Степан дает ему коктейль. Виктор выпивает.
Попугай. Коктейль для москаля! Це зрада!
Уходят.
СЦЕНА 15
Степан и привязанный к стулу Петро. Появляется Оксана.
Оксана. Господи, Петро! Что они с тобой сделали? Убили? Кляты москали, кацапы чертовы. Как сердцем чуяла, что не надо доверять этим колорадам...
Степан. Не волнуйся, мама, живой он...
Оксана. Степа, они пытали его, да? Какой секрет хотели выведать? Да, Боже мой, что он знает–то? Степа, доколе украинцы будут терпеть над собой издевательства москалей?
Степан. Мама, это не они.
Оксана. А кто? Инопланетяне прилетели?
Степан. Да, с Западной Украины...
Оксана. Там база у них?
Степан. Там они живут... Мама, некогда объяснять. Собери мне вещи, я уезжаю.
Оксана. Куда, сынок?
Степан. В Москву.
Оксана. Богородица, Пресвятая! И сын москалем стал. Что делается?
Попугай. Це перемога!
Оксана. Петро, ну хоть ты шо–то скажи!
Отрывает Петру скотч. Петр хватает воздух ртом.
Петро. Слава Украине!
Попугай. Героям слава!
Звучит песня «Пидманула, подвела...» Песня обрывается. Звучат радиосигналы, помехи в эфире:
— Служба Безпеки Украины: донесение: операция по внедрению в сеть ФСБ агента Бармен закончилась удачно. Афганец.
— Федеральной Службе Безопасности: Рапорт: Операция «Коктейль» прошла успешно. Завербован действующий сотрудник СБУ. Захар.
Константин Ковригин (Симферополь)
Конвой
киносценарий
На фоне перепаханной снарядами степи стоят квадратом пятиэтажки. Окна разбиты. Ветер тянет наружу занавески, когда–то разноцветные, посеревшие за время войны. Потрепанная ткань шуршит о подоконники. В угловом доме пробоина, как в крепостной стене, обнажила дверь и письменный стол.
Живая тень в квартире проходит по коридору к залитой закатным светом пропасти, затем в комнату c фотографиями на стенах. Сквозь разбитое стекло открывается дорога, по которой спешит микроавтобус.
Проехав поворот к поселку, машина тормозит перед воронкой. В машине двое: водитель с позывным Бача и волонтер по имени Глеб.
Выключив свет, Бача выходит из машины, проходит к воронке, стуча берцами по осколкам. Поднимает зазубренный штык, проводит большим пальцем — металл острый как бритва. Присев на корточки, Бача слышит шорох занавесок на юге и тишину на северо–западе, куда заходит солнце. Вернувшись в машину, дает Глебу осколок.
Бача. Держи на память.
Глеб (чуть не режет пальцы об острые края). Ого!
Бача. Дальше не поеду. Если не угробим ходовую, то резину порежем.
Глеб. Запаска есть?
Бача. А что запаска? У меня четыре колеса…
Тень, наблюдающая с последнего этажа, делает шаг в сторону, сливаясь с темнотой, и видит, как авто сворачивает во двор.
Выходят. Глеб замечает на подоконнике дырявого окна стопки книг, подходит ближе, чтобы рассмотреть: сказки Пушкина, Лермонтов, Симонов, Драйзер, а за ними — развороченный книжный шкаф.
Бача. Студент, дома будешь читать. Помощь нужна!
Бача показывает на стойку для сушки белья, на которой висит обрез железной трубы.
Бача. Бей, чтоб услышали. Только не пугай.
Глеб. А если тут никого? Тишина какая… Может быть, дальше поедем пока не поздно?
Бача. Поверь, и тут живые люди есть!
Взяв кусок трубы, Глеб бьет первый раз. Слишком тихо. От второго удара легкий звон. На третий по колодцу проходит эхо. И все равно ни души.
Бача. Хорош! Смотри по сторонам — сейчас глаза покажутся.
Бача достает из машины мешок муки. От удара о землю поднимается белое облако. Оно плывет по воздуху, оседая на мерзлую траву, некоторые пылинки все же долетают до окон.
Раздается скрип подвальных дверей. Показываются одна, две, три головы с голодными глазами. Все старики да бабы. Глядь, что бегут с других подвалов, люди ускоряются, и вскоре машина с гуманитаркой попадает в окружение.
Руки тянуться к пакетам. Бача и Глеб только успевают открыть пакет, насыпать, положить консервы, отдать. Следующий. В одно мгновение битком набитая продуктами машина пустеет, но люди не верят, что закончилось. Ковыляют опоздавшие, кому не досталось. Возмущаются, почему одним консервы, а другим только мука?! Бача отдает свой паек. За ним и Глеб раздает консервы.
Бабулька. Сынок, для сердца что–нибудь есть?
Но в рюкзаке у Глеба только пачка анальгина. Пойдет. Большинство людей расходятся, а некоторые все еще стоят в ожидании чуда. Пока Бача, убирая в машине, отвечает старикам, Глеб идет к подоконнику, на котором сложены книги.
Примостив деревянный обрубок, Глеб поднимается выше. За книгами — перевернутая взрывной волной квартира. Встав на руки, он прыгает в комнату. Хруст битого стекла расходится эхом и возвращается, заманивая вперед по коридору чей–то прошлой жизни. Глеб открывает дверь и видит руины, в которых перемешаны вещи и бетон. Наверху в квартире с пробоиной стоит невысокая тень.
Глеб. Добрый день! Вы здесь живете?
Ему не отвечают. Глеб поднимается по лестнице. Идет по коридору. Кухня с расставленными стульями. Гостиная с фотографиями и разбитым окном. Впереди разрисованная мелками дверь, за которой просвечивает закатным светом пропасть. Дальше идти нельзя, и все же Глеб делает шаг вперед на край обрыва.
Бача. Во дурак! Не лезь туда!
Глеб не слышит, как Бача обсуждает его со стариками. С высоты разбитого дома волонтер видит с виду мирную серую степь с перелесками, но от вида руин тревога перехватывает дух. Закат подчеркивает тень Глеба на стене, покрытой выщерблинами от осколков. В углу комнаты стоит письменный стол, а над ним пейзаж в фламандском стиле. В нем торчит осколок.
Бача. На виду стоит, аж, светится. Придурок, уйди оттуда…
Глеб боком приближается к столу. Вниз что–то летит. Он пытается вытащить осколок, режет ладонь, но тот намертво сидит в стене.
Девушка. Вас зовут. Отсюда лучше уйти.
Тихий голос за спиной застает врасплох. Обернувшись, Глеб видит девушку небольшого роста лет шестнадцати. На ней свитер, шерстяная жилетка и махровые колготки.
Глеб. Что?
Девушка провожает взглядом стул, который Глеб сталкивает вниз.
Девушка. Ну как ощущения на краю комнаты? Нравится… Так бывает в первый раз, когда ничего не знаешь.
Глеб. Что я должен знать?
Девушка. Уходите!
Незнакомка исчезает так же неожиданно, как и появилась. Глеб проходит за ней по коридору, видит на лестничной площадке приоткрытую дверь в другую квартиру. На кухне, собрав вещмешок, девушка ставит его на стол.
