– Нет, спасибо, я лучше по старинке, на машине, – отозвалась я, зачарованно глядя через тонированные стекла, как Ямато надевает шлем обратно, как тот прочерчивает линию шеи и…

– Друг, остынь, – шепнул Чжаён, беря меня за руку. – Ты бы лучше спросила у Ямато, что он за ёкай, может, расскажет.

– Опасный? – Я, как завороженная, искала взглядом стройную фигуру на огромном мотоцикле.

Нари хмыкнула и посмотрела на нас в зеркало заднего вида:

– Не принято у них. И у нас тоже не принято. А вообще, он просто девчонка, разноется еще, скажет, что мы все переврали и выставили его в дурном свете, правда, Чжаён… – она секунду поколебалась, – …-ши?

Я, не скрываясь, вытаращила глаза. Это ей триста лет, ему в десять раз меньше, с какого перепугу такой аффикс, а не залихватское «мальчик мой»?

– Истинная правда, Нари-нуна, – окаменело отозвался мой хваран, и в салоне явственно скакнуло напряжение. – Я уже не советовал Нине влюбляться, но… Такие волосы, такой мотоцикл, как тут устоишь.

Нари засмеялась, совсем как девчонка. Я стукнула Чжаёна по ноге, тогда улыбнулся и он.

– Расскажите, что стряслось. И как вы прогуливаете работу, – попыталась сменить тему я.

– А, это. – Нари заложила лихой вираж, и к горлу подобрался липкий страх. – Ничего, тебе тоже будут все спускать с рук, вот прямо с сегодняшнего дня и начнут. А что стряслось, Нина, я могу рассказать только в присутствии Ямато.

– И когда он будет присутствовать?

– Мы почти добрались.

Через пару минут мы действительно запарковались где-то в районе Курской, точнее я сказать не могла.

Нари вылетела наружу, Чжаён вышел вторым, а я на мгновение задержалась. Чувствовала, что обыденность и будничность машут мне рукой, и ничего с этим поделать нельзя. Разве только отказаться. Хотя от такого, наверное, не отказываются.

– Нина, пойдем. – В салон заглянул Чжаён. – Давай уже, поторопись.

Я вышла из машины, и в этот момент на горизонте появился Ямато. Никогда со мной такого не было, но вот поди ж ты: взгляд от него просто не отрывался. Хотелось смотреть вечно. Даже голова кружилась. Чем ближе он подъезжал – тем сильнее.

Из забвения меня выдернули за плечи. Ухватили цепко и развернули на себя. Нари.

– Слушай, девочка, мы тебе повторять больше не будем. Не попадай под его чары, он опасен. С ним я еще поговорю сама, но от тебя тут зависит две трети. У тебя есть сила, так что используй ее по назначению, освободись уже от него.

Я тряхнула головой и послушно поплелась за ней. Мы вошли во двор симпатичного бежевого дома с зеленой площадкой, прошли к третьему по счету подъезду. Ямато нагнал нас только на лестнице и просто молча пошел рядом. На четвертом этаже Нари остановилась и прислонилась рукой к стене.

И тут у меня снова случился приступ настоящего зрения. Там на самом деле была квартира, но, видимо, хорошо спрятанная каким-то колдовством. Я сморгнула, а когда открыла глаза, Нари уже отпирала ключом замок.

– Явка? – пошутила я, заходя внутрь и ожидая увидеть разбросанные руны, стеклянные шары или что-то столь же несусветное.

Ничего не было, впрочем: обычная довольно большая трешка с ремонтом с иголочки.

– Короче, так, – резко начал Ямато, – эти китайцы совсем рухнули с…

– Замолчи! – оборвала его Нари. – Сам будто не знаешь, что этих китайцев надо дождаться.

Ямато потряс головой и ушел на кухню. Чжаён последовал за ним. В прихожей осталась только я, совершенно не у дел, потому что все трое (и как только Нари мимо меня проскочила) уже обсуждали что-то на повышенных тонах. Меня, как назло, держали даже кеды, никак не желавшие развязываться.

– О, – сказали сзади, и я подскочила так, что врезалась в дверь ванной. – Не могу поверить, неужели судья?

Я испуганно обернулась. Прямо передо мной стоял черноволосый коротко стриженный парень с правильными чертами лица.

– А как вы зашли? – поинтересовалась я, машинально делая шаг в сторону кухни.

– Да очень просто, – слегка угрожающе сказал он, и я попятилась назад. – Позволено мне, вот и зашел.

