– Что с анализом воздуха?

– Биологической угрозы нет, но корабль длительное время пробыл в открытом космосе, поэтому повсюду следы радиации…

– Сколько же он так летает?

В свете фонариков они увидели безжизненные панели приборов на стенах и центральном пульте управления, а также две массивные горизонтальные капсулы, установленные параллельно друг другу.

Джейн подошла к одной из них и, склонившись, жестом позвала командира. Перчаткой девушка стерла с поверхности поблескивающую пыль.

– Вы видите то же, что и мы? – Слова Пола в повисшей тишине прозвучали неожиданно громко.

Под толстым помутневшим стеклом лежал человек, хотя сквозь блики фонариков на стекле сложно было рассмотреть его подробно.

– Ну… мы видим человека… – ответил Крис.

– Он жив?.. – Голос Лоры дрожал от напряжения.

– Жизненные показатели слабые. Вот это, похоже, было дисплеем с данными… – Джейн провела рукой по небольшому экрану в изголовье. – Не работает… Тут мы ему ничем не поможем, нужны условия стационарного госпиталя…

– А что с другим объектом? – Командир взглядом указал на вторую капсулу за спиной Джейн.

Та обернулась, провела сканером и отрицательно покачала головой.

– Ясно. Олег, нам нужно понять, можно ли извлечь камеру из ковчега, чтобы транспортировать ее до Титаниума в карантинном отсеке. Пустой корабль возьмем на буксир.

– Есть, уже иду к вам!

Спустя шесть часов неустанной работы команде наконец-то удалось подключить капсулу к мобильному источнику питания и с помощью электромагнитного транспортера доставить ее на борт шаттла.

Лора в напряжении остановилась у стеклянной стены, отделяющей стерильно белый карантинный отсек от основного помещения средней палубы:

– Я могу посмотреть?

– Можешь, конечно. Только дай Джейн закончить антирадиационную обработку и надень защитный комбинезон. – Молодой человек улыбнулся ее нетерпению. – Там внутри нет ничего необычного – просто человек, он спит, если можно так сказать…

– Думаешь, он с Земли?

– Об этом говорят предварительные оценки доктора Блэйка. Крис сейчас анализирует информацию бортового компьютера. Скоро все узнаем…

– Если бы это было так легко! – отозвался Крис.

– О чем ты?

– Большинство данных в жутком бардаке… Как будто их процессор помешался… Но… – он сделал многозначительную паузу и улыбнулся.

– Что?! – Лора слушала этот небольшой отчет, затаив дыхание.

– Но могу точно сказать, что корабль-носитель этого спасательного ковчега стартовал с Земли… Лет двести назад!

– Значит, это правда! – Девушка с силой вцепилась в рукав Пола и, как ребенок, получивший на день рождения заветный подарок, с восторгом взглянула на членов спасательного экипажа. – Спустя полвека после нашего отбытия люди с Земли тоже смогли отправиться в глубокий космос!

– Технологии похожи на наши. Думаю, они использовали наработки научного отдела «Единства противоположностей», оставленные на планете. И в конце концов сумели реализовать проект межпланетного корабля, – уточнил Бутов.

– Тогда что случилось с самим кораблем? – нахмурился командир.

– Пока не справлюсь с помешательством их бортового компьютера, не смогу сказать ничего точно.

– Я пойду внутрь, – улыбнулась девушка.

– Я с тобой. – Джейн уже надела защитный комбинезон. – Проведем более детальное сканирование организма на предмет патологий и инфекций. Двести лет в открытом космосе… Еще не известно, сколько из них он провел внутри этой капсулы.

– А что со второй камерой? – поинтересовалась Лора, когда они остались вдвоем.

– Думаю, бортовой компьютер сам отключил ее питание, сравнил показатели и выбрал наиболее жизнеспособный биологический объект. Я читала о такой системе – четкий математический расчет и ничего более.

Лора с сожалением покачала головой. Когда они вошли внутрь, Джейн принялась вводить данные в медицинскую программу, а ее спутница, затаив дыхание, впервые склонилась над помутневшим стеклом. Ее взгляду предстало бледное лицо, кожа казалась практически прозрачной, темные волосы резко контрастировали с белизной внутреннего покрытия капсулы и форменного костюма.

