И девок, говорят, охоч на моленьях тискать. Ну, девки девками, а за постой давненько не плачено! Напомнить, что ль, как придет, Вельведу? Что-то долго нет волхва… А ведь еще с предателем поговорить надо! Корчмарь ухмыльнулся – осанистый, волосатый, сильный, похожий на вставшего на дыбы медведя. Хороший подарок сделали ему сегодня колпачники, поймали, привели переветника – а и поделом тебе, Ярил, как ни бегай, а от Мечислава-людина не убежишь! Щелкнув пальцами, корчмарь подозвал служку, велел принести колпачникам еще пару кувшинов с недавно сваренным пивом. Те обрадовались, зашумели, хмель брал свое. Вот уже и затянули вразнобой песни, а самые ушлые сговариваются обмануть на колпачках не кого-нибудь, а волхвов!

– В колпачки? – переспросив, обернулся к ним молодой волхв, темненький, светлоглазый красавчик. Улыбался, а глаза смурные. Видно, тоже пьян уже изрядно. Обернулся к своим:

– Тут колпачники сыгрануть хотят!

– Охолонь, Велиморе, – строго глянул на него старик Колимог. – Подождем Вельведа-кудесника, обговорим все, а уж потом делай как знаешь.

Несолоно хлебавши колпачник – молодой хитроватый парень, примерно одного возраста с красивым волхвом – вернулся к своим.

– Не хотят, говоришь? – оглянулся на него немолодой седоватый мужик с переломанным носом, Кедрован, староста колпачной ватаги. – Инда не вечер еще… Метай, человече!

– Запросто! – Светловолосый парень с рыжей бородкой, по виду – купец не из бедных – высыпал из деревянного стаканчика кости. – Дюжина без одной!

– Моя очередь. – Кедрован загремел стаканчиком, метнул. – Дюжина!

Парень усмехнулся, швырнул на стол блестящий арабский дирхем – ногату:

Везет тебе, человече. И говорила ведь мне матушка – не играй, сыне, в кости. Вот я и не играю.

– Как это – не играешь? – удивился колпачник. – А сейчас что же делаешь?

– Так, развлекаюсь, – широко улыбнулся парень, а глаза остались прежними, внимательными и холодными. Не нравился Кедровану такой взгляд, и пришедшие с купчиной приятели – сильные молодые парни – тоже не нравились. Ишь сидят, ухмыляются – ножей на поясах вроде бы не видать, да кто знает, что за пазухами? Умен был Кедрован, осторожен – дал отыграться купчине. Кто его знает, что за люди? Сегодня купец, завтра разбойник.

Служка с лучиной полез было зажечь потухшую свечку. Купец только бровью повел – один из его парней тут же перехватил руку с лучиной.

– Не надо, паря, и без того светло нам. Служка пожал плечами – светло так светло. Мечислав-людин остановился возле неприметной, ведущей на задний двор двери. Вроде спокойненько все. Вон – волхвы, вон – колпачники да тати. Все свои, чужих нет, пожалуй… А это что за парни у стены? Из новых, видно? Тоже тати, известно, – разве ж простой человек сюда, в корчму, на ночь глядя зайдет?

– Здравы будьте, братие! – незаметно проскользнув к очагу, повернулся к своим бровастый кудесник – Вельвед-волхв. – Вижу, давно дожидаетесь.

Посмотрев на него, Мечислав-людин кивнул служке и вышел на задний двор. Прошелся в темноте до амбара, стукнул кулаком в дверь:

– Спишь ли, Яриле?

В амбаре зашевелились.

– Чего хотел, дядько Мечислав? – раздался изнутри глуховатый голос Зевоты.

– Убивать тебя пришел, – усмехнулся корчмарь. – За переветничество твое, за предательство!

– Нешто я тебя предал, дядько? – удивился за дверью Ярил.

– Ну, пусть не меня, князя.

– А тебе что за дело до князя? Он что, твой родич?

Мечислав промолчал, задумался. Постоял так, посмотрел на звезды. Где-то далеко за Щековицеи лаяли собаки. И в самом деле, что-то расхотелось Мечиславу расправляться с Зевотою, прошла уж давно первая злость, да, честно говоря, не верилось, что и словят. Так ведь словили-таки, напрасно Ярил-дурень в Киев приперся, теперь вот что угодно с ним сделать можно. Корчмарь улыбнулся:

– Велю тебя на цепь посадить, заместо пса лютейшего. Сиди лай.

– Много ль я, на цепи сидючи, пользы тебе принесу?

– Пользы? А и что ж…

Мечислав зашевелил губами, словно бы подсчитывал что-то… а ведь и в самом деле – подсчитывал, а закончив, улыбнулся. Жаль, не видел той улыбки Ярил.

