Они замолчали. Нэлл показалось, что ей не хватает воздуха.

— Так, — сказала Линда, и теперь ее голос прозвучал как карканье. — Вспомни все, о чем вы говорили. Если можно, дословно.

Нэлл закрыла глаза, с усилием сосредоточилась и пересказала им весь разговор. Когда она закончила, Линда замысловато выругалась по-немецки.

— Какой заботливый, аж слезу вышибает, — прошипела она.

— Трансформация из восьмой стадии в девятую, — пробормотал Дэн. — Подумать только, открытым текстом!

— Эй, коллеги, не так быстро. Может, это все-таки был Алекс? — спросила Нэлл. Альтернативная версия показалась ей слишком чудовищной, чтобы принять ее сразу и без сомнений.

— Нет, — ответила Линда. — Это был не Алекс.

— В его капсуле круглосуточно работает веб-камера, подключенная к системе анализа изображения, — пояснил Дэн. — Если бы Зевелев просто открыл глаза, пошевелился, я уж не говорю про подключение к бортовой сети — компьютер немедленно отправил бы сигнал Линде и дежурному по станции.

— Понятно, — сказала Нэлл.

Она чувствовала себя оглушенной. Череп был словно набит ватой, мысли вязко ходили по кругу и закручивались в воронку. Она вспоминала слова того, кого принимала за Алекса, и теперь они казались ей наполненными совсем другим, тревожным и неожиданным смыслом.

Дэн прокашлялся.

— Значит, теперь он говорит по-английски...

— Меня гораздо больше волнует то, что он добрался до бортового компа, — процедила Линда.

Нэлл снова почувствовала, как в ее желудке зашевелились ледяные змеи. Контроль над бортовым компьютером означал полный контроль над станцией. Над светом и воздухом, над открывающимися и закрывающимися дверьми, над любыми рабочими инструментами… над тем, что они превратили в оружие. Над их связью с Землей.

— Ладно! Раз он действует под логином Алекса, я просто заблокирую этот логин, — сказал Дэн. — Конечно, надолго это его не остановит, но…

В эфире наступила тишина. Нэлл вспомнила слова Тома про Си-О и шахматную партию, и подумала, что эту партию они медленно, но верно проигрывают.

Нэлл проснулась от ласкового прикосновения к щеке. Она подскочила на кровати, распахнула глаза — и увидела Тома, стоящего рядом.

— Нэлли, ты как? — тихо спросил он.

Она бросила взгляд на часы. Начало восьмого утра, пять часов таки удалось перехватить.

— Я в порядке. А ты?

— Я говорил с Дэном. Он рассказал мне…

— Про мою светскую беседу с Си-О? — перебила она и выбралась из спальника.

Том кивнул, не сводя с нее тревожных глаз.

— Я не знаю, насколько точно ты передала ваш разговор, но вроде бы он обещал сегодня с тобой поговорить.

— Да, было дело, — согласилась Нэлл. — Ты считаешь, он это серьезно?

— Боюсь, что да, Нэлл. И учитывая, что именно это существо понимает под словом «поговорить», я ОЧЕНЬ боюсь.

Они посмотрели друг на друга, и Нэлл укололо пронзительной нежностью. Он ведь действительно боялся. Того, что потеряет ее. Того, что она разделит судьбу Алекса…

Как ни странно, сама она больше не боялась. Как будто весь страх, что был отмерян ее душе, лился, лился — и вылился, наконец, наружу, весь без остатка.

— Все будет хорошо, Том, — сказала она. — Даже если он меня сцапает, я найду способ вернуться.

Том покачал головой.

— Больше не оставайся одна. Резак все время держи под рукой. Я не верю этому сукиному сыну ни на грош.

Нэлл только вздохнула. Интересно, поможет ли ей резак, если Си-О перехватит управление станцией? И защитит ли ее чье-то присутствие — или тот, кто будет с ней рядом, тоже получит иглу в затылок? Все-таки Марика была права — они не смогут убегать вечно. Все решится скоро. Сегодня? Что ж, может быть, и сегодня.

За завтраком Нэлл пару раз ловила на себе любопытные взгляды. Макс выглядел напряженным и собранным, Линда — совсем больной от усталости. Нэлл заметила, что мужчины все как один пришли в кают-компанию со сварочными аппаратами. Ее собственный резак висел на поясе в режиме ожидания.

— Земля все молчит? — спросила Линда.

Том кивнул.

— В полчетвертого утра они сообщили, что экстренно собирают комиссию по контакту. С тех пор тишина.

