Уже совсем близко.

Когда Сората подумал, что шаги раздались вплотную, из-за угла выпрыгнуло два человека.

Их взгляды встретились.

— А! Это вы!

— Э?

— А...

Троица одновременно удивленно вскрикнула.

Перед парнем предстали Масиро и Нанами.

— Вы, что ли...

Нанами попыталась развернуться и уйти той же дорогой, какой пришла.

— Стоять!

— Я-я не намагаюся.

— А что тогда?

Сората изучающе осмотрел Нанами, которая надела шляпу и очки, и та отвела взгляд.

— Какая неожиданность, Сората, — заявила Масиро, не меняясь в лице.

— Да вы спланировали всё, какая ещё неожиданность?! Хватит валять дурака!

— Дурак.

— Чего выделываешься?

— ...

— Сиина?

— Дурак.

— Я не об этом спрашивал! И вообще, где ещё двое?!

Сората высунулся за угол и осмотрел коридор. Дзина и Мисаки нигде не наблюдалось. Но они наверняка ошивались поблизости.

Нанами молчала как рыба.

— Почему бы не сознаться?

— Да ладно, давай забудем.

Между Соратой и Масиро вклинилась Рита.

— Раз мы случайно столкнулись в таком месте, почему бы нам не пойти вместе?

— Н-нет, мы пас.

Похоже, Нанами не хотела и дальше позориться.

— Кстати, Рита, в каком смысле пойдём вместе?

Тут отель. А соотношение парней к девушкам составляло один к трём.

— Сората, ты же думал об этом?

— Нет, как-то это уже слишком.

— О-о чём ты там думаешь, Канда-кун?!

— Ладно, тогда давайте развлечёмся вчетвером.

— Да о чём ты?!

— В выставочном зале, куда мы держим путь, начинается «Выставка современного искусства».

От единственной фразы Риты нервные Сората и Нанами мигом успокоились.

— А вы что подумали? — изображая искреннее непонимание, спросила Рита и направилась дальше по коридору.

Заплатив по 1600 йен как старшеклассники и получив ограниченный по времени допуск в зал, четвёрка из Сораты, Масиро, Риты и Нанами попали на Выставку современного искусства.

Ноги вдруг стали утопать в полу, а всё из-за ковра, который не давал идти ровной походкой. Хотя никто не велел разуться, обувь снять захотелось — видимо, сказывался японский менталитет. Или бедняцкая сущность. Или и то, и другое.

Рита неспешно вела всех за собой. Разграничительные верёвки разделяли зал на секции, а на стенах на равных промежутках висели картины в великолепных рамах.

Потолки нависали высоко над головой, но звуки шагов не раздавались. Походило на библиотеку, только добавить туда давящую официальную атмосферу, от которой перехватывало дыхание.

Что касается прочих ценителей, мероприятие посетили одни только взрослые: старики с ухоженными по самое не хочу усами, дамы в японских одеждах и персонал в дорогих костюмах. Соответственно месту, каждый пришедший посетитель выглядел как умный и зажиточный человек.

Они ходили по залу неспешно, подобно течению степного ручейка, и казалось, никто из них даже не замечал поток времени. Не способный разделить их настроение Сората отчаянно давил в себе желание убежать подальше и изо всех сил старался идти неспешно.

Он хотел быстрее пойти к выходу, но, когда отчаяние уже почти его одолело, их четвёрка вышла в широкую секцию зала. Равномерно заполонившие помещение посетители восхищённо любовались приглянувшимися им картинами.

Из-за того что поле зрения расширилось, парню стало совсем не по себе. Негде было прятаться от взглядов окружающих, и Сорате захотелось вымолить разрешение убежать.

Рита же вела себя осанисто. Сцепив руки за спиной, она осматривала каждую великолепную картину сначала издалека, потом вблизи. Наверное, она чувствовала себя как рыба в воде, потому что ранее изучала живопись.

А Сората и не знал, как относиться ко всем этим шедеврам.

— Мне немного напряжно, — прошептала ему на ухо Нанами.

— Ты крута, Аояма. Вот я дико напряжён.

— Прости. На самом деле я только делаю вид.

Нанами поёжилась и втянула голову в плечи. Они оба совершенно выбивались из обстановки и потому держались близко.