В отличие от Ямато, в котором тоже явно просматривалось что-то нехорошее, парень наводил лютый ужас одним лишь цепким взглядом черных глаз. К несчастью, до кухни мне было еще далеко, а горло будто парализовало. Я постаралась не смотреть, но не тут-то было, снова эти восточные фокусы. Парень оказался вдруг совсем близко, я дернулась, наступила на свой же шнурок и полетела вниз, хватаясь за все подряд. Страх и наваждение сгинули, очень не хотелось разбить голову о порог, но тут меня подхватили чьи-то невесомые и чрезвычайно холодные пальцы. Мир закристаллизовался и встал на место.

Ямато кашлянул мне на ухо и мгновенно поднял, осмотрел придирчиво, скорчил недовольную мину:

– Ша-а-ань, а можно нам судью не запугивать?

Я пыталась проморгаться, но в угрожающей близости от Ямато меня снова снесло неведомым потусторонним эффектом. Модная стрижка виделась мне длинными белыми прядями, и умереть хотелось на месте, немедленно, потому что необладание этим всем было настолько мучительно, что… Вышедший с кухни Чжаён слегка толкнул Ямато, и наваждение исчезло. Так, магические цепочки можно размыкать, пронеслось у меня в голове. А дальше все вернулось на круги своя.

Черноволосый парень швырнул ключи от машины на подставку для обуви и прошествовал в комнату, Чжаён пошел за ним, Ямато снова осмотрел меня с ног до головы, будто дыру искал, прожженную новеньким, ничего не нашел и повел за руку вперед. Совсем не так, как Чжаён, и сердце у меня ушло в пятки.

Неугомонная Нари уже сидела в кресле, и новенький с ней громко препирался:

– …выбрали судью без моего одобрения? Может, она у вас уже на привязи?

Я хотела было возмутиться, но Ямато принялся усаживать меня, совершенно лишив пространства для маневра.

– Циньшань, не неси ерунду. – Нари рассмеялась и посмотрела на него ласково. – Мы предложили кандидатуру, вернее, предложили ей, она согласилась, ты можешь отказаться, дело твое. Да сам знаешь, хоть десять раз передумай.

– Нари, милая, – отозвался тот серьезно и без капли сарказма. – Вот представь, представители двух сильнейших кланов сошлись во мнении, а теперь я, значит, отказывайся. Нет, учитывая ситуацию, могу и отказаться. Но резни я тоже не хочу.

– Нина – случайный человек, – подал голос Чжаён. – Просто так вышло, что именно ее указали некоторые признаки, совпали кое-какие моменты. Да и подошла она идеально. Уверен, что судить будет беспристрастно.

– Разумеется! – А на этот раз яда и иронии было не занимать. – Особенно когда глава одного из кланов – Мидзуно.

Ямато, усевшийся рядом со мной, только фыркнул:

– Конечно, темный маг, рассказывай про то, какое я влияние имею на девушек. А про то, что можешь ты, умолчи, забудь.

Циньшань сжал кулаки в бессильной злобе, закусил нижнюю губу.

– Эй, эй, поосторожнее, – к чему-то попросила Нари.

– Нина, – проговорил Циньшань так, будто в комнате никого, кроме нас двоих, не было. – Послушайте, я посмотрел на вас, вы вроде бы хороший человек. Но скажите мне такую вещь, Нина, вы обещаете мне, Ямато, Нари, Чжаёну, в конце концов, а также любому представителю наших кланов, и не наших тоже, разобраться в беде и судить честно и неподкупно?

Я едва сумела не посмотреть на Ямато и кивнула.

– Тогда вас бы надо за книги посадить.

– Какие книги? – ядовито прошелестел Ямато. – Какие книги, маг, поимей совесть. Гуэй твой, значит, написал на нашей девушке иероглиф обладания, а ты предлагаешь Нину за книги?

– Ямато, успокойся. Девушка – не ваша. А что спит с ёкаем, так это десятый вопрос. Она наша.

– Циньшань, если ты сейчас не заткнешься…

– Мальчики, мальчики, – замахала руками Нари. – Давайте введем Нину в курс дела. А драться будем уже потом.

Ямато закатил глаза, но все-таки умолк, и Нари начала рассказывать.

Очень хотелось позвонить Маринке и горько разрыдаться. Или хотя бы панически заорать в трубку, как перед госом: «Мы все умрем, Александров в комиссии, он влепит тройбан – и поминай, как звали!» Только тут не вопрос красного диплома решался. На кону стояла человеческая жизнь, а я тихо ловила приступ паники в ванной комнате самой обыкновенной трехкомнатной квартиры где-то около Курского вокзала. На мгновение даже мелькнула безумная мысль: вскочить в любой поезд и рвануть подальше, а эти четверо пусть сами мучаются. Найдут ответственного. Что, мало умных на свете?