Вскоре неопределенные опасения обрели свое конкретное лицо, свое собственное имя. Облик врага ужасен. Варвары у ворот города. Все чаще на их сторону встают другие варвары. Общество империи слишком поздно заметило, что римское имя настолько распространилось вширь, что в конце концов растворилось в пространстве.
Говорить о хорошо и давно известном - чрезмерное многословие. Думаем, достаточно беглого обзора миграционных потоков, увлекавших за собой племена на Запад, чтобы убедиться в том, сколь невымышленной была "варварская опасность" начиная с III в.
Относительное спокойствие было нарушено уже во второй половине II в. Правда, причины нам не известны. Быть может, виной тому был резкий демографический скачок германских народов, или известная слабость системы римской обороны, или эхо событий, разыгравшихся тогда в Средней Азии, или отзвук крупного переселения готов из Скандинавии в юго-восточном направлении. Маркоманны хлынули в Италию, докатившись до Аквилеи. Костобоки и бастарны - в Ахейю и Азию. Около 254 г. произошло нарушение границы с Верхней Германией. В течение второй половины столетия Галлия, нынешняя Бельгия и даже Испания были жертвами набегов. Однако наибольшей угрозе подверглась восточная граница на дунайском и парфянском ее участке. В 236-237 гг. Максимин пытался сдержать давление даков, сарматов и готов, то есть те народы, в среде которых, несмотря на различия в происхождении и культуре, сложилась особая языковая общность - своего рода дако-ирано-германское койне.
Римские источники применяли в отношении этой общности термин "скифы". Характерной чертой готов III в. - вообще несвойственной германцам, правда, в V в. отчасти возобновленной вандалами (викинги позднего времени тут исключение) - был обычай атаковать неприятеля с моря. Таким образом в период 258-269 гг. были разграблены Фракия, Греция, Малая Азия. В 260-270 гг. аламанны подвергли разграблению Италию. Новый набег на Италию (собственно, два набега, следовавших друг за другом) предприняло племя ютунгов в период правления Аврелиана. Император в этот момент был занят в Паннонии, воюя с вандалами, которых ему удалось победить, а некоторых даже включить в состав римской армии в качестве конных воинов. Последствия второго набега ютунгов оказались особенно тяжелыми. Они вторглись в Тичин и Метавр. Чтобы изгнать их оттуда, император был вынужден обратиться за помощью к богам. Он прибег к самому священному и последнему средству: были раскрыты Сивиллины книги. Было решено возвести вокруг Рима стены, строительство которых, хотя и было завершено при Пробе, стяжало славу Аврелиану. Стены были названы его именем. Новая волна готского натиска в районе Дуная была приостановлена в 271 г. Затем Риму пришлось отступить с дунайского рубежа под ударами готов. До 278 г. франки и аламанны сковывали силы Проба на рейнско-дунайской границе и в Галлии.
Столь частые войны не могли не усугубить серьезность положения Рима. Однако армии еще удавалось за счет реформ и введения в свои ряды варваров залатывать бреши в оборонительном рубеже. Прорыв шел по разным направлениям: рейнскому, дунайскому, азиатскому. Набеги предпринимались варварами то в Галлии, то в Мёзии, то в Сирии. Между римлянами и варварами, совершавшими набеги, сложились неопределенные и двусмысленные отношения. Тут и откровенная вражда, и договоры о дружбе, и взимание дани, и приношение даров, и союзы, и прием варваров на службу в римскую армию. Презирая и опасаясь варваров, Рим ценил их способности, пытался себя обезопасить. В свою очередь варвары презирали римлян, но были ослеплены их богатством, подавлены могуществом их власти.
Зыбкое это равновесие продержалось недолго. В последней четверти "Константинова века" его разрушил удар гуннов. В середине II в. Птолемей писал о гуннах, что они населяют степи к северу от Кавказа, то есть гунны были соседями роксоланов и бастарнов. Затем след их потерялся. В 374-375 гг. они неожиданно вышли победителями из схватки с аланами и готами, потеснив их на Запад, отчасти включив в свой состав. В то же время другие гунны перевалили через Кавказ и растеклись по территории Северного Ирана.