— Долго же они думают.

— Ну, быстро только кошки родятся.

Марика задумчиво крошила печенье на мелкие кусочки и складывала к себе в тарелку.

— А что, если это была шутка? — вздохнув, спросила Нэлл. — Или просто способ вежливо от меня отвязаться?

— Скорее, очередной эксперимент по проверке нашей реакции, — отозвалась Марика.

— А если нет? — спросил Том.

— Сам подумай. Глупо сообщать о готовящемся нападении заранее. Гораздо умнее сообщить, всех наколоть, поржать в кулак и напасть потом, когда никто не ждет.

— Слишком антропоморфно, — буркнула Линда.

— Он может вообще не считать это актом агрессии, — сказал Дэн. — И не думать, что это нужно скрывать.

— Агрессия — враждебный акт по отношению к примерно равному, — сухо заметила Линда. — Когда я беру из бокса крысу для опыта, это не агрессия. Я просто беру крысу для опыта.

— Ну, спасибо за сравнение, — сказала Нэлл.

— Пожалуйста, — ответила Линда.

И тут дверь отворилась, и в кают-компанию вошел Алекс Зевелев.

— Я приветствую всех, — мягко сказал он.

Чашка выпала из рук Линды и грохнулась на пол. Врач посмотрела на Зевелева, как на привидение. Дэн живо развернулся к двери — и у него отпала челюсть.

Алекс подошел к лотку, взял стакан с соком и, как ни в чем не бывало, подсел к ним за столик.

— Ну что, господа дипломаты? — улыбнулся он. — Сварочные аппараты в полной боевой готовности?

Спустя мгновение Гринберг вскочил на ноги.

— Представь себе, да, — прорычал он, одним движением подхватывая аппарат и вдевая правую руку в трубу-манжету наручного крепежа.

— Макс, — предостерегающе сказал Том.

Алекс поднял к Гринбергу безмятежное лицо.

— Максим, — дружелюбно сказал он, — давай не будем устраивать безобразную сцену.

— Все в сторону, — приказал Гринберг, и лицо его словно окаменело.

А потом его пальцы шевельнулись, включая электрическую дугу… но ничего не произошло.

— Я его отключил, — сказал Алекс.

Макс побагровел и шагнул вперед. Том и Дэн вскочили на ноги, с грохотом отбросив стулья. Еще мгновение — и стол опрокинулся набок, а капитан и бортинженер повисли на Максе, заломив ему руки за спину.

— Прекратите! — заорала Марика.

Полминуты Макс в бешенстве смотрел на Алекса, тяжело дыша и будто не видя ничего кругом, потом на его лице мелькнула брезгливая гримаса, и он повел плечами.

— Отпустите меня, — буркнул он.

— Только без глупостей, — сказал Дэн.

Зевелев рассеянно стряхнул со своих колен опрокинувшийся стакан с соком, его взгляд по-прежнему был прикован к Максу.

— Максим, — мягко сказал он и добавил несколько фраз по-русски. Гринберг дернулся, но ничего не ответил.

— Изумительно! — ядовито заявила Линда. — Великолепно! Господа дипломаты покушаются на убийство и бьют друг другу морды. Просто блеск! Руперт будет счастлив.

Гринберг что-то пробормотал по-русски, явно помянув Руперта недобрым словом, и отошел в дальний конец кают-компании. На Алекса он больше не смотрел.

— Может, мы все успокоимся, наконец, и поговорим, как разумные существа? — ровно сказал Том, поднимая стол и один из стульев.

Алекс перевел на него взгляд и улыбнулся.

— Я бы с радостью поговорил с тобой так, как разговаривают разумные существа, Том, но боюсь, что ты будешь против.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, и Нэлл заметила, что Том побледнел.

— Если речь идет об углеродной антенне в затылок, то да, я против, — ответил он.

— Есть несколько мемов, примерно очерчивающих то, о чем мы сейчас говорим. Осанвэ у Толкина, вулканское слияние разумов в Стар Треке, охайя в Тауг Кса, ноа цхахеум в Аркаландской трилогии. Соприкосновение разумов, переплетение разумов, слияние разумов... Я буду называть это слиянием, но для лучшего понимания следует иметь в виду все названные мемы. Во время слияния личности переплетены и неразделимы, как переплетены и запутаны волновые функции двух взаимодействующих элементарных частиц. Поэтому Максим не прав, считая Алексея мертвым. Просто сейчас мы — одно, — и Алекс переплел пальцы обеих рук.