«Но перед тем, как ты вызовешь его на откровенный разговор, мне бы хотелось узнать подробнее – почему ты так агрессивно настроена против всех, кого сейчас политкорректно принято называть «сексуальными меньшинствами»? У тебя есть знакомые среди них? Это какая-то личная обида или ты просто разделяешь общепринятую гомофобию?
Почему мне интересно узнать об этом? Ты действительно очень талантлива, Мария. Тебя ждёт блестящее будущее в науке. Но любому учёному в его становлении прежде всего мешают не отсутствие финансирования и не происки завистников. Главный враг пытливого ума – зашоренное сознание.
Если ты попробуешь аргументированно доказать, что твоё неприятие гомосексуальных отношений – не просто эмоции, а трезвый подход, достойный истинного учёного, то я готов доказать тебе обратное. Что такие отношения ничем не отличаются от обычных, гетеросексуальных.
Подискутируем, коллега?»
– Аргументировать мою неприязнь к сексуальным меньшинствам? Глеб, да неужели ты к ним относишься ровно? Ты ведь такой необыкновенно хороший и всепонимающий. Как ты можешь задавать такие вопросы?
Но она тут же решила, что это просто способ продолжить общение. Вот такое неформальное, такое милое. И он сам такой милый...
Мария приняла его правила игры. Хочешь дискутировать? Будем. Я только за. С тобой – за.
Она села писать ответ.
«Глеб, я невероятно благодарна, что попробовал понять меня. Я не знаю, как выразить всё, что я думаю по этому поводу. Я так переживала, я ведь то письмо отправила сгоряча, чего только не передумала, у меня земля из-под ног уходила. А ты понял и поддержал, и сумел протянуть руку в самый-самый сложный момент. Спасибо тебе! Ты друг, самый лучший, наверно, друг. Потому что никто другой не рассудил бы так и не успокоил, не смог бы подобрать тех самых необходимых слов. Ни подруга, ни муж не смогли бы.
Да, с мужем был бы скандал, и может, мы даже бы и расстались. А теперь нет, я поняла, что надо поступать так, как говоришь ты. Тогда с холодным рассудком и не ссорясь, можно всё. Спасибо тебе за это. И спасибо за то, что ты случился в моей жизни, даже при таких не очень радостных обстоятельствах!
Что касается предложенной тобой дискуссии, то, пожалуй, я соглашусь на неё и попробую доказать свою точку зрения.
Нет, у меня нет знакомых из области сексуальных меньшинств. Бог миловал. Я считаю их просто психически больными людьми. Да, я знаю, что российская психиатрия перешла на Международную классификацию болезней десятого пересмотра – МКБ-10, перестав с 1999 года признавать гомосексуальность в качестве психического заболевания. Это произошло спустя шесть лет после декриминализации в России мужских гомосексуальных отношений в мае 1993 года.
Но мне гораздо ближе труды итальянского психиатра Франческо Бруно, который считает, что геев, как и других психических больных, надо лечить. Просто методы лечения, применявшиеся ранее, не возымели должного эффекта по одной- единственной причине: они были не те. Но это совершенно не означает, что нужно искать новые. И кому, как ни тебе, учёному с мировым именем, возражать против этого.
Бруно – криминолог, психиатр, профессор, преподаватель в университетах в Салерно и La Sapienza в Риме. Согласись, с его мнением вполне можно считаться. Так вот, он говорит, что «Всемирная организация здравоохранения приняла решение не говорить о гомосексуальности как о болезни... но я не отступаю от своего мнения и не боюсь обвинений со стороны геев. Гомосексуальность – это отклонение от нормы». Эксперт отметил, что гомосексуалистами становятся по самым разным причинам, в том числе и по труднообъяснимым причинам природного характера. «С концептуальной точки зрения, гомосексуал оказывается в том же положении, что и инвалид, глухой или слепой... Геи иным образом ориентированы с точки зрения сексуальности, и эти отличия указывают на отклонения от нормы», – уверен психиатр. «Чрезмерная толерантность в отношении отклонений от нормы, а гомосексуальность следует воспринимать именно так, приводит к тому, что... люди перестают понимать, что хорошо, а что плохо».