С этого момента давление гуннов предопределяло направление германских миграций. В первой четверти V в. они сплошным потоком стремились прорваться на Запад. Эпизодические нарушения римского рубежа превратились в непрерывную череду трагических поражений империи. Под давлением гуннов и по наущению Константинополя вестготы Алариха в 401 г. обрушились на Италию. Чтобы оказать им сопротивление, Рим вынужден был оголить рейнскую границу. Как следствие в декабре 406 г. вандалы, аланы и свевы, также находясь под давлением гуннов, переправились через Рейн, где встретили лишь незначительное сопротивление франков, союзников Рима. Галлия была растерзана. Прочную оборону держала только Тулуза, руководимая своим энергичным епископом. В 408-409 гг. под ударом вандалов, свевов и аланов оказалась Испания. К ним присоединились и вестготы, которые первоначально обосновались в Галлии, а затем и в Испании. Они оттеснили свевов в северо-западный угол Иберийского полуострова, вандалов в южный, а в 429 г. на южное побережье у Геркулесовых Столпов. Тем временем бургунды, получив от римских властей разрешение поселиться в прилегающем к Вормсу районе, чтобы взять под свою защиту от аламаннов этот участок римской границы, вместе с родственными им франками (формально и те и другие считались союзниками Рима) взяли под контроль весь бассейн Рейна. Англы и саксы оккупировали Британию, оставленную римскими войсками.
Конечно, не стоит преувеличивать численность и боеспособность всех этих групп. Германцы нередко были плохо вооружены и экипированы, не имели достаточно конницы. У них отсутствовал какой-либо план вторжения и оккупации. Все их победы над римлянами в период I- VI вв. тем не менее были обеспечены либо численным преимуществом, либо умелым использованием местности и некомпетентности римских военачальников. Римские войска подвергались непрерывным испытаниям. Они были напуганы многочисленностью и воинственностью противника. К тому же в римских рядах отсутствовала твердая дисциплина, немало было и таких, кто по той или иной причине не желали оказывать сопротивление варварам и готовы были перейти на сторону противника. Тем не менее римская тактика использовать варваров в войне с варварами все еще приносила неплохой результат. Но временный успех уже ничего не мог изменить.
В 433 г. Аттила пришел к власти над группой народов-мигрантов, в которой роль гегемона принадлежала гуннам, хотя тут были готы, и герулы, и гепиды, и лангобарды, и славяне. Аттила, конечно же, не был неумолимым врагом Рима, каким его преднамеренно изображают поборники вполне определенных "традиций". Аттила поддерживал с Римом двусмысленные отношения, выбирая для себя то роль опасного соседа, то наемника. В 436 г. он "одолжил" Аэцию своих гуннов, чтобы справиться с натиском бургундов. Резня бургундов, учиненная гуннами, воспоминанием о которой является "Песнь о Нибелунгах", была результатом "противоестественного союза" гуннов с римлянами. Недобитые бургунды в 443 г. были депортированы во франкскую Юру.
"Дружба" Аттилы с императорскими дворами Запада и Востока основывалась, по существу, на тяжелой дани, которую он взимал со своих "друзей". Прекращение поступлений от них явилось одной из главных причин, вынудивших его Принять решение продолжать поход на Запад. Перейдя через Рейн, гунны в 451 г. дошли до берегов Луары. Аэцию удалось нанести гуннам поражение на Каталаунских полях (современная Шампань), воспользовавшись услугами вестготов и бургундов. Но Аттила и на следующий год продолжал свирепствовать в Северной Италии. Остановился он только из опасения, как бы, продолжая свое продвижение по полуострову, не оказаться в окружении, да еще, как говорят, благодаря дипломатическому таланту папы Льва I. Согласно преданию, папе удалось сыграть на потаенных душевных струнах завоевателя. Вскоре в деревянном дворце, воздвигнутом для него на равнине Паннонии, на ложе рядом с молодой женой гунн умер загадочным образом. Произошел распад державы, в течение двух десятилетий приводившей в трепет как Запад, так и Восток.
