— Эмили, — рычит Гаррет на краю кровати.

Я не отвечаю и не смотрю на него. Его руки сжаты в кулаки по швам, пока он борется со своим разочарованием из-за меня.

— Эмили, — требует он снова.

— Если ты изменяешь мне, я уйду от тебя. Я не буду такой женщиной снова. Так что, если ты собираешься пойти и трахнуть кого-то ещё, и используешь моего лучшего друга в качестве прикрытия, я полагаю тебе лучше сказать об этом сейчас, чтобы я смогла упаковать свои вещи и уйти. Из-за этого ты не хочешь прикасаться ко мне? Ты нашёл кого-то ещё, пока я восстанавливалась?

Гаррет надвигается на меня.

— Не смей, — рычит он в моё лицо, впиваясь взглядом чёрных разъярённых глаз в меня.

— Ты не смей, — протестую я, пробуя столкнуть его с себя.

Это бесполезное усилие, так что я закрываю свои глаза, чтобы заблокировать его. Я знаю, что он не изменяет мне. Нет такого варианта. Это было сумасшедшей болтовней беременной дамочки. Но что бы он ни делал сегодня вечером, он лжет мне, и в этом нет никакой разницы.

Гаррет опускает своё лицо к моей шее и мурлыкает:

— Никогда.

Никогда не позволю тебе уйти.

Он сказал это много месяцев тому назад. И одним словом, он напоминает мне об этом. Он никогда не обидит меня. Он никогда не бросит меня. Он никогда не перестанет любить меня.

Я выпускаю вздох облегчения и расслабляюсь под его весом, в то время как он прикусывает и посасывает мою кожу. Я запускаю свои пальцы в шоколадно-карамельные волосы, подгоняя его. Я так ужасно нуждаюсь в этом.

— Пожалуйста, Гаррет, — стону я, пока он потягивает мочку моего уха.

Я оборачиваю свою здоровую ногу вокруг его бедра и потираюсь об него, умоляя его, чтобы он взял меня. Он мягко рычит и захватывает мой рот в грубом поцелуе. Я цепляюсь за его плечи, в то время как хныкаю от потребности.

Одна из его мозолистых рук скользит по моей груди до того, пока не находит мой чувствительный сосок. Он щипает и потирает его через кружево, в то время как я шиплю от контакта. Это больно, но я не останавливаю его. Будьте прокляты воспалённые соски.

Его другая рука пробегается по здоровой ноге, захватывая подол моей макси юбки. Я не могу носить джинсы с моей травмой, так что у моего мужчины свободный доступ. Слава Богу!

Материал скручивается вокруг моей талии, Гаррет оставляет мой рот и размещает свои широкие плечи между моими бедрами.

— Да, — шепчу я.

Он хватает мои кружевные трусики и срывает их прочь с моего тела. Затем его язык внутри меня: пронзает и кружит. Огромная рука Гаррета по-прежнему прижимает мои бёдра к матрасу, пока я вырываюсь и тащу его за волосы.

Мой оргазм уже набирает обороты. Только чувство его теплоты вокруг меня заводит, он поглощающий, как будто я — его последняя пища. Его язык умело щёлкает по вершине моего клитора, в то время как он двигает пальцами внутри меня.

И когда он нежнее действует своим языком, просто лаская меня им с правильным давлением, я взрываюсь. Дрожь сотрясает меня от кончиков пальцев ног до головы, когда я испытываю сильный оргазм.

Я задыхаюсь, когда Гаррет садится и расправляет по ногам мою юбку.

— Эй, — протестую я.

Мы только начинали.

— Позже, — ворчит он.

Я начинаю спорить, когда ловлю его взгляд. Калейдоскопы. Слезы немедленно струятся из моих глаз от этого вида. Нет больше сердитых коричневых.

— Сладкая, — произносит он спокойно, заключая мои щеки в свои ладони.

— Калейдоскопы, — рыдаю я. — Мне так сильно не хватало этих глаз.

Он понимающе кивает.

— Люблю тебя, — бормочет он, прежде чем оставляет крепкий поцелуй на моих губах.

— Я тоже люблю тебя, — бормочу я напротив его рта.

Он встаёт и помогает мне укрыться, прежде чем выходит из комнаты. Хотела бы я знать, куда он пойдет сегодня. Но я доверяю Гаррету. Если он не может мне сказать, то для этого есть серьёзная причина.

