Впрочем, по порядку.

Так получилось, что Джордж, пребывая в совсем еще нежном возрасте, пристрастился к азартным играм.

Например, игрой в кости он овладел года в два!

Тогда же, фактически в те же два года, он, не слезая с горшка, лихо переигрывал жирных менял с арабского рынка в шиш-беш (тоже, к слову, игра и тоже восточного происхождения!).

В три года он уже резался в карты, как бравый гусар (но, в отличие от гусаров, наш маленький герой никогда не проигрывал!).

В неполных четыре он вышел на шахматный поединок с известным в церковных кругах того времени отцом настоятелем эфиопского храма Можежей Камоху…

…Тут мы только слегка нарушим плавное течение нашего правдивого повествования и заметим, что Можеже Камоху в шахматах не знал себе равных!

Все еще помнили, как у Можеже в гостях побывал сам Хосе Рауль Касабланка (в сутане монаха, под страшным секретом, проездом из Аргентины в Бангкок, с заездом в Иерусалим)!

Так вот, этот самый Камоху сражался с Хосе одной левой – правой он ковырялся в носу!

Все еще помнили, как, проиграв, Касабланка запил и не поехал в Бангкок…

…Итак, продолжаем, безвестный мальчонка по имени Джордж побил именитого старца Можеже всухую, со счетом 3:0 (в итоге бедняга-монах пал духом, ушел в сторожа, сбежал в мусульманство и удавился!).

Тут всем стало ясно, что Джордж не так прост…

Однако, поскольку любой в старом Иерусалиме хорошо понимал, что честной игры в природе по определению не существует – постольку, собственно, никто и не сомневался, что мальчик мухлюет.

Что мальчик мухлюет, впрочем, мало кого волновало – все только пытались понять, как это ему удается.

К примеру, он карты видел насквозь!

Выкидывал кости на стол с максимальным фантастическим результатом!

Или за доли секунды он менял все фигуры на шахматной доске (понятно, фигуры противника – не свои!)!

Короче, обжуливал всех без разбору, за что однажды едва не поплатился жизнью…

Вот мы и подошли к событиям, кардинально изменившим, казалось, налаженную судьбу юного шарлатана.

Как-то однажды всем известный шейх по имени Хусни Муд-Аг в сопровождении трехсот тридцати трех жен и шестисот шестидесяти шести евнухов, скучая и ковыряясь в зубах, бродил вдоль крепостной стены старого города.

Отяжелевшее послеполуденное солнце лениво закатывалось за мельницу Монтифиори.

Жара почти спала.

В небе парили орлы.

Местный и пришлый люд весело кучковался вокруг пятачка у Яффских ворот, где наш юный герой, по обыкновению, обжуливал очередного искателя приключений.

Обычно любая толпа перед шейхом расступалась, а тут на него даже дети не обращали внимания.

Простояв с полчаса в изумлении, Муд-Аг не удержался и решительно направился к юноше.

– Кидай! – раздраженно выкрикнул он, безобразно рыгнув.

– Мы тут как бы на бабки кидаем, великий шейх, – падая ниц, почтительно простонал папаша Арарат (он всегда находился поблизости к сыну, чтобы того не обидели, не дай бог, а также следил за порядком, выкрикивал ставки, жульничал на кассе – в общем, руководил процессом!).

– О чем это он? – растерянно поинтересовался шейх у главного евнуха.

– В переводе со староармянского, – витиевато пояснил кастрат, в совершенстве владевший всеми известными и неизвестными языками и наречиями (за что и был кастрирован!), – «кидаем на бабки» буквально означает: «играем на деньги».

– Корыстный, однако, какой! – одобрительно пробормотал Муд-Аг.

Ласковый иерусалимский вечер для шейха в итоге оказался неласковым: очень скоро он проиграл все деньги, какие имел, жен и наложниц, евнухов и верблюдов, наконец шатры и дворцы.

Муд-Аг до того заигрался, что хотел уже было заложить свою голову (последнее, собственно, что у него оставалось!).

– Да на что, сам подумай, мне твоя глупая голова! – устало воскликнул добряк Арарат, презрительно сплюнув на слабо освещенную ущербной луной каменную мостовую.

