- Ты так явно стараешься мне досадить. Я тебя чем-то обидел?
- Моя жена спит с альфой, - сквозь зубы процедил Оди, - с лыжным инструктором.
- Ну, так разведись с ней. Причем здесь я?
- Не связывайтесь с ним, месье Марэ, - посоветовала Флави, когда Густав вышел, - на месте бедняжки Ребекки я бы давно бросила его. И почему таким мудакам везет, а хорошие люди остаются в одиночестве?
Флави ожесточенно хрустнула ампулой. Ли напрягся, приняв ее слова на свой счет.
- Ты это о ком, Флави?
- О Рэйме, - обернувшись, пояснила она, - докторе Кеннеди. Он самый добрый человек из всех, кого я знаю. Настоящий джентльмен.
- И что же, он не замужем?
- Нет.
- Но у него есть любовник?
- Друг, - рассплетничалась Флави, - они только спят вместе, понимаете? Омегам ведь нужно это. Но они не вместе, а может, уже и расстались.
- Они не расстались, - задумчиво проговорил Ли, он-то точно знал, что пару дней назад на Кеннеди был запах альфы.
- Даг хороший, - набирая лекарство, щебетала Флави, - тоже работает в этой клинике, он невролог. Но он не для Рэйма.
- Почему? - заинтересовался Ли.
- Рэйм… - Флави задумалась, подбирая слова, - благородный, бескорыстный. Последнюю рубашку снимет, чтобы помочь незнакомому человеку. А Даглас… ну, он просто милый и все. Подставляйте руку, месье Марэ.
Флави присела на краешек кровати, протерла сгиб его локтя спиртовым шариком и ловко воткнула в вену иглу, не переставая рассказывать. Но ее, в отличие от Густава, Ли слушал охотно.
- Как-то сюда в отделение попала девушка, которую ограбил и выбросил из машины на ходу таксист. Она приехала из маленького городка, хотела поступить в колледж, стать врачом. Но таких, как эта дурочка, сами понимаете, как мух над вареньем. В общем, деньги кончались, работу так и не нашла, собрала вещи и - на вокзал. А по дороге такое. Очнулась в больнице без денег, без документов. Лежала и ревела дни напролет. А Рэйм - он ее лечил - подошел и говорит: поживешь пока у меня, все равно комната пустует, а завтра пойдешь на курсы медсестер, я, мол, уже договорился. Понимаете, я его даже не просила ни о чем, - все-таки проговорилась Флави, но Ли и так сразу понял, про кого она рассказывает.
- Ну, вот и готово, согните руку, месье Марэ. Вы молодец!
Ли проснулся от сдавленного стона и какого-то быстрого шепота в коридоре. Привычно стиснул зубы. Днем спина уже почти не болела, но ночью изводила глухой и такой путаной болью, что Ли не мог бы точно указать место, где болело.
- Отпустите! Густав, пожалуйста! Вы перебудите больных… Уберите руки, доктор Оди!
Ли напрягся, вытянул шею, вглядываясь в прямоугольник приглушенного света. Две фигуры - врача и Флави - боролись у стены, стараясь не шуметь.
- Тихо, дуреха! Не ори! Жалко тебе, что ли? Не ломайся, дурочка…
- Отпусти! Не трогай меня, не тро…
Ли стиснул кулаки. Почему он не может встать и размазать эту гниду по стенке? Почему лежит, когда закомплексованный садист измывается над слабой девушкой?
Ли со всей дури ударил по кнопке вызова.
- Доктор Оди, вызов!
- Ничего, это заносчивый альфа, потерп…
- Да отпусти ты!
Ли продолжал давить на кнопку, а потом заорал:
- Сюда! Оди, твою мать!
Густав отпустил Флави, и несчастная девушка влетела в палату, на бегу одергивая помятый халатик и поправляя пуговку на груди. Даже в полумраке Ли разглядел воспаленный румянец на ее щеках и блестящие от слез глаза.
- Что с вами, месье Марэ?
Ли смотрел на нее, стервенея все больше.
- Мне плохо, позови Оди.
Флави затравленно оглянулась, и за этот взгляд Марэ готов был оборвать подонку яйца.
- Может быть…
- Позови его!
Но Оди явился сам. Зашел, оглядел палату и лежащего Ли:
- Чего шумим?
- Густав, пожалуйста, ему плохо, - быстро зашептала Флави.
- Ну, так вкати ему двойную дозу снотворного, чтобы стало хорошо, - с неприкрытой ненавистью бросил Оди и взялся за ручку двери.
- Нет, ты должен осмотреть его! - заволновалась Флави.
- Делай свою работу, ублюдок, - прорычал Ли, пытаясь приподняться на локтях, - если не хочешь, чтобы завтра здесь были журналисты и полиция.
Оди скривился, будто целиком сожрал лимон.
- Ладно, - снимая с шеи стетