Я называю это «курсом молодого бойца». Пришел еще один участковый, Владимир Птицын. (Он сейчас полковник полиции, руководит райотделом). Сходу заявляет: «Ну, меня-то никто не тронет!» Парень держался всегда таким франтом, как сейчас говорят; весь «навороченный». Я говорю: «Значит, ты еще курс молодого бойца не проходил!» Сидим на опорном пункте со старшим участковым. Заходит Птицын – весь в сметане! У него по тогдашней моде кожаный плащ до пят был. Так вот, по плащу его модному сметана так и течет…

Мы интересуемся: «Что с тобой, родной?» Оказалось: один пьяный хулиган при задержании ударил его банкой со сметаной по голове…

В марте 1995 году мне предложили перейти в уголовный розыск. Наверное, потому, что у меня была такая стезя, проявлялось стремление раскрывать преступления. Я всегда старался выявить и задержать виновного, неважно какое это было правонарушение. Не то, чтобы я не полюбил работу участкового. Она до сих пор у нас самая основная. В угрозыск захотелось из-за того, здесь занимаются основными функциями – это установление, розыск и привлечение к ответственности лиц, совершивших преступления. В меньшей степени – занятия профилактикой.

Хорошо помню первое дело – мы раскрыли кражу. Вроде бы банальное преступление – «обчистили» машину, а тяжело его расследовать. Нашли свидетелей, которые видели мужика, забравшегося в чужую машину. Дали нам его приметы, указали направление движения. Мы по направлению шли… как собаки! Зашли в магазин, куда подозреваемый заходил. Там узнали, что мужик этот направился в бар – видимо, любитель чужого добра решил отметить «успех». Поговорили с посетителями питейного заведения и вычислили-таки дом, где проживал вор. Прямо с похищенной магнитолой там его и «приняли». Вот такие случаи – меня тянуло к этому.

В 1998 я стал уже заместителем начальника уголовного розыска.

Нас, сотрудников и руководителей районных отделов, держали в «черном теле». Большие начальники к своим замыслам, разработкам и близко не подпускали.

А нам было интересно, мы искали и нашли свои пути раскрытия громкого преступления. Мы, молодые сыщики, и раскрыли дерзкое нападение на банк «Тарханы». Установили подозреваемых.

Помню о беседе с Силкиным. Он признался в совершении убийства. Это было для всех новостью – мы подозревали совсем другого человека. А потом изъяли деньги – огромные по тем временам. Трехлитровые банки, зарытые в огороде, а в банках – доллары, новые хрустящие купюры. Неожиданный, невероятный наш успех – самые незабываемые минуты за все время работы в уголовном розыске! Не хочется после таких сложных дел заниматься мелочью. В те времена в стране, наверное, не раскрывали подобных преступлений!

Шли по этапам – искали, смотрели, слушали. Самое главное – проводили анализ достигнутого каждый день. Вместе обсуждали: давайте вот сюда пойдем! Не получилось – сюда попробуем. Успех стал близок, когда вышли на преступную группу – трех подозреваемых.

Именно благодаря нам, молодым парням плюс начальнику уголовного розыска, удалось «раздолбить» именно убийцу. Нам было тогда 25-26 лет. Сейчас вспоминаешь и удивляешься: как это могло произойти? Наверное, это внутренне дано. Я всегда говорю: опер – это когда талант у тебя есть. Этому просто так не научишь. Это либо есть, либо этого нет.

Я в своей практике немногих знаю людей, которые обладают именно таким талантом. Чтобы уметь разговорить человека без применения каких – то там физических угроз. Это в моей работе называется «высший пилотаж». Ты «раздолби» человека, в хорошем смысле слова, чтобы он тебе признался в преступлении. Рассказал все, как было, когда, где. Чтобы все налицо – все улики. Надо уметь понять человека, расположить его к себе.

Легко раскрыть преступление, когда прибываешь на место, а убийца с ножом сидит, и 25 свидетелей рядом. Тут все очень просто – приехал и злодея изобличил. А вот попробуй раскрыть обыкновенную кражу. От свидетеля, с великим трудом найденного, узнаешь, что подозревается такой-то. А улик нет, ничего нет. Кража – это же тайное хищение! И вот тогда ты начинаешь работать. Ты приводишь беседу с подозреваемым к реальному результату: к тому, что он признается тебе в совершенном преступлении. Ты узнаешь, где спрятано похищенное, изымаешь его и возвращаешь потерпевшим. Вот она – несравненная радость нашей работы!

На улице Калинина был такой у нас такой случай. Утром получили сообщение: обнаружен труп. Рядом с пивным ларьком. Прибыли на место происшествия. Убитый – молодой парень. Ножевое ранение, почти незаметное. И никаких очевидцев происшедшего.

Все-таки путем долгих выяснений и поисков нашли одного свидетеля. Этот гражданин утверждал: вчера вечером к продавщице ларька приходил муж, и якобы у него был скандал с покупателем. Ничего ясного, но рабочая версия появилась. Вышли на мужа хозяйки. Не было никаких доказательств, но появилось внутреннее убеждение, что убийца – именно он! Я называю это «чуйкой». Внутренним чутьем, можно сказать, подсознательно, я угадал в нем душегуба. Что мне подсказало правильное решение? Может быть, поведение этого человека, его движения, его взгляд…

Мы убедили прокурора арестовать подозреваемого, практически «ни на чем», не имея ни одной улики. Ну, было основание – факт ссоры с убитым. Но – ножа не было, признания не было! Но прокурор пошел нам навстречу.

Ездил допрашивать арестованного – день, два, три. Все его поведение, все его действия, слова, мимика, руки, движения тела, одежда, весь внешний вид убеждали меня в моей правоте. Это либо дано – либо не дано. Это надо видеть: в глаза его смотреть, запах его чувствовать. Он меня старше намного был. Лет на 20. Трудновато было мне находить с подозреваемым общий язык. И все-таки мы сумели понять друг друга. Я ему прямо сыном стал. Я всем коллегам говорю: вы или братом становитесь, или у вас ничего не получится!

И подозреваемый в убийстве на пятый день признался. Вот что он поведал мне. Жена значительно моложе его, и он ее бешено ревновал ко всем. А этот «сопляк», так он называл потерпевшего, так и вертелся вокруг супруги. Муж неоднократно предупреждал, что такое поведение «искателя приключений» до добра не доведет. Но парень игнорировал угрозы «старика». В тот злополучный вечер ревнивец вновь застал наглеца рядом с женой…

Потом выход на место преступления был, арестованный показал, как совершил убийство, куда выкинул нож. Нож не нашли – выкинул на рельсы.

Но тех доказательств, что собрали, для суда оказалось достаточно. И потом, через 5-6 лет, когда преступник уже отбыл наказание, зашел ко мне и говорит: Сергей Петрович, а вы меня помните? Вы ж меня тогда ни на чем практически «развели».

– Но ведь это вы совершили убийство?

– Конечно, я! Вы меня как-то расположили к себе. Только вам признался – ни следователю, никому!

– Меня прокурор благодарил, – продолжает рассказ Сергей Петрович, – вплоть до того, что литр собирался поставить. Ведь он очень рисковал, давая согласие на арест подозреваемого. Поверил в мою «чуйку»!

Пришлось мне с коллегами раскрывать преступления, настолько необычные, что ни в каком детективном романе не встретишь. Вспоминается случай, когда я перешел работать начальником криминальной милиции в Железнодорожный район.

Представьте себе ситуацию: семья приезжает в магазин «Биония» на улице Урицкого за семенами. Глава семейства остается в машине. Жена и сын уходят в магазин. Возвращаются через десять минут – машины нет! Куда отправился владелец автомобиля, не предупредив родных? Иные мужья, случается, удирают от своих «половинок». Позже я расскажу, как неверный супруг сам стал жертвой задуманной им измены. Но в этой ситуации не было ничего похожего. Тем более, что и семья эта была крепкая, дружная. Непонятно, что и как произошло.

И вот мы начинаем работать. Дней через пять находим тело без вести пропавшего. Что интересно – труп специалисты определили как «некриминальный». То есть, на теле не нашли никаких признаков насильственной смерти. Вот еще одна загадка: отчего умер человек? Забегая вперед, скажу: это нас эксперты подвели, не установив настоящую причину смерти.