Не описать канители, свалившейся на Капутикянов одновременно с деньгами, драгоценностями, верблюдами, шейхскими женами и евнухами (тема другого романа!).

Муд-Аг же, оправившись от потрясения, с войском своего двоюродного брата Ага-Муда осадил по всему периметру армянский квартал и срочно потребовал головы «маленького негодяя».

Армяне, однако, своих выдавать не привыкли и соврали (ложь во спасение – не ложь!), будто бы «маленький негодяй» испарился.

Пока они юлили и врали, наш юный герой достиг порта в Яффо, скоренько пристроился юнгой на корабль, плывущий на родину предков, в благословенную Армению…

16 … Тут к помпезному входу Казино одновременно лихо подкатили тринадцать полицейских машин, из которых повыпрыгивали бравые сотрудники правоохранительных органов в масках, с собаками и с воплями «сдавайся, кто может!» устремились внутрь игорного дома…

17 …Между тем Джордж через узкое окошко туалета выбрался на пожарную лестницу, по которой скоренько добрался до крыши, где он разулся и трижды поплевал на каучуковые рифленые подошвы новеньких ботинок.

Снова обувшись, Джордж внимательно огляделся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, стал, пригнувшись, пробираться в направлении крыши соседнего дома.

У бетонного парапета он опустился на четвереньки и еще раз огляделся: там, внизу, уже толпился народ и с истеричным воем прибывали кареты «Скорой помощи».

На четвереньках же он дополз до слухового окна, отогнул в разные стороны пять ржавых прутьев, кое-как протиснулся сквозь образовавшуюся щель на чердак и вскоре уже, непринужденно насвистывая, сбежал по лестнице и смешался с толпой…

18 …Когда бойцы и собаки с лаем и воплями ворвались внутрь Казино, там уже царил вечный покой.

Двое с немецкой овчаркой на длинном поводке, не задерживаясь, устремились по направлению к мужскому туалету.

Жуткая псина, оскалившись, брызжа слюной, яростно лаяла и неудержимо рвалась по свежему следу.

Дюжие бойцы вдвоем еле удерживали злющую тварь.

Выбив ногами окно туалета, они выбрались наружу и стали спускаться по пожарной лестнице.

Пес же, как чувствовал, рвался наверх.

– Молоток, Пиночет! – похвалили зверюгу бойцы.

На крыше, однако, там, где Джордж поплевал на подошвы, Пиночет затоптался на месте и беспомощно заскулил – совсем как щенок.

В сердцах бойцы стали бить Пиночета ногами…

19 …Джордж, ссутулившись в углу на заднем сиденье такси, близоруко разглядывал змеиное яйцо, покрытое мягкой кожистой оболочкой (похожие экземпляры ему на каждом шагу попадались в горах Иудеи!).

Он также припомнил, что папаша Арарат глотал их по утрам сырыми.

Вспомнив папашу, Джордж автоматом взгрустнул по мамаше и родительскому гнезду, из которого выпал еще птенцом…

Машина медленно продвигалась в дорожных пробках.

Приятная музыка по радио неожиданно прервалась экстренным сообщением: «Час назад, как сообщалось, совершено нападение на Казино «Новый путь». Навсегда погибли, по меньшей мере, сто пятьдесят или триста человек, раненых нет. Из кассы похищены деньги. Неизвестно, сколько там было – но было достаточно. По мнению следователя, дерзкое нападение совершила небезызвестная мафиозная группировка, конкурирующая за сферы влияния на рынке азартных игр. В интересах следствия, естественно, подробности не разглашаются. Слушайте дальше вашу легкую музыку».

– Жизнь – копейка! – ковыряя в носу, глубокомысленно заметил прыщавый таксист.

– Цент – если в долларовом эквиваленте! – попытался пошутить крупье.

– Сраная, дешевая копейка в базарный день! – не откликнулся на юмор прыщ, опустил ветровое стекло и смачно харкнул на проползающий мимо шоколадного цвета лимузин типа «Бентли» стоимостью в чертову прорву рублей!

«Отделаться от яйца, к чертовой матери, – лихорадочно между тем соображал Джордж, – и позабыть про черного человека с глазами, как васильки, и заодно – про кошмар в Казино! В конце-то концов, – подумал он, – одной кровавой разборкой больше, другой…»