голос приглушенным и низким.