Масиро заинтересованно развернулась и пристально вгляделась в одну картину. Рита тоже чувствовала себя в родной стихии.

Стоящий рядом Сората принялся разглядывать картины. Как и Нанами.

Он, право сказать, не понимал, почему Масиро остановилась именно около этой работы. Картина изображала старую улицу, покрытую снегом. Наверное, где-то в Европе. Нарисовали невероятно умело. Умело, но это всё, что можно было о ней сказать, пускай Сорате и не хватало знаний в области искусства. Он встретился взглядом с Нанами. Словно соглашаясь с ним, она криво улыбнулась и замотала головой.

Тогда к ним подошла Рита.

— Сората, и Нанами-сан тоже. Хочу вам показать кое-что, прошу сюда, — прошептала им на уши Рита, и пара последовала за ней.

Ведомые Ритой, они оказались в самом центре выставочного зала. Там располагалась зона для картин, ставших главной темой нынешней выставки.

Выставили большую картину, на которой изображалось фантастическое море. Оно немного отличалось от настоящего и, казалось, жило своей жизнью.

Поначалу не возникло никаких чувств. А стоило немного задержать взгляд, как запахло ветром. Шум моря защекотал уши. Тело ощутило голос моря.

Понемногу занемели ноги, парализовало всё тело вплоть до того, что Сората не мог сдвинуться с места, море стало поглощать его и топить в своей пучине.

Затем жестокость уступила место нежности. Спокойные волны обдавали тело, лаская кожу, а затем с головы до пят разлилось приятное тепло.

Радужное чувство поглотило всё его естество, словно проникало в него прямо через нервы. Открылась каждая пора на коже, но тело не покрылось испариной.

Когда Сората неосознанно заморгал, то заметил имя автора, указанное под картиной.

Ещё вначале взгляд упал на табличку, но смысл написанного тогда остался за пределами разума.

А имя там выгравировали знакомое.

Сиина Масиро.

Действительно знакомое имя.

— Это Масиро...

Словно погружённая в сон, Нанами отрешённо глядела в картину.

— Последняя картина Масиро... которую она нарисовала перед приездом в Японию.

Голоса и Риты, и Нанами показались Сорате невероятно далёкими.

Картина Масиро до сих пор держала под контролем его сознание и эмоции — будила в нём неописуемые ощущения.

Спроси его, он вовсе не смог бы сказать, поражала ли техническая сторона, прекрасны ли выбранные изобразительные средства. Но картина вцепилась мёртвой хваткой в его душу и разожгла в ней нетушимое пламя.

Ранее Сората уже видел картины Масиро в сети. Тогда он тоже покрылся мурашками.

А сейчас всё было иначе. Эмоции пытались вырваться из его тела. И улететь в мир, созданный картиной.

— Ничего себе.

Невольно вылетевшие слова точно отразили мысли Сораты.

Рита потянула его за руку, и он отошёл в сторону, уступая место подошедшим гостям.

Он пришёл в себя далеко не сразу.

— Неужели это всё работы Масиро?

Голос Нанами наконец развеял туман в его сознании.

Прежде чем Сората понял, перед его глазами оказалась стеклянная витрина. А, ясно, Рита потянула за руку, догадался он. Когда парень посмотрел на содержимое витрины, увидел там иностранную газету и журнальную статью.

На фотографии запечатлели маленькую Масиро. Ей пожимал руку, стоя перед картиной, человек, бывший несколько лет назад премьер-министром Англии. Рядом выстроились в ряд важные шишки из Голливуда. В одном месте собрались известные футболисты и актёры, куча знаменитостей, и все они восторженно улыбались девочке.

Сората ещё раз посмотрел на картину Масиро, отойдя от витрины. Один посетитель, прошедший мимо соседней картины, остановился перед ней — картиной цветка, вокруг которого собрались медоносные пчёлы. Чудесная работа.

Пожилая дама пристально рассматривала работу девушки. Даже не моргала — ушла в картину с головой, решил Сората. Совсем недавно с ним приключилось то же самое. Дама ахнула, не в силах сказать что-то внятное, и в уголках её глаз появились бусинки слёз. Убирать она их не торопилась — наверное, даже не заметила.