Теперь осталось прикончить только одного мужика. Сама рыжая похоже тоже не любила убивать женщин и детей. А что мужчины — их и так слишком уж много. Куда больше чем хотелось, и чем нужно планете Земля.

Но вот последняя жертва должна быть по мнению рыжей ростом выше двух метров ростом. И её еще следовало поискать. Борис снова ощутил в себе страх. Вероятность быть пойманными возрастала. И чего эта дьяволица мутит воду. Великана ей подавай. Все равно с Жириновского оппозиционер, что с фекалий пуля. Тут уж ничего не попишешь — не рожден человек быть оппозиционером. Так ради чего лить кровь. Нет, маньяк не он, а она! А Маугли так и не повзрослел. В нем остался злой подросток, хотя лет уже двадцать пять, а может и больше.

Проходив больше часа, они все же увидели мужика: ростом метр двадцать и широкими словно шкаф плечами. Очень большой амбал килограмм за двести. Рыжая дьяволица шепнула:

— Этот наш!

И резко подпрыгнула в высоту. Ударила ногой в затылок здоровяку. Но мужик оказался настолько крепким, что устоял на ногах. Борис ударил его кинжалом под бок, а Маугли саданул под коленку. Кинжал вошел в мясо выпустил фонтан крови. И тут же в Бориса попал кулак. Юноша успел поставить блок, но его все равно сбило с ног, словно рухнула свая.

Маугли проскользнул под кулаком и саданул кинжалом в живот. Мужик заревел, но рыжая чертовка со всего размаха врезала ему в пах. Каким бы ты не был гигантом, но когда бьют по яйцам, уже никакая конституция не помогает. Громила задыхаясь грохнулся, а Рыжая вонзила ему кинжал в нижнюю кость под затылком. А это смертельно, как пить дать. После чего крикнула своим напарникам:

— Плюнь на него по три раза, и оставим труп не сожженным!

Борис попытался возразить:

— Это же смертельный риск!

Рыжая жестко возразила:

— Риск благородное дело!

Эдик спал относительно спокойно. Герда во сне ему не явилась. Снилось только что-то мутное. Типа Эдик тоже стал писателем и его издали.

Причем книга получилась крутая с картинками и цветными иллюстрациями. Типа комикса и с голыми девицами. И Эдуард показывал её друзьям, а те завидовали ему. Даже сам Шамай охал от зависти.

Потом Эдику снилось, что его экранизировали, и он смотрел видеокассету со своим фильмом.

Потом проснувшись, Эдик никак не мог вспомнить, что именно она написал. Запомнились лишь полуголые девчонки, по большей части блондинки.

Проснулся Эдуард поздновато и не успел смотаться до прихода Аленки.

Ведьма явилась к нему и удивленно заметила:

— Жирик проиграл выборы губернатора, но Шамай почему-то спокоен.

Эдуард логично заметил:

— А зачем бесноваться… Денег это не вернет!

Аленка тоненько хихикнула:

— Денег не вернет, но эмоции выплеснет!

Эдуард умоляюще произнес:

— Может, не пойдем к Шамаю?

Аленка отрицательно мотнула головой:

— Исключено! Он не на шутку обидится! Кроме того Шамай возможно сделает тебе подарок…

Эдуард покачал головой:

— Представляю, что он мне может подарить!

Аленка пожала не по-женски сильными плечами:

— Я понятия не имею, что он может подарить. Но надейся на лучшее.

И снова Эдуард отправился в надоевшую секту. Там конечно и не безопасно и царит разврат. Служение сегодня началось раньше, чем обычно и Аленка его торопила. И даже почти не разговаривала по дороге.

А Шамай опять включил через динамики свое кажущееся бесконечным повествование;

Ему снилась родная Земля, ее огромными роскошными лесами, деревья, густо увешенные сочными плодами, в ярких цветах. Родная деревенька, аккуратные хижины, его здоровые веселые прежние друзья, женщина, заменившая родную мать. Ведь когда он младенцем и сосал ее грудь, разве она не была ему мамой!?

Бедные стэлзаны, выращенные в своих инкубаторах и с младенчества, помещенные в казарму. Они никогда не узнают тепло материнской груди, не услышат биения любящего сердца, не познают элементарной человеческой ласки. Их жизнь сплошная муштра, обучение ненавидеть, вера в убийство как в высшую доблесть, мир-казарма, империя-застенок. Стэлзаны несчастны и ущербны от рождения, вот снова слышится грохот их карательных истребителей.

