На Чимина не похоже тоже. Но он, кажется, вообще перестает себя понимать. Сердце у него с мозгом окончательно потеряли связь.

— Не уходи, — комнату освещает молния на секунду, а его шепот в последующем раскате грома тонет, но Шуга слышит его. — Ты можешь остаться.

Чимин пожалеет обо всем. Он думает, что это закончить надо. Что выхода у него нет уже.

Чимин думает, что все он пустил на полный самотек.

Чимин думать перестает только тогда, когда Шуга его целовать начинает. По скуле, через переносицу и к губам. Целовать медленно и совсем по-новому для них двоих.

Поцелуй горький, не по вкусу, а по чувствам. Отчаянный и совсем неправильный. Как и отношения между ними тремя. Неправильные, грустные, горькие.

А потом Чимин засыпает через несколько часов. От Шуги теплом веет. Тонко и почти не ощутимо. Но пока тот руку на его затылке держит и прижимает к себе, в грудь заставляя уткнуться, им тепло.

Дождливо, сыро. Но в груди у каждого пока еще тепло.

__________

Юнги дома смотрит на потоки воды, что по оконным стеклам как водопад. Чичи под ногами вьется и ластится. А Мин смотрит в окно и думает. Думает и набирает сообщение. Оно Чимину приходит спустя несколько секунд после отправки.

У Чимина дисплей загорается, но телефон в сумке на беззвучном. Чимин спит, и это Шуга его обнимает крепко, сон его сторожит и губами к его виску прижимается.

«Давай встретимся завтра вечером».

Комментарий к 12 card.

Ребята, мне было бы очень интересно ваше мнение по одному вопросу.

Поделитесь, пожалуйста.

С кем вам видится Чимин?

========== 13 card. ==========

Ты увлёк меня,

Перевернул всё внутри меня,

Подарил такое блаженство, что я еле дышу.

Поэтому не отпускай меня, не отпускай, не отпускай, не отпускай.

Чимин просыпается, когда за окном уже давно темно. Глаза к темноте привыкают быстро, но Пак жмурится, даже дергается немного. Он в кровати один. Прохладно, с окна веет, еле ощутимо, свежестью, которая после дождя бывает.

Чимин не знает, когда ушел Шуга, но рядом с ним постель холодная, наверное, все-таки давно.

Чимину кажется, что Шуга вообще мог быть его ожившей галлюцинацией, он ничему не удивится уже. В ванной Пак щурится уже от яркого света, оглядывает свое припухшее лицо, тянет за щеки и вздыхает, а потом умывается, пьет там же из-под крана и вздрагивает, когда слышит, как кто-то открывает дверь.

— Проснулся? — Чимин вытирает руки о полотенце, а Шуга стягивает обувь, наступая на задники кед, бросает ключи на стол и ставит туда же шуршащий пакет из супермаркета, что за углом чиминова дома. — Давно не высыпался? Ты часа четыре спал.

Чимин оставляет полотенце где-то на крышке унитаза и, как заколдованный, возвращается в комнату, где горит настольная лампа, а их с Шугой тени, как великаны, угрожающе ползают по стене, изгибаясь под причудливым углом.

— У тебя жрать вообще нечего, ты знаешь? — Шуга достает по пачке рамена и бутылку пива, щелкает кнопкой на чайнике, присаживается задницей на край единственного в комнате Чимина стола, и смотрит на Пака. — Ты как вообще выживать собрался в таких условиях?

Шуга улыбается ему и делает глоток. Он спрашивает, как бы между прочим, потому что уже достал пачку и зажигалку, «можно тут курить?», Чимин кивает и стоит напротив все еще не до конца понимая, что происходит и взаправду ли это.

— Ключи я взял из твоей сумки, извини, — Мин пожимает плечами, затягивается, а Чимин думает, что Шуга очень много курит. Он же наверняка, пока в магазин выходил курил. Зачем так часто? — Я просто есть захотел.

