Вставайте все матросы под барабанный бой:

Плывет корабль пиратский из дали голубой!

Сам Уорд корабль грозный свой на нас ведет в атаку,

Раз в тысячу лет знает мир подобного вояку.

К нам хочет он вести корабль и братию свою

Шестого января пират письмо шлет королю:

«Коль ваш король, пока пишу, меня и знать не знает,

Пусть злата тридцать сундуков мне в откуп отсылает».

– Ну нет! – король изрек. – Ему не сдамся ни за что!

Им всей Испании король обманут был легко,

Французов тоже он предал – как слову пса поверить,

Коль может дерзостный корсар так лгать и лицемерить?

И приказал тогда король корабль снаряжать,

Он имя «Радуга» носил – прекрасней не назвать.

Теперь плывет он по морю и на борту исправно

Несут морскую службу пятьсот матросов славных.

От «Радуги» бежали прочь голландцев корабли,

Испанский бриг, французский барк с ее пути ушли.

Вошел корабль в воды, где прячется пират.

– Где капитан ваш? – громко уж с «Радуги» кричат.

– Вот я! – Уорд в ответ. – Плыву к вам из дали морской.

Был королевским ваш корабль – теперь он будет мой!

– Король наш опечален, – так с «Радуги» в ответ, —

Нет хуже флибустьера на море за сто лет.

Торговых наших кораблей ты не щадишь, пират,

И потому вестям с морей король совсем не рад.

Отборных медных ядер град – их было пятьдесят —

Послала метко «Радуга» во вражеский фрегат.

Ни щепки не летит с бортов, и уцелел бушприт,

И ядрами стальными Уорд по «Радуге» палит.

– Огонь! Огонь! – кричит Уорд. – Гремит пускай пальба!

Кто первый сдастся – гнить на дне трусливого судьба!

Испанца с турком я топил, голландец гордый пал,

Но англичан не трогал я – такой зарок я дал.

И если б с вашим королем я повстречался в море,

То храбрый Эссекс был бы жив, а я не знал бы горя.

Вы Англии всей королю скажите за меня:

На суше повелитель – он, король на море – я!

Напрасной с «Радуги» была без удержу пальба,

И, расстреляв весь арсенал, обратно поплыла.

– О, государь, вернулись мы, не сделав ничего:

Корабль Уорда крепок, и нам не взять его.

– О боже! Трое верных слуг пропали у меня! —

Король вcкричал. – Кого из них не отдадут моря?

– Лорд Клиффорд, Камберленда граф, был верным вам слугой,

Как понимаете, вторым был славный лорд Маунтджой,

Был храбрый Эссекс третьим, от битв он не бежал,

И он из-за Уорда в морях навек пропал.

У Анни покой был дорогой

Из камня и известняка.

Вилли приехал к милой своей,

Когда луна в небе взошла.

В покои Анни стучится он,

Зовет девицу, моля:

– Милая Анни, прошу, открой,

Впусти же к себе меня

– Нет, – милая Анни ему в ответ, —

Зачем мне впускать тебя?

– Отец дал клятву; хочешь узнать —

Придется впустить меня.

Отец мой клятву дал сгоряча

Что вместе нам не бывать

А мать другую клятву дала:

В невестках тебя не знать.

– Сказал бы ты, Вилли, это тогда

На первом свидании мне —

Ничто бы не пробудило в тот миг

Любви ответной к тебе.

Уйду монахиней я в монастырь, —

Молвила Анни в сердцах.

– Уйду монахом я в монастырь, —

Вильям ответил в слезах.

Милая Анни к отцу пошла,

К матушке – ни ногой:

Скажет отец, достойна ль она

В обители жить святой.

– Молю я тебя, дорогой отец,

Выполнить просьбу мою:

Хочу жить монахиней в монастыре

И там встретить смерть свою.

– Желанью твоему, дочь моя,

Преград не будет, о нет!

Живи монахиней в монастыре,

Умри там на склоне лет.

Едут и едут дочь и отец —

И вот монастырь предстал.

Привратницу увидали они —

Ее чепец златом сиял.

– Сестра привратница, мне ответ,

Скорее дайте, молю.

Хочу жить монахиней в монастыре

И здесь встретить смерть свою.

– Легко тебе ответ, дева, дам,

Получишь что хочешь ты.

Монахиней скромной здесь живи,

Здесь же ты и умри.

Прежде чем станешь монахиней ты,

Обет прими святой.

В уста мужчин не целовать

Под солнцем и луной.

Второй обет – это тяжкий труд,

Коль здесь ты будешь жить.

И худший – третий: в церковь тебе

Вовек уж не ходить.

– Прежде чем стану монахиней я,

Обет принимаю святой

В уста мужчин не целовать

Под солнцем и луной.

Второй – тяжкий труд – принимаю я:

Отныне здесь мне жить.

И третий – худший – приму: вовек

В церковь мне не ходить.

Милая Анни семь долгих лет

Монахиня в монастыре.

А милый Вильям чахнет с тоски,

Лежит на смертном одре.

Мой сын, утешит, может, тебя

Лорда иль герцога дочь?

Иль от смертельной болезни, сын,

Тебе уж не помочь?

– О мать, утешить не сможет меня

Лорда иль герцога дочь.

Лишь милая Анни из монастыря

Сумеет мне помочь.

В шелка милый Вильям был облачен,

В злато он был одет,

И точно сказать никто бы не смог —

Девица он или нет.

Едут и едут все мать и сын,

Пока монастырь не предстал.

Привратницу увидали они —

Ее чепец златом сиял.

– Сестра привратница, мне ответ,

Не дайте девице пропасть!

Хочу в обитель святую попасть,

Анни милую повидать.

– Легко тебе ответ, дева, дам,

Получишь что хочешь ты.

Войди под нашей обители свод

И милую Анни узри.

Дочь герцога или лорда она,

Но долго здесь живет.

Выходит Анни – и тут же лик

Любимого узнает.

Приблизился милый Вильям к ней

В уста хочет целовать,

Но тихо шепчет она ему:

– Обет я должна соблюдать.