Они нарочно испускают такие звуки, что лопаются перепонки, рассыпаются стекла и даже срывает крыши. Вот и боевые киборги сбрасывают маскировку и материализуются. Многорукие металлические гоблины отключают камуфляж, вырастая ужасающими призраками из кристального, прозрачного воздуха. Тем, кого сжег огонь, можно считать повезло. Хотя это так мучительно, гореть как факел и вертеться, завывая диким волчком, безуспешно пытаясь сбить неумолимое пламя. Жителей убивают безжалостно изощренно, беременных женщин подвешивают вверх ногами, затем мини-истребитель взлетает и, приземляясь, ударяя ее головой и животом об землю. При этом они настолько рассчитывают движения, что жертва умирает не сразу, а предварительный укол психотропных веществ не дает потерять сознание.

Многим крестьянам прокалывают заостренным тросом животы, нанизывая как людей как мясо на шашлык, сверху на тела сыплют изотопы и они медленно поджариваться в радиоактивном излучении. Тела жертв вяло трепещут, а истребители и фланеры неторопливо планируют над соседними селениями, демонстрируя свою извращенную жестокость. Самое страшное его приемная мать, она нагая, почти черная с молочными волосами убегает, от страшных механических скорпионов и еще более ужасающих зверей с лицами перекаченных смазливых людей. И ее настигают, грубо валят на высокую пышную траву и оранжевыми цветочками, что это уже кажется театральным, надуманным кошмаром.

Громадный киборг, хватает ее руки, подчеркнуто медленно ломает их, судя по конструкции это пилотируемый терминатор «Гробо»-7, с целым истязательнным арсеналом на борту. Вот его кабинка раскрывается, и он видит удовлетворенную мальчишечью рожицу. Да это до нервного тика опостылевший проклятый Герой — косит глазки и подмигивает:

— Смотри Барс, какие лапки у этой членистоногой макаки, выдернем их из тела и пришьем крылышки.

В одной из рук кибор-ужаса и впрямь видны прозрачные крылышки громадной стрекозы.

— Ноги ей ни к чему!

Лучи лимо-лазеров срезают стройные ноги еще молодой и красивой женщины. Фраскандэр, ревет как бык и в диком прыжке допрыгивает до противной физиономии всаживая кулак, и с удовлетворением отмечая как ломается шейка и хрустят суставы мальчика-киллера. Отломанная голова отлетает, глаза загораются огнем преисподней, из глазниц вываливаются змейки. Слышится громовой смех, от которого трясет всю поверхность.

— Смерти нет! Ты что забыл! Я стал сильнее, поднявшись вверх по ступенчатой пирамиде. И вот голова растет, выпущенные змеи умножаются. Вот она размерами с Арарат, как скала подымается уродливое змеиное тело, а клыкастая километровая пасть заглатывает Фраскандэра.

Барс дергает, бьет, во что-то попадает и… окончательно просыпается. Видимо резким движением он попал бедному реальному Герою в челюсть, мальчик лежит без сознания, со скошенным подбородком. Лига бросается к нему.

— Барс, зачем ты его так! Он и так еле пришел в себя, костолом, «аннигилятор», вернее как, по-вашему — садист!

Склонившись над Героем, она трет мальчишке лицо, Люций после регенерации выглядит еще более хрупким и похудевшим, да Лига слегка уменьшилась, сбросив добрые пятнадцать килограмм.

— Ты животное, Като-мастодонт!

Барс и сам обгорел не многим меньше их, и это уже начинает раздражать, тем более ему и самому стыдно.

— Я вас спас! — Кричит разъяренный Фраскандэр. — И я ваш в совершенном исполнении, ваш доминирующий командир! Считай это, была дисциплинарная выволочка. А теперь к делу, какие предпримем в дальнейшем шаги.

Фай Родис качнула головкой, прежние семицветные волосы сгорели, и на их месте остался только что отросший бесцветный жесткий ежик. Девчонка-телепат предложила:

— Я полагаю, что оптимальный вариант, наладить связь. В легких боекостюмах есть позывные, они также есть и в комп-браслетах, но учитывая дистанцию… — Воительница растерялась.