Ещё я читала статью американских учёных, которые полагают, что обнаружили генетическую причину гомосексуализма. Согласно результатам исследования, у 25% женщин, которые имеют двух и более сыновей-геев, деятельность Х-хромосом отличается от других.
В рамках исследования, учёные из Калифорнийского университета сравнили Х-хромосомы у 103 матерей сыновей традиционной сексуальной ориентации и у 97 матерей геев. Выяснилось, что у женщин, имеющих более одного сына-гомосексуалиста, практически во всех клетках блокированы Х-хромосомы.
Специалисты считают, что одна из Х-хромосом у женщин подавляет деятельность другой, таким образом, нарушение генетики родителей может сказаться на сексуальной ориентации их детей.
Что ты скажешь на мои доводы? Спорить, так спорить!!!»
Она ещё раз перечитала письмо, осталась жутко собой довольна, а ещё больше счастлива тем, что нашёлся так далеко и при таких странных обстоятельствах человек, готовый выслушать и понять. И будучи женщиной, она пустила его в своё сердце.
====== Какого чёрта я теперь творю?! ======
Отправив письмо Марии Говоровой, Глеб выключил ноутбук. Ещё не так поздно, чтобы всерьёз задумываться о сне, хотя бессонная ночь сказывалась. Вряд ли сейчас удастся заснуть, слишком много внутри задавленных эмоций – бессильной злости, обиды, даже отчаяния.
Мама, светлая ей память, когда злилась на что-то, всегда хваталась за пылесос или тряпку, наводила такую чистоту в доме, что всё сверкало. Глеб усмехнулся. Попробовать мамин метод, что ли?
Неожиданно для себя, Поддубный увлёкся уборкой. В его квартире, оказывается, накопилось столько ненужного хлама! В большой пакет для мусора летели безделушки, купленные в совместных поездках с Игорем, книги, которые они читали вдвоём, туда же угодила обнаруженная в дальнем углу шкафа футболка бывшего, вот уж что следовало выбросить сто лет назад! Осколки разбитой ночью чашки шлёпнулись на мягкую ткань. И глухо стукнула по разбитому фарфору деревянная ваза – её тоже Игорь купил в какой-то сувенирной лавке… в Каире, кажется.
Последними в мусорный мешок попали обрывки их общей фотографии вместе с безжалостно разломанной рамкой.
В самом нижнем ящике стола Глебу на глаза попался маленький МР3-плеер с наушниками. Боже, сколько же времени прошло с тех пор, как Глеб Поддубный ходил по улице в наушниках и слушал музыку? С удовольствием поддавшись нахлынувшей ностальгии, Глеб разыскал мизинчиковую батарейку, вставил в плеер. С ума сойти… Группа «Браво», Валерий Сюткин, в улыбку которого он был так сладко, так безнадёжно влюблён. То, что доктор прописал, чтобы заглушить собственные уже осточертевшие мысли.
Игорь никогда не понимал, как Глебу, с его немного снобскими аристократическими манерами, может нравиться такая музыка. Сам Игорь слушал только классическую музыку, изредка «опускаясь» до романсов. Вот кто настоящий сноб-то!
Теперь Глеб может сколько угодно слушать «Московский бит» и «Простых романтиков», и даже танцевать под них – никто его не упрекнёт, не назовёт его приземлённым и застрявшим в детстве. Никто! Свобода!
Наверное, соседи снизу недоумевали, почему нынешним вечером в обычно тихой квартире Поддубного стоит такой шум. Глеб, заткнув уши наушниками, азартно охотился за пылью, собирая её пылесосом с пола и салфетками с мебели. Ни одной пылинки, сохранившей воспоминания о бывшем любовнике, не должно остаться в доме. Ни одной вещи, которая может так или иначе напомнить об Игоре. Ничего. Хватит. Всё закончилось и точка.
До чего же приятно, оказывается, после такого нежданного танцевального марафона с тряпкой и пылесосом наперевес залезть под душ (а заодно сгрести с полки в ванной полупустые флаконы, бритву, зубную щётку, принадлежавшие бывшему, и отправить всё в тот же мусорный пакет). Права мама, ох как права! Помогает её метод. Злость, обида, тоска, измучившие Глеба, растворялись под струями горячей воды, утекали вместе с потом и пылью в слив душевой кабины. Туда им и дорога.
