Эдик рассудительно произнес:

— В детстве я опасался, что будет ядерная война между СССР и США. Мне даже снился ядерный гриб рядом с домом… Когда к власти пришел Горбачев и началось потепление отношений с Западом, я ощутил в себе облегчение — ядерной войне не будет! Тогда казалось. Что безумие не произойдет. Но сейчас, когда НАТО бомбит Югославию, опять Россия и Америка враги. И думаешь, а вдруг снова холодная война вернется и будет противостояние…Точнее оно уже есть!

Профессор тяжело вздохнул:

— Да это действительно реальная проблема! СССР замирился с США, а Россия поссорилась. Но война с Югославией скоро окончится, и мы, надеюсь, снова станем партнерами. Ты же не думаешь, что дело дойдет до сухопутной операции?

Эдуард снова по привычке пожал мускулистыми плечами:

— Надеюсь что нет… Хотя сербы такой народ который трудно сломать.

Тут в разговор вступила до этого скромно молчавшая Аленка:

— Я думаю, что скоро Милошевич капитулирует. От Ельцина реальной помощи не дождешься, а против машины НАТО Югославии не устоять! Мы же в данной ситуации оказались в двусмысленном положении. Сил для конфронтации с Западом нет, но и пожать руку их лидерам Ельцину будет тяжело.

Эдуард уверенно произнес:

— Пожмет, никуда не денется! Ельцин притворщик по жизни! Он и дьяволу бы руку пожал бы за деньги! Я думаю, что президенту наплевать на сербов, и он их, на словах поддерживая, лишь играет на публику. А хотел бы их защитить, то уже давно бы защитил!

Алексей Викторович удивленно спросил:

— И интересно как?

Эдуард стиснул кулаки и решительно ответил:

— У нас ведь есть ядерное оружие!

Профессор хмыкнул:

— И начать третью мировую войну?

Эдуард жестко заметил:

— Нанести ограниченный ядерный удар, по малолюдной территории в США. Показать, что мы это можем. И американцы испугаются, прекратят бомбардировки!

Аленка заметила, топнув босой ножкой:

— А что хорошая идея! Мы бы их заставили бы поджать хвосты и уважать себя!

Алексей Викторович логично заметил:

— Но это было бы Рубиконом. Полным сжиганием мостов. И готова ли Россия с полуразрушенной экономикой, нищей армией, вести такую вот политику?

Эдик рационально обосновал:

— В сорок первом году положение России было еще тяжелее, но мы выстояли и победили. В конце концов никто не питается сейчас по карточкам, как это было в годы Великой Отечественной Войны. Мы можем победить любую трудность, и не раз доказывали подобное!

Профессор усмехнулся и ответил:

— Но народ тогда был другой… Все были сплочены партией и пропагандой. А сейчас… Сейчас золотой телец стал мерилом всех ценностей, во всяком случае у элиты. В такой ситуации, идти на ядерный шантаж до крайности опасно. Того же Ельцина сметут олигархи, если станет реальной потеря их бизнеса на Западе.

Эдуард отрицательно мотнул головой:

— Есть народ! Есть армия и милиция! Они справятся с олигархами и кучей их окружающих наемников! Я лично в это очень даже верю!

Алексей Викторович не стал возражать:

— Вера личное дело каждого. Но Ельцин слишком долго шел на поводу Запада, чтобы под старости лет хвататься за ядерную кнопку. И видимо уже в ближайшие дни Милошевич примет условия Запада. Скупщина тоже большинством с ним согласится, хотя Шешель возможно выступит против.

И короче говоря, дело кончится миром, который НАТО сочтет своей победой! Хотя учитывая, как ухудшилось в России к Западу отношение…

Эдуард спросил у профессора:

— Думаете национал-патриоты смогут победить на выборах в Думу?

Алексей пожал плечами:

— Трудно предсказать в нашей стране исход любых выборов. Но реально коммунисты, скорее всего не только не смогут усилить своими позиции, но и ослабнут в думе. Времени еще до выборов достаточно много, чтобы раскрутить того же Степашина, или даже создать новую партию власти. Конечно, это гадание на кофейной гуще, но новая партия власти, скорее всего, будет сформирована, и исход выборов будет неясным. Тут все будут решать буквально считанные дни. Очень будет, я чувствую неожиданный итог!

