«Да и Игорь не факт, что жив», – мелькнула в лохматой голове мысль.

Когда они расставались в последний раз, светловолосый дружинник имел в своем теле на пять отверстий больше положенного – прихвостни мерзостного маркитанта Вадима расстарались. Самого торгаша Игорь, по счастью, успел прикончить, но что с дружинником стало в итоге, Гром до сих пор не знал, и это угнетало его несказанно.

– Ты о нем думаешь? – спросила Бо.

Гром вздрогнул, повернулся к жене и буркнул:

– Ну да…

– Мы могли бы наведаться в Кремль, повидать его…

– Не могли бы, – резко перебил ее нейромант.

Она умолкла и отвернулась.

– Прости, – куда спокойней и тише добавил Гром. – Но я… мы не должны больше подвергать свои жизни опасности. Мы и так нашлись с таким трудом… Не думаю, что нам стоит снова испытывать судьбу. Сейчас у нас хотя бы есть тихое место…

– Тихое? – нервно усмехнулась Бо.

– Ну, насколько это вообще возможно, – тут же оговорился нейромант. – Я просто не думаю, что в каком-то другом районе Москвы нам будет лучше, иначе бы уже давно отправился туда.

– Я понимаю, – сказала девушка.

Она спрыгнула вниз с подоконника и побрела к мужу. Крысособаки устремились за ней, хмуро косясь на Грома и тихо рыча: они терпели его из-за привязанности хозяйки, но втайне мечтали перегрызть ему глотку… как, впрочем, и остальным представителям рода людского.

И стоит признать, это чувство было совершенно взаимно.

Бо приблизилась к нейроманту вплотную и обняла его. Под ее руками он слегка обмяк; по крайней мере, уже не напоминал один напряженный комок нервов.

– Успокойся, – мягко произнесла девушка. – Я счастлива, потому что ты рядом. Мне больше ничего не надо.

– Я хочу полноценную семью, – помедлив, сказал беглый стаббер.

И тут же почувствовал, как она вздрогнула.

– Гром… – пробормотала девушка.

– Знаю, знаю. Но, раз уж мы заговорили, я вспомнил…

– Пожалуйста, не надо.

Он закусил губу. Делать вид, что ничего не случилось, было тяжело, но он прекрасно понимал, что Бо еще больней, чем ему самому. В конце концов, девушка винит в случившемся именно себя – ведь это она носила их ребенка, а, значит, с нее и спрос. Гром не раз говорил, что это полная чушь и что виноват во всем только он, но если Бо во что-то уперлась, ее уже не переубедишь. Именно поэтому они старались не затрагивать тему прошлого.

– Все обязательно придет в норму, слышишь? – прошептал нейромант.

– Все уже пришло в норму, – с нажимом сказала девушка, одарив его красноречивым взглядом исподлобья.

– Ладно, как скажешь, – вздохнув, сдался Гром.

Это было чертовски тяжело – он мог устроить хорошую взбучку нео, мог с помощью Щелкуна прищучить даже био, но всегда пасовал в споре с собственной женой. Есть в женщинах все-таки какая-то странная необъяснимая сила, природу которой мужчинам попросту не дано понять.

Бо благодарно улыбнулась ему, и обида Грома улетучилась, как ее и не было.

– Что будем делать? – спросила жена.

– Пойдем домой, – предложил он, мотнув головой.

– Пойдем, – легко согласилась Бо.

И они устремились к развалинам, в которых устроили себе скромное гнездышко.

Воевода сидел в кресле и читал бумаги за авторством Книжника, когда в дверь постучали.

– Входите! – зычно воскликнул хозяин покоев.

Дверь отворилась, и внутрь заглянул перекошенный стрелец. Лицо показалось воеводе знакомым, но имени он, конечно же, не помнил – столько повидал воинов на своем веку, что всех выучить не было никакой возможности.

– Разрешите обратиться? – спросил вновь прибывший. – Мне сотник велел к вам напрямую… идти.

«Сотник?»

Похоже, дело было действительно важное.

Воевода отложил в сторону бумагу с текстом и, сплетя пальцы рук перед собой, сказал:

– Обращайся. Что стряслось?

– Сбежали, – шумно сглотнув, ответил стрелец.

– Кто сбежал? – не понял воевода.

