Мин отодвигается, хотя Чимина из рук выпускать не торопится.

— Двоих? Нас двоих любишь?

Чимин смотрит ровно десять секунд в глаза напротив. И у Шуги нет в них ни упрека, ни гнева или какого-то азарта. Он правду хочет знать, только и всего. Только у Чимина правда эта все равно что катана. Она убивает с одного взмаха, и не интересны ей ни чувства, ни мысли, ни предпочтения и ни сколько человек от этого пострадают.

— Кажется, да.

Пак кивает, сглатывает слюну, что вязкая и поперек горла стоит, а может и комок слез невыплаканных, мало ли. Шуга молчит и обнимает. Сочетание страшное, все равно что друг к другу губами прижиматься и дуло пистолета у виска держать.

Шуга руку на затылок кладет, вниз тянет и прижимается губами к переносице. Он не говорит ничего, только замирает в таком положении, и у Чимина темнеют ресницы от влаги. От нежности этой странной и такой, как поток реки бурной, от любви шугиной, к которой Чимин совсем не готов оказался.

Он разве заслужил хоть одного из них? Хоть один из них заслужил так мучиться? Разве мало им было в жизни проблем?

— Давай есть.

Шуга вздыхает. Он рассудительностью и хладнокровием напоминает Юнги с его «вставай» той ночью, когда Шуга все рассказал ему о них с Чимином. Чимин всхлипывает и кивает.

Плакать не хочется. Жалким выглядеть и разбитым — тоже.

Они едят в тишине почти. Шуга только говорит, что на улице, после дождя похолодало, и ветер сильный. Чимин смотрит на него, пока тот ест. Ему хочется любую мелочь запоминать и в копилку складывать. У него, кажется, уже есть такая для них двоих.

Их друзья часто говорят, что они разные люди, хотя внешность идентичная. Но Чимин так много в них одинакового подмечает.

Например, они одинаково держат палочки, а когда дуют на лапшу, морщат брови. Когда говорят, тянут гласные в забавной манере. Глаза у них одинаковые и взгляды порой не отличить.

Чимину до смерти хочется соединить их в одного человека. Он бы любил тогда его всей душой, без оглядки, как с обрыва бы прыгнул и не пожалел бы ни на минуту.

А тут не понятно, с какого именно обрыва прыгать надо. И надо ли вообще?

— Чимин, — Шуга пальцами щелкает перед его лицом, а Пак так и застыл с палочками у рта, пропустив, кажется, что-то важное. Мин с места поднимается, так и не доев.

— Что-то случилось? — у Чимина голос хрипит, он кашляет в кулак и смотрит, как Шуга натягивает кофту на плечи, застегивает молнию. Мин качает головой, вздыхая, и вроде как по-доброму ухмыляется, глядя на Пака, правда, потом серьезным вмиг становится.

— Чонгука задержала полиция. Тэхен попросил приехать.

— Чонгука? — Чимин испуганно глаза округляет и поднимается следом. — Что-то серьезное?

— Мелкий троих парней избил. Одному сломал руку, другому — нос. Вот поеду и узнаю, за что.

Чимин откладывает еду на стол, к шугиной в компанию, и одевается следом.

— Ты куда? — не понимает Шуга, стоя у двери, Чимин жмет плечами.

— Тэ мой друг. Он, наверное, очень волнуется. Ему не помешает поддержка, — Чимин шнурует кеды и выпрямляется. — Ну, или я хотя бы не дам ему убить Чонгука. Такое ведь возможно?

— Вполне, — усмехается Шуга. — Тогда идем.

__________

— Я его опекун!

Тэхен вот-вот перелезет к полицейским через стойку и продолжит доказывать им о своей причастности к жизни Чон Чонгука уже оттуда.

— Пожалуйста, дайте мне увидеть его!

— Парень, уймись.

Мужчина в форме Тэхену в грудь упирается и просит его вести себя тише, иначе сидеть он будет там же, где и его подопечный, к которому он так рьяно рвется. Тэхена в последний момент ловит Шуга. Хватает за талию и рот закрывает ладонью, чтобы замолчал.

— Тэхен, успокойся.

— Хен! Хен, они его в камеру какую-то посадили. Хен, что мне делать? Меня даже не слушают!