День первый (в больнице)

— Коди, я собираюсь выйти и подымить. Скажи Эмили, что я сразу же вернусь, когда она проснётся, — шепчу я, поднимаясь на ноги.

Коди кивает с другой стороны кровати и держит Эмили за руку чуть крепче. Его виноватые темно-зелёные глаза делают всё намного хуже, чем я ожидал. Это не его бремя, чтобы нести, и я должен убедить его в этом, чем раньше, тем лучше.

Я следую за Девлином и его семьёй, выходящей из палаты Эмили, Джордан молчаливо идет рядом со мной. Гэрри пришел и уже ушел. Он сражается с больницей, насколько я могу судить. Я могу только представить его воспоминания, которые затягивают его здесь. Но он не останется вдали от своей дочери независимо от того, насколько сильно травмирует его нахождение здесь.

Я приветствую чистый холодный порыв воздуха, пока мы выходим из автоматических дверей. Девлин что-то шепчет Дженне, которая едва машет нам, прежде чем направляется с детьми к внедорожнику Девлина. Джордан, Девлин и я идем к обозначенной для курения области, которая к счастью пуста и освещена.

Я курю как паровоз, с тех пор как похитили Эмили, и это только ухудшилось, как я приехал в больницу сегодня утром. Я не могу остановить себя. Прямо сейчас я нуждаюсь в этом, чтобы поддерживать любое подобие здравомыслия.

— Мы взяли его, — произносит Девлин, и я выдыхаю огромный клуб дыма, прежде чем сильно затянуться. — Он бежал. Этот кусок собачьего дерьма упаковался, и самолет ждал его на летном поле. Один из моих парней полетел, одетый как Уоррен на Карибы. Судя по всему, он отправился в дальнюю командировку по словам его помощника, с которым я разговаривал сегодня утром. Он сделал это дерьмо, бл*дски лёегким для нас. Он охренительно облегчил нам это дерьмо.

Я стоял в тишине, прокручивая мысли и эмоции настолько интенсивно, что моей голове стало больно.

— Где сейчас этот ублюдок? — рычит Джордан.

— Висит на крюке для мяса.

— Мы все отомстим ему. Вы знаете, что он ответствен за Алиссу и мальчиков. Я дам вам это дерьмо. Джордан у тебя будет кусок мяса за то, что он сделал с Эмили. Я позвоню Гэрри и выясню, захочет ли он прийти. Но, сначала это задница моя. Это будет продолжаться, пока я не закончу. Недели. Месяцы. Да мне по хрену. Он висит на крюке, пока я не скажу — всё, — походно произношу я.

— Да, бл*дь, — говорит Джордан, потирая в предвкушении руки друг об друга, пока кончики его губ складываются в зловещую усмешку вокруг сигареты.

— Бери столько времени, сколько тебе нужно, брат. Я буду держать его задницу свеженькой для тебя, — отвечает Девлин со своей собственной жестокой улыбкой.

Мы все получим месть.

***

День пятый (первый день Эмили дома)

Девлин и Джордан закончили приковывать Адама цепями к потолочной балке, в то время как я наблюдал за его тёмно синими глазами, наполненными паникой.

Эмили дома с Коди, Арлин и Клайдом. Она наконец-то выписана из проклятой больницы. Она по-прежнему больше спит, чем бодрствует. Я планирую оказаться дома до того, как она поймёт, что я ушёл. Она не знает, что я здесь. Она всё ещё думает, что мы не нашли Адама. Я сказал ей, что он сбежал, и мы пробуем разыскать его.

Я ненавижу лгать ей, но она уже достаточно пережила. Ей нет необходимости знать, что я делаю. Что мы все делаем.

Я хочу убить Адама прямо сейчас. Забить его кулаками до смерти. Почувствовать, как его жизнь ускользает сквозь мои пальцы. Хотя, это не то, как мы собираемся поступить. Из-за него люди, которых я люблю, пострадали. Так что теперь — его очередь.

У Адама кляп во рту, так что мне не придётся слушать, что он говорит. Если я услышу, как он умоляет, я сломаюсь. Его крики агонии будут моим топливом, но они не толкнут меня за край.

Сегодня его наказанием будет то, что вынесла моя женщина. Но я не собираюсь стрелять Адаму в голень.