– Заключенный, который в остроге был… и Игорь.

– Постой-ка… Игорь – это который дружинник бывший? Которого в Тушино кио ранили, и мы его к вам в Корпус перевели?

– Ага, – энергично кивнул стрелец.

– Так а… он что, с острога куда-то ушел? Вместе с пленником? Или что?

– И с острога… и с крепости тоже.

– То есть как – с крепости?

– Я – Игоря сменщик, – терпеливо объяснил незваный гость. – Вчера он разменяться попросил, две смены подряд взял, ну я, не будь дурак, согласился. Пришел его сегодня менять – нету. Ну, думаю, мало ли… прикорнул, может, где-то в закутке? Кинулся – а пленника нет. Я к десятнику. Подняли бучу. Тут до ребят на воротах дошли, а они говорят – был такой, выехал наружу вместе с мужиком каким-то, верхами. Сказал, ваш, воеводы то есть, приказ.

Хозяин покоев слушал и не мог поверить своим ушам. То, что Игоря так запросто выпустили из города, его удивляло не особо: парня в крепости знали, как героя, поэтому и доверяли, как себе. А вот почему герой вдруг выкрал старого дружинника и вывез его из Кремля, для воеводы оказалось загадкой.

«Должна быть какая-то причина, – подумал воевода. – Не мог вчерашний герой просто взять и крепость покинуть… Видно, ему Казимир что-то наплел…»

Утренняя встреча с седовласым дружинником прошла странно. С одной стороны, воевода был рад видеть старого товарища. С другой стороны, его появление через девять лет выглядело, мягко говоря, подозрительно.

– И как же ты тогда умудрился вернуться, если старшие шамы вас всех там контролировали? – резонно осведомился воевода.

Казимир в ответ на это сказал, что на время ночного сна шамы ослабевали контроль над пленниками, и однажды он, воспользовавшись случаем, сбежал из камеры через дыру в стене, которую шамы отчего-то не заделали.

– Она была ужасно узкая, но я так хотел выбраться, что протиснулся даже в нее, – объяснил седовласый дружинник и в качестве доказательства продемонстрировал ободранные плечи и ноги.

Объяснение показалось воеводе не очень убедительным, и он взял паузу, чтобы еще раз все обдумать… но, как выяснилось, она оказалась чересчур велика.

«А Захар, интересно, не с ними?» – осенило вдруг воеводу.

Захар был побратимом сбежавшего Игоря и самым преданным другом. А с друзьями ведь обычно делятся своими планами…

«Чем черт не шутит?..»

– Найдите мне десятника Захара! – велел хозяин покоев.

– Будет сделано, воевода, – отрывисто кивнул стрелец и вышел, хлопнув дверью.

Воцарилась тишина. Главнокомандующий крепостных войск смотрел в стену перед собой и размышлял о случившемся.

«Может быть, было бы лучше, если б Казимир не возвращался…» – подумал он.

Правда, тут же прогнал эту мысль прочь. Все-таки Казимир был своим, но сама перспектива отправлять людей за Купол, да еще в логово старших шамов, которым человека подчинить проще, чем пальцами щелкнуть, выглядела не самой радужной. С тем же успехом можно было отряд за отрядом слать в Провал, Удильщика ловить – совершенно идентичное по безнадежности занятие.

«И тем не менее своих бросать в плену не дело. Тем более что из них там еще мерзкие шамы кровь попивают время от времени… Бр-р!»

Воевода откинулся на спинку.

«А ведь отец Игоря тоже был в отряде Казимира, – вдруг осенило воеводу. – Неужто тоже выжил? Вот этим он, наверное, парню голову и задурил…»

Он в сердцах обрушил на стол кулак. Ну точно! Игорь, он такой, его хлебом не корми, дай кого-нибудь из беды выручить. Побратима сначала в Строгино спасал вместе с грузом патронов, потом – целый отряд, с тем же самым побратимом… а тут вообще – отец, которого девять лет не видел. Разумеется, его так и подмывает действовать.

«И что в этой ситуации делать нам?» – угрюмо глядя в стену, подумал воевода.

Пожалуй, для начала – дождаться Захара.

– Видишь их? – шепотом спросил Казимир.

Игорь, высунувшись на полголовы из-за подоконника, промычал: