Только 6 августа все центральные газеты опубликовали указ о награждении Н-ской танковой бригады высшей наградой Родины — орденом Ленина. Бригаде присваивалось имя комбрига М.П. Яковлева. Номер бригады в газетах не указывался, а в формулировке указа отмечалось, что высокой награды она удостоена «за исключительные заслуги при защите Родины». Это была 11-я танковая бригада, которая награждалась за активное участие в разгроме японских войск на горе Баин-Цаган.
30 августа в центральных газетах был опубликован первый указ о присвоении звания Героя Советского Союза участникам боёв на Халхин-Голе. В списке награждённых 31 человек. Среди них комкор Г.К. Жуков и командарм 2-го ранга Г.М. Штерн. Бывшему командиру 11-й танковой бригады комбригу Яковлеву звание Героя Советского Союза было присвоено посмертно. Лётчикам майорам С.И. Грицевцу и Г.П. Кравченко присваивалось звание дважды Героя Советского Союза. Это были первые в нашей стране дважды герои. Награды вручались, как формулировалось в указе, «за образцовое выполнение боевых заданий и выдающийся героизм, проявленный при выполнении боевых заданий, давший право на получение звания Героя Советского Союза».
Газета «Красная звезда» вышла в этот день с передовой статьёй «Мужество и героизм». Высокая оценка в статье была дана Штерну: «…Выдающийся военачальник, талантливый ученик т. Ворошилова, руководитель боёв у озера Хасан, Штерн блестяще выполнил боевое задание. Один из замечательных военных деятелей нашей партии, член её ЦК — он являет собой образец мужественного большевика, боевого водителя войск». Впервые на страницах газеты появилось имя комкора Жукова. Оценка его боевой деятельности тоже была высокой. «Любовь и восхищение вызывает имя заслуженного командира Героя Советского Союза комкора Г.К. Жукова. Прекрасный организатор, человек несгибаемой воли и безмерной отваги, он сумел спаять воедино людей, призванных выполнять задания правительства…».
18 ноября 1939 года подписчики получили толстые номера «Красной звезды»: на 12 страницах вместо обычных четырёх вышла в этот день газета. В ней были опубликованы указы о награждении боевыми орденами воинских частей Красной Армии, а также её бойцов и командиров. Впервые в истории Красной Армии боевыми орденами было сразу награждено такое большое количество воинских частей. Формулировка награждения и здесь была необычной: «За доблесть и мужество, проявленные личным составом при выполнении боевых заданий Правительства». Название Халхин-Гола и в этих указах не упоминалось.
Орденом Ленина были награждены: 36-я мотострелковая дивизия, 100-я скоростная бомбардировочная авиабригада, 7-я мотоброневая бригада. 24-й стрелковый и 175-й артиллерийский полки. Орденом Красного Знамени награждались 17 частей Красной Армии. Среди них — 57-я стрелковая дивизия, 6-я танковая бригада, 185-й и 82-й артиллерийские полки, отдельный батальон связи, обеспечивавший связь штаба 1-й Армейской группы, 8-я и 9-я мотоброневые бригады, 56, 22 и 70-й истребительные авиационные полки.
В этом же номере газеты был опубликован второй указ — о присвоении звания Героя Советского Союза участникам боёв за Халхин-Гол. В списке значились 39 фамилий. Комкору Я.В. Смушкевичу присваивалось звание дважды Героя Советского Союза. Его деятельность была оценена очень высоко. В передовой статье «Награды за подвиги во славу Родины» говорилось: «Первому из доблестных своих сынов народ воздаёт славу выдающемуся организатору военно-воздушных частей РККА, бесстрашному сталинскому соколу, Герою Советского Союза комкору Я.В. Смушкевичу. Имя героя известно далеко за пределами нашей страны. Блестящий лётчик-истребитель, проявивший высокое личное мужество в боях с врагами, комкор Смушкевич в выполнении боевых заданий Правительства показал незаурядные качества руководителя крупных соединений непобедимой сталинской авиации».
За мужество, проявленное в боях на Халхин-Голе, звания Героя Советского Союза было удостоено 70 бойцов и командиров Красной Армии. Многие из них погибли в ожесточённых боях. Из 70 награждённых 21 человеку это звание было присвоено посмертно. Основная тяжесть боёв легла на танковые и авиационные части. И неудивительно, что среди удостоенных высокого звания было 33 танкиста и 23 лётчика.
В сентябре на земле наступило затишье, но в монгольском небе бои продолжались. Японская авиация хотела взять реванш, но количественное и качественное превосходство советской авиации было очевидным. За первую половину сентября было сбито 70 японских самолётов. Советская сторона за это время потеряла 57 самолётов.