– Как именно капсула сохраняет жизнь?

– Думаю, в кровь вводится своего рода консервант, который впоследствии химически нейтрализуется. Устаревшая технология. Велика вероятность повреждения синоптических связей мозга.

– Сейчас можно что-то сделать, чтобы вывести его из этого состояния?

Джейн нахмурилась:

– Предпочтительнее оставить его как есть до прибытия на Титаниум. Любая манипуляция может привести к введению в кровь антидота консерванта, и кто знает, в каком состоянии очнется наш гость и какая помощь ему может потребоваться.

Лора кивнула:

– Зачем же его корабль проделал такой долгий путь? Была ли это просто научная экспедиция или, может, они искали нас?

Ее собеседница пожала плечами:

– Как знать. Будем надеяться, что придя в себя, он нам сам все расскажет.

В Центральном госпитале Титаниума было тихо и безлюдно. Обитатели искусственной планеты редко болели благодаря внутреннему физиологическому балансу, выстроенному через философию Андре Мендеса. И поэтому работа медицинских сотрудников большей частью была научно-исследовательской. С тех пор как много десятилетий назад люди, покинувшие Землю, встретили на своем пути первую цивилизацию, обитающую в другой системе, подобной солнечной, разумная жизнь во Вселенной перестала казаться чем-то невероятным. За более чем двести лет своих странствий «Солнечная флотилия» – так был назван флот из пяти кораблей, стартовавших с Земли, – установила множество контактов с представителями других планет. Уровень технологий бывших землян оказался сравнительно высоким для многих рас, и это позволяло заключать взаимовыгодные соглашения, способные снабдить странствующий флот ресурсами, а инопланетян новыми технологиями, в особенности лекарствами, которые разрабатывали специально для них.

Стены просторного холла госпиталя и высокие сводчатые потолки состояли из гладких видеопанелей. Чаще всего они оставались белыми, но когда в помещении появлялся посетитель, на них мгновенно возникали различные панорамы. Это могли быть горы с чернеющими у их подножия лесами, бескрайние поля под безоблачным голубым небом или плавно набегающие на берег волны океана. Такие панели и впечатляющие изображения на Титаниуме не были редкостью, но именно здесь, в полном уединении Лоре иногда начинало казаться, что она и в самом деле попала на Землю, – слышала шум прибоя и шелест листвы, чувствовала солнечное тепло, ощущала под ногами теплый песок.

– Лора Мерион?

Девушка услышала свое имя и ее мысли, так быстро достигшие Земли, вновь вернулись к реальности.

– Да.

– Я доктор Борщевский, – представился пожилой седовласый мужчина. – Вы ждете новостей о пациенте номер шестьдесят четыре?

– Да… Шестьдесят четыре? Я думала, палаты пусты…

– Десять часов назад мы подобрали беженцев с Тарии. Шестьдесят два тарийца и один дипломат с Титаниума. Они поправятся. Пережили сильный стресс и небольшое кислородное голодание из-за неисправности систем жизнеобеспечения доставившего их корабля.

– Но что случилось? Почему они бежали?

– Простите, мисс Мерион, я был слишком занят их физиологическим состоянием, чтобы интересоваться деталями произошедшего на Тарии, – устало ответил доктор. – Большая часть врачей сейчас на выездном семинаре, и у нас нехватка персонала.

– Я понимаю, – кивнула Лора. – Могу я чем-то помочь?

Мужчина покачал головой:

– Через пятнадцать минут прибудут специалисты, экстренно отозванные с семинара, и все придет в норму. А что касается пациента номер шестьдесят четыре, мы обезвредили консервант без введения антидота. На изучение химсостава и разработку методики ушло больше трех часов, поэтому мы так долго не могли сказать вам ничего определенного. До проведения манипуляции общее сканирование показывало нарушение питания в некоторых отделах мозга, уточню, именно нарушение, а не прекращение. Так что есть вероятность более семидесяти процентов, что при соответствующем лечении нам удастся восстановить все функции его центральной нервной системы.