Тэхен Чимина даже не замечает. Он бледный весь и взъерошенный, держится за Шугу как за спасательный жилет и испуганно лепечет «хенхенхен».

— Я сейчас все узнаю. Давай ты на улице побудешь, подышишь воздухом, иначе мне придется как-то вас двоих вытаскивать отсюда. Хорошо?

Тэхен не уверен, что хочет двигаться с места и тоскливо смотрит в сторону какого-то коридора, а Шуга снова его внимание на себя переводит, встряхивая за плечи.

— Вытащу я твоего Чонгука. Не волнуйся. Иди на улицу. Чимин, выведи его отсюда.

Мин смотрит на Чимина, что стоит за спиной Кима и кивает. Он Тэхена осторожно берет за руку и тянет к себе.

— Тэхен-а, эй, пойдем. Шуга-хен все сделает, доверься ему.

Чимин медленно, но все-таки оттаскивает Тэхена в сторону выхода, хотя тот ноги переставляет неуверенно и все еще в любую минуту готов побежать обратно. За Чонгуком.

Чимин когда с Тэхеном оказывается на улице, тот словно чуть в себя приходит.

— Мне позвонили и спросили я ли его опекун, по базе номер пробили, — Тэхен вздыхает и ерошит волосы пятерней, а потом закрывает лицо ладонями. — Сказали, что его задержали за драку. Он своих одноклассников избил. Я думал, — Тэ прерывается, хмурясь и губу кусая, словно заплачет сейчас. — Я думал, что больше я здесь не окажусь. Что мне никогда больше не придется забирать его из участка.

— Эй, Тэ, все хорошо будет, — Чимин сжимает его плечо и притягивает к себе, чтобы обнять. — Это всего лишь драка. Сейчас Шуга-хен выйдет и все расскажет нам. Не волнуйся.

— Я не хочу, чтобы Гук… Я не хочу его потерять сейчас, когда все только, наконец, наладилось. Это не честно, Чимин, я просто…. Я без него…

— Ну, все, хватит, — Пак по спине гладит и похлопывает. — Тэхен, не накручивай себя. Все обойдется.

Тэхен шмыгает носом, и, возможно, и, правда, вот-вот разрыдается на нервной почве, Чимин не может увидеть. Он крепко обнимает друга, стараясь хоть немного внушить ему смелости и надежды на лучшее.

— Ты пришел с Шугой? — Тэ спрашивает тихо, Чимин даже не сразу слышит его вопрос. Пак кивает, и Тэхен продолжает. — Вы… в смысле, а как же Юнги? После того…

— Это сложно, Тэхен-а, — Чимин перебивает парня и улыбается ему. — Это все очень сложно сейчас.

Ким кивает, сильнее, с еще большим отчаянием сжимает кофту на плечах Чимина и замолкает.

Шуга выходит из участка спустя почти час. За ним, опустив голову и чуть прихрамывая, тащится Чонгук. У него рассечена бровь, кровоподтек на скуле, где, скорее всего, добавится еще один шрам, и синяк на челюсти слева. Выглядит он помято и замучено.

— Забирай, — бросает Шуга, хлопая по карманам в поисках сигарет, а потом вспоминает, что последнюю выкурил у Чимина и недовольно фыркает. — Я внес залог, через два дня у него слушание в суде. Ему назначат общественные работы, а если он еще раз встрянет, то может и сесть на срок до года. Так что, Тэхен, глаз с него не спускай. А ты, — Шуга посмотрел на покалеченного Чонгука и отвесил ему смачный подзатыльник, — мозги уже в голову засунь. Тэхен чокнется без тебя, о нем хотя бы подумай, каратэ-пацан.

Чонгук стыдливо втягивает голову в плечи, отчего челка падает на побитое лицо, пряча краснеющие от стыда щеки и виноватый взгляд. Тэхен выдыхает нечто похожее на «ох» и бежит к Чону, прижимая того к себе словно из лап смерти вырвал. Он целует его щеки и переносицу, Гук морщится от боли, но терпит. Он Тэхена за талию обнимает и его губы своими ловит, даря поцелуй полный сожаления и просьбы простить. Тэхен, правда, потом начинает бить его прямо в грудь кулаками и орать.