Эдуард тяжело вздохнул и ответил:

— Ну, хватит о политике! Как я понял, ничего хорошего нас не ожидает! И неужели сохраниться Ельцинская система?

Профессор искренне ответил:

— Будет объявлен преемник Ельцину. Может Степашин, может кто-то другой. Его будут пиарить все подконтрольные режиму СМИ. Если сам Ельцин сумел победить, начав выборы с четырех процентов доверия, то почему не предположить, что более молодой и менее скомпрометированных преемник не сумет повторить подобный подвиг. Я бы признал бы вероятность победы официально преемника более девяноста процентов! Тем более его конкуренция слаба!

Аленка с этим поспешила согласиться:

— Да Примаков слаб и косноязычен, Зюганов слишком уж коммунист и уже проиграл даже Ельцину, Лебедь сейчас вышел из моды, Явлинский слишком прозападный, и сейчас не в почете… Лужков имеет некоторые шансы, но на периферии москалей не любит. А Железовский даже губернатором не мог стать! Тут у будущего преемника есть все шансы при массированной накрутке победить. Особенно если будет какая-нибудь маленькая победоносная война — например в Чечне.

Эдуард задумчиво произнес:

— Чечню так просто не взять. Мы один раз уже там обломались. Но в целом звучит логично — мозги людям можно уметь промывать. Например, Шамай — сколько людей околпачил откровенной бредятиной!

Профессор логично отметил:

— Шамай очень талантливый человек, хоть и явно больной. Подозреваю, что он подрабатывает на съемках порно и поставках проституток в публичные дома. Хотя основную работу тут выполняет его брат!

Эдуард возмутился:

— А почему вы его того… Не сдадите в милицию?

Алексей Викторович покосился на Аленку, немного поколебался, но все-таки ответил:

— У брата Шамая большие связи, и в Москве, и в Думе, и среди силовиков. Многие богатые люди любят женщин и мальчиков, любят порно, и рабов. Сам Шамай не такой значимый, как его братан. Скромный прапорщик имеет сильнейшие подвязки!

Эдуард встал, ему уже захотелось пить, да и жарковатый день. Профессор предложил морковного сока. Аленка негромко произнесла:

— Я кое-что знаю о темных делишках Шамая. Но мне нравиться такая вот романтическая и распутная жизнь. Я ведь недаром ведьма… А ведьмы просто обязаны наряду с добром делать и зло! Но на Шамая я показания в любом случае не дам! Я считаю, что человек имеет право вести себя как хочет. Никого в секте не принуждают заниматься сексом насильно. И надо сказать Шамай принципиально не снимает для чистых гомиков. Так что это наша жизнь… Не читайте мне морали!

Тут девушка повысила тон. Профессор вежливо ответил:

— А я и не моралист, а психолог! Думаю, вам тоже нужна психологическая коррекция!

Он внимательно посмотрел на ведьму.

Аленка подняла руки и прикрыла от взгляда профессора лицо, прошипев:

— Не надо! Предпочитаю оставаться такой как есть… И не пробуйте на мне гипноз, я знаю как от него защищаться!

Профессор отвел глаза и, улыбнувшись, ответил:

— Я не собираюсь ломать вашу психику. Хотите быть распутной — это ваше право! Но потом не обижайтесь, если будут плохие последствия!

Аленка уверенно ответила, шлепнув голой ножкой по полу:

— Не бойся СПИД я не подхвачу! Потому что зелье от всех венерических заболеваний знаю! А если СПИД меня не возьмет, то все остальное — пустяк!

Алексей Викторович криво усмехнулся:

— Разве только в этом дело… Хотя такая как ты в тюрьме будет у окна! Ну, что же… Живи как хочешь!

Аленка презрительно фыркнула:

— Спасибо за милостивое разрешение, а то я в нем так нуждалась! Прямо до комиков!

Профессор вежливо осведомился:

— Ну, у вас больше ко мне вопросов нет?

Эдуард неуверенно ответил:

— Почти… Хотел все же спросить, когда ваш новый роман увидим в печати?

Алексей Викторович с невинной улыбкой ответил: