- А минутами ранее (при нашем знакомстве) был Полониевичем, - продемонстрировала незаурядную память Касса, чем и стремительно низвергла меня в неловкое положение.
- Был.., не был.., - замедленно усаживаясь в автомобильное кресло, промямлил примитивно проколовшийся я, - У меня как вышло-то?.. Вышло у меня...
Мой-то биологический отец был Митрофаном... Нет-нет-нет... Это я Митрофан!.. Мой биологический папа был Уренгоем. Прошу прощения! Он звался Ураном. А маманя, еще не выродив меня, ушла к Полонию...
И теперь я напрочь не знаю, кто был моим биологическим пращуром. По документам-то я Полониевич, но в память о первом папе иногда называюсь Урановичем... И ничего в сем не вижу зазорного... А Митрофаном меня нарекли в честь...
- Врьет! - заставил вздрогнуть в упор выпалившийся в ухо чей-то мультяшно-девичий голосок, - Больтун брехльивый.
- Однозначно, Морковь Чингисхановна. Дезинформирует. Умничка! - поощрила кого-то за моей спиной физиономически посуровевшая Касса.
- Давай не повезьем его, а здесь оставьим.
- Не глупи, Морковка, - включая салонное освещение, попыталась остепенить подругу Кассиопея, - Ты погляди-и на него: э-экий краса-авчик! Обернись, Митрофанушка.
Я повиновался и лицом к бледно-желтому личику столкнулся с недюжинно миловидной то ли японочкой иль китаяночкой, укутанной в белоснежное кимоно, усеянное крупными кумачовыми петухами.
- Ой! - стеснительно прикрыв низ лица радужным веером, стыдливо потупила взор азиатка.
- Ну как? - ласково похлопав по моей щеке, осведомилась Касса.
- Пимпампоньцик! - стрельнув в меня искристо заигравшим взглядом, явно восхитилась Морковка, - Холо-осенький музиценка. Си-ибко-сибко(!) обальденний.
А минья цьмоки-цьпоки будьет? Есили будьет, пойехальи... И пусьть сколько хоцет обманивает. Лись бы со цьмоки-цьпоки ни обманюль!
- Митрофанушка, лапонька, будешь Морковку чмоки-чпоки?! - завораживая меня гипнотически томным взором, справилась Касса, - Но только чур, после меня! Право первого совокупления за мной!
- Я соглясняя! - звонко захлопав в лаконично упитанные ладошки, Морковка восторженно заподпрыгивала с натуральной желтой кожи автодивана.
- Митрофан! - прикрикнула Касса, чем и вывела меня из оцепенения.
- Йя-я-я!!! - удивила меня мощь собственно гласа.
- Будешь после меня Морковку чмоки-чпоки?
- Угу.
- А меня-я-я?! - без толики акцента прогудела вдруг всплывшая из третьего ряда над второрядной автодиванной спинкой вислощекая, лупоглазая, крупногубая, бобровозубая и наглючая физиономия зре-е-е(!)ловозрастной негритянки.
- Посьле минья! - хлопнув веером по афромордуленции, капризно выпалила Морковка.
- А мне без разницы, с кем, после кого и сколько, - игриво подмигивая по моему адресу то левым, то правым глазищами, самодовольно разулыбалась далеко-предалеко не прелестнейшая представительница негроидной расы.
- Бу-удет Митрофанушка Моро-оженку Пломбировну чмо-оки-чпо-оки? - буравя меня пронзительным взглядом, словно ребенку просюсюкала Касса.
- Угу-у-у, - потупя взор, вяло отозвался я.
- Ну тогда-а... пое-е-ехали-и! - крутнув рулем, залихватски пропела обладательница права на первое совокупление, - Поднатужьтесь, девчата! И ты попедаль, Митрофанушка!..
За моей спиной заскрипело, заскрежетало, защелкало; и автомахина на задней передаче заложила по-черепашьи ленивый разворотный вираж. Загибулисто и тихоходно сманеврировав на проезжую часть, "Грандер-Чмоки", даже ничуть не выказав хотя бы мизерное оживление мотора(!!!), покатил по проспекту имени Ивана Иванова...
Дорога пошла под уклон, и набор скорости довольно-таки не хило возрос....
Вскоре наш автомонстр неоднократно продемонстрировал незаурядный обгонный потенциал...
Дорога вздыбилась на подъем. Ритмы внутрисалонных пощелкиваний, скрежета и скрипа синхронно замедлились. Скорость упала. Сзади надсадно засопели, запыхтели и запристанывали...
Чуть освоившись в пропитанной тревожной загадочностью обстановке и малость приободрившись, я полуобернулся и украдкой скосил свой глаз вниз - туда, откуда доносились скрип и скрежет.
Ба-а-а! Степень моей ошарашенности, образно говоря, зашкалила за все разумные пределы(!!!): Морковка с Мороженкой вножную вращали банальные велосипедные педали, через звездочки и цепи связанные с каким-то автоподпольным механизмом! И не надо было быть физиком-кибернетиком, чтобы сообразить, что многотонная туша хранящего моторное молчание "Грандера-Чмоки" передвигается за счет мускульной энергии нижних конечностей экзотических бабенок!..
Где-то через полчаса муторного тащилова по ночной столице джипер встал.
- Чего вы там? - полуобернувшись, с досадой спросила Касса, - Бросайте лодыря гонять!
- М-мы т-тебе к-кони кобыльи?! Да? Дай отдохнуть! - огрызнулась, Мороженка Пломбировна.
- Да с тако-о-ой(!) тягой мы не то что до рассвета не доплетемся, а и вовсе не доедем!! - увеличила гневный накал смазливая автоводительница.
- Гов-ворила ж я, чт-тобы т-тебе то-оже п-педали прила-адить! Ишь ф-фифа сыска-алась! - взбунтовалось студеное именем-отчеством шоколадищеподобие, - Мы-ы кру-утим, а она, значит... Только рулит да тормозит, рулит да тормозит! А я уже по-отом до критического обезвоживания организма истекаю! Долой дискриминацию по расовым признакам!
- Совьисе-ем плё-ёха!!! - надрывно возопила Морковка, - Мой совисе-ем подиха-аить! Дазе в кись-киське вода концилса! Совисем сюхой-присюхой мой кись-киська, как и в "Белий сольнца пусьтыни"! Как зе Митлофануська мине цьмоки-цьпоки безь водицька будьит дельать?!.. Ума ни плилёзю...
- Прикладывай твой ум-заум, не прикладывай... Что толку-то(?!), кукла ты полипропиленовая, - устало опустив лобик на рулевую баранку, съязвила Касса.
- А как зе? Сюхо-плисюхо, - пролепетала Морковка.
- А та-ак(!) "зе", - передразнила Касса, - На кухне за холодильником пятилитровка оливкового масла. Да его хватит, чтобы все кис-киски Копейки захлебнулись!
Я смякитил, что путь наш не близок и лежит в элитное подмосковное вип-поселение, вид на жительство в коем простолюдинам не светит, не маячит и даже не тлеет.
- Ну чего(?), кис-киски. Трогаемся? - полуоборачиваясь, понудила к педалированию Касса.
- А Митлофануська педальки нискокоцки ни клутил! - заябедничала Морковка.
- Не крутил? - с легким укором взглянув на меня, спросила Касса.
- Неа, - признался я, - А у меня этих педалей и нет.
- Хе-е-е! - развернувшись ко мне своим архитектурно идеальным фасадом и спортивно поколыхав бюстом, Касса озарилась эвристической улыбкой, - А я-то думаю: что-о это машина мощью не блещет?! А оно во-он(!) как... Да в этом авто только у води-ительницы(!) (то бишь, у меня) крутильные педали отсутствуют. Потому как я не о четырех ногах, чтобы одновременно вращать, отжимать сцепление да тормозить... А у тебя-я, Митрофанушка, педальки име-еются. Дай-ка подсвечу, - на этих словах объект моего вожделения сунула в мое междуножье дисплейно мерцающий мобильный телефон, и я тут же узрел в глубине подпанельной ниши примитивнейший велосипедный механизм.
- Видишь? - пытливо взирая в мой глаз своими глазками, спросила самая авторитетная из присутствующих.
- И я ви-изу!! - восторженно выкрикнула Морковка.
- Да заткни-ись(!!!) ты, лярва карикатурная! - взревела Мороженка Пломбировна, - Видишь ли, ви-идит(!) она. А чего раньше, когда мы с тобой бок о бок до потери пульса ляжками маслали, молчала?! Сучка!
- Сама суська, - буркнула Морковка, - От суськи слысу...
- А что, двигатель вашего джипера в ремонте? - уложив подошвы своих кроссовок на педали, поинтересовался я.
- И с чего-о ты это взя-ял?! - с примесью издевки и коварностью в голосе спросила Касса.
- Был бы мотор - не педалили б, - озвучил я, на мой взгляд, аксиому.
- Есь мотольчик! - встряла Морковка, - Больсо-о-ой(!)-плебольсо-ой. И дазе гуди-ит. Тойко тихо-о-онесько гудит. Тисе эльектлоцяйника.