– В общем, так, Зевота, – оглянувшись на корчму – показалось, вроде как скрипнула дверь, – тихо произнес корчмарь. – Убивать я тебя не буду… пока. И на цепь не посажу, раздумал. Обидел ты меня когда-то сильно…

– То разве ж обида, дядько?

– И вот за обиду ту ты мне ответишь. Полета ногат – думаю, вполне хватит.

– Полета?! Да ты в уме ль, Мечиславе? Где ж я тебе столько наберу?

– И сроку тебе – до осени, – невозмутимо закончил корчмарь. – Где соберешь – твои заботы. И помни – я про девицу твою ведаю, ты-то, может, и убежишь, а она…

Ярил молчал.

– Выходи, – Мечислав отдернул засов. – Сейчас сведу тебя с волхвами, а дальше уж сам смекай – у них серебришко водится.

– С волхвами?! – отряхивая с колен солому, переспросил Зевота. – Что ж, веди, показывай.

Они вошли в корчму, и Мечислав, велев парню ждать в уголке, направился к очагу, около которого сидели волхвы. Прошептал что-то кому-то на ухо, обернувшись, подозвал жестом Ярила. Пожав плечами, тот подошел ближе. Навстречу ему поднялся с лавки среднего роста человек с морщинистым, похожим на старую тряпку лицом и кустистыми бровями, не узнать которые, наверное, было бы невозможно.

– Дядько! – не сдержавшись, воскликнул Ярил. – Вот так встреча!

– Молчи, – зыркнув глазами, шепнул бровастый волхв. Вельвед, как его называли здесь, или Борич Огнищанин – в далекой Ладоге. – После поговорим, сейчас садись, выпей с нами!

Обняв парня за плечи, Вельвед усадил его на скамью рядом с толстым волхвом Корчагой.

– Выпьем? – хлопнул осоловелыми глазами тот.

– Выпьем, – согласно кивнул Ярил, подставляя кружку.

Между тем Вельвед отвел хозяина корчмы в сторону.

– Его надо немедленно убить, – кивнув на Ярила, зашептал он.

– Надо – сделаем. – Мечислав с усмешкой пожал плечами. – Только вот людно сейчас. Подождем малость.

Вельвед пошевелил бровями и возвратился к своим. Почему-то не поверил он Мечиславу, неведомо почему. Уж слишком легко тот согласился убить парня, с которым, как видно, связывал определенные надежды, иначе б не привел к их столу. Нет, не стоит надеяться на корчмаря. Лучше на своих. Кому поручить? Тому, кому можно хоть немного довериться. Сколько здесь таких? Раз, два… Н-да-а, пальцев на одной руке хватит. Вот, к примеру, Кувор. Может, его попросить? Нет, слишком уж толст, неухватист, поди, и не сладит с парнем. Колимог слишком стар, длинноносого Войтигора где-то собаки носят… Велимор-отрок? А что… Парень злой, кровь любит. Только – сладит ли? А вот и поглядим, на что годится!

Вельвед похлопал по плечу Велимора, вызвал на двор:

– Вот что, брате. Парня того, что корчмарь привел, видел?

– Ну да, – кивнул молодой волхв. – Белобрысый такой, длинный.

– Прирежешь его на обратном пути.

Отрок вскинул глаза:

– Как это?

– Как порося иль барана. Справишься?

– Справлюсь, мой господин. Я ж из облакогонителей, а они все могут.

Молодой купец с рыжей, крашенной охрой бородкой, в очередной раз бросив кости, встал, увидев, как прощается с корчмарем Ярил. Дождавшись, когда парень вышел, повернулся к своим, приказал чуть слышно:

– Задержите волхвов.

Сам же быстро последовал за Ярилом, краем глаза приметив, как выскочил из корчмы черноволосый отрок.

– Стой, Яриле, – нагнав Зевоту, глухо позвал купец.

Ярил оглянулся и удивленно хлопнул ресницами:

– Князь!

– Тихо! – огляделся по сторонам ярл. – Думаю, Борич Огнищанин вряд ли отпустит тебя живым. Вон кусты – спрячемся и посмотрим.

На небе ярко сверкала золотая половинка луны, освещая где-то далеко внизу усадьбы Подола, Днепр и пристань с ладьями.

Забравшись в кусты, густые, словно специально посаженные для того, чтобы меньше ходили, Хельги и Ярил затаили дыханье. Долго ждать не пришлось – запыхавшись, выбежал из-за поворота молодой черноволосый волхв, тот самый, что вышел из корчмы вслед за ярлом. За поясом его торчал длинный широкий нож.