Чимин догадывается, что Шуга ждет хоть какой-нибудь реакции от него, а не высокоинтеллектуального молчания и хлопанья сонными глазами. Но он совсем не знает, что надо говорить в таких ситуациях. У него вообще опыта мало в общении с Шугой.

— Чимин, вернись уже ко мне, а. Ты пугаешь.

— Извини.

Чимин кусает губу, голову опускает, будто стесняется и переступает с ноги на ногу. Это, правда, неловко, странно еще, и то, что Шуга просто так сидит у него дома, ждет, пока вода закипит, Чимина пугает. А еще нравится. Определенно о таком Пак подумать никогда бы не мог.

— Я думал, мне показалось, — говорит все-таки Чимин, а Шуга удивленно вскидывает бровь, как бы спрашивая, что именно показалось. — Ты. То, что ты был тут. Я проснулся, тебя не было, и я просто…

— Минни трусишка? Хен тебя не бросил, не волнуйся.

Шуга смеется, пепел стряхивает в пустую, судя по всему, пачку сигарет, откладывает ее в сторону, а потом Чимина тянет к себе за край футболки растянутой и мятой ото сна. Чимин чувствует себя героем комикса какого-то или дорамы сопливой. Главный герой, обычно плохой парень, встречает свою любовь и меняется. И роль любви гангстера Чимину подходит, хоть он и не уверен, что это уместно вообще в их ситуации.

Шуга трется носом о его щеку. Чимина от этого прошибает разрядом тока вдоль по позвоночнику, потом обратно и разлетается как пуля разрывного действия по вискам. Нежный Мин Шуга? Чимин не уверен, что точно проснулся.

— Мой брат тебе писал. Прости, что прочитал сообщение, — Шуга говорит на ухо тихо, вкрадчиво. Чимину вроде минуту назад было холодно, а теперь жарко-жарко от дыхания его, от присутствия. Еще и вода рядом закипает, пар валит столбом, а потом все стихает. — У тебя беззвучный стоял.

Чимин только слушает и ощущает, как Шуга дышит в его шею.

— Он встретиться с тобой завтра хочет.

Чимин выдыхает шумно, вдыхает аккуратно. Он хочет от Шуги отодвинуться, взять свой телефон и прочитать смс, но Мин не позволяет. Он тушит сигарету, оборачивает руки вокруг чиминовой талии и не отпускает. Упирается лбом в его плечо. Чимин чувствует, как чужие пальцы его поясницу гладят. В шугиных руках слишком хорошо. Непозволительно и неправильно, но бесстыдно хорошо.

— Постой так еще немного.

Шугу хочется жалеть, но вряд ли он это оценит. Чимин ему сочувствует скорее. Чиминовы руки неуверенно, но поднимаются выше, накрывают острые плечи Шуги и гладят. Осторожно, аккуратно, Чимину страшно немного, но подушечки покалывает так приятно и необычно, внутри тепло, как чайник только что закипевший, нарастает.

— Ты его любишь?

Вопрос, который Шуга имеет задавать полное право. Чимин ничего не сказал ему толкового с того момента, как Шуга пришел к его дому, хотя тот наговорил достаточно. Очередь Чимина внести хоть немного ясности в происходящее. Но, если бы он только мог.

— Не знаю.

Это честно. Честно по отношению и к Юнги, и к Шуге, и, даже, по отношению к самому Чимину. Пак не может больше однозначно сказать, что только Мин Юнги занимает его мысли и его сердце. Для Шуги там есть место. И оно ничуть не меньше, чем для Юнги. Ровно пополам.

— А меня?

— Не знаю, — помолчав, Чимин все же говорит, и его руки замирают на плечах Шуги, а потом снова ползут вверх, к шее. В его жестких волосах приятно утопать пальцами. Мин дышит ему в плечо, обжигает, у Чимина мурашки. Шуга приятный на прикосновения. Шуга оказывается во многом не такой, как изначально Чимину казался.