Последний воздушный бой был дан 15 сентября. К этому дню японское командование сосредоточило в монгольском небе (предположительно) 230 истребителей, 158 бомбардировщиков и 36 разведчиков и решило уничтожить нашу авиацию. В результате воздушного боя 15 сентября было сбито 22 японских самолёта, наши потери — 5 самолётов. На этом действия авиации были закончены (61).
И последнее, что нужно сказать о действиях ВВС обеих сторон — вопрос о потерях. Цифры потерь советской и японской авиации взяты из отчёта штаба 1-й Армейской группы об операции. Потери нашей авиации делятся на две части — боевые (самолёты, сбитые в воздушных боях) и не боевые (уничтоженные японской авиацией на аэродромах). Возможно, что в число не боевых потерь включены и самолёты, разбившиеся при взлёте и посадке — в те годы такие случаи бывали и не раз. Наши боевые потери за всё время конфликта по этим данным составили 207 самолётов, из них 160 истребителей всех типов и 45 бомбардировщиков СБ. Если к ним добавить 47 самолётов не боевых потерь, то получится 254 самолёта.
Потери японской авиации штаб 1-й Армейской группы определял по материалам частей, (62) со слов лётного состава и по донесениям командования ВВС. Конечно, такая методика подсчёта потерь была несовершенной — приписок в те годы хватало. По нашим данным, Япония потеряла на Халхин-Голе за время конфликта 646 боевых самолётов (истребители, бомбардировщики, разведчики, транспортные). При этом якобы 55 машин были потеряны в июне, 105 в июле и 414 в августе. Потери японской авиации, по подсчётам штаба группы, составили в сентябре 71 самолёт (63). Конечно, количественные и качественные показатели были на стороне советской авиации, но если судить по результатам майских воздушных боёв, то боевая подготовка японских лётчиков была не хуже нашей. Конечно, японская авиация должна была потерять больше самолётов, но не в три же раза.
Перемирие было заключено с 16 сентября. Держать у самой границы в неприспособленном для жизни месте в преддверии суровой монгольской зимы такое количество войск было, конечно, невозможно. И командование фронтовой группы обратилось к наркому с предложением о переброске некоторых частей на территорию Союза и об отводе основных частей группы в места их прежней дислокации, где они уже обустроились и имели нормальные условия, конечно, по меркам того времени, для зимовки. Но Ворошилов уже не решал самостоятельно военные вопросы и как всегда обратился к Сталину и Молотову. В своём докладе от 2 октября он предлагал оставить на фронте Тамцак-Булак — Хамар-Даба только 57-ю стрелковую дивизию с частями усиления, реорганизовав её в дивизию численностью в 14 000 человек и одну мотоброневую бригаду. 82-я стрелковая дивизия выводилась с фронта, реорганизовывалась в дивизию численностью 6000 человек и размещалась в Баин-Тумене. 36-я стрелковая дивизия реорганизовывалась в дивизию численностью в 12 000 человек и возвращалась на Калганский тракт в места прежнего расквартирования (Солонкер — Саин-Шанда). 6-я танковая бригада переводилась в Баин-Тумен, а 11 — я танковая бригада — в Ундурхан. Две другие мотоброневые бригады перебрасывались в Ундурхан и Улан-Батор, то есть в места прежней дислокации.
Из частей ВВС в 1-й Армейской группе было решено оставить три истребительных полка и два полка бомбардировщиков СБ. Считалось, что этого достаточно для прикрытия с воздуха частей группы в случае новых провокаций Квантунской армии. Остальные авиационные части выводились на территорию Союза. 212-я авиадесантная бригада возвращалась во 2-ю армию. В ЗабВО возвращалась 114-я стрелковая дивизия, 5-я стрелково-пулемётная бригада, полк 152-й стрелковой дивизии и все части тяжёлой артиллерии, а также два авиационных полка и кавалерийский полк (64). Ворошилов отмечал в своём докладе, что: «Указанные выше мероприятия позволят, хотя бы и в трудных условиях, разместить войска на зиму. В случае возникновения новых провокаций со стороны японцев, мы можем всегда с имеющимся автотранспортом сосредоточить эти части в нужном направлении» (65). Согласие Сталина и Молотова было получено уже в тот же день, и уже 3 октября командования фронтовой и 1-й Армейской групп получили соответствующее распоряжение наркома. 7 октября началась переброска частей в новые места дислокации и в Союз. Операция на Халхин-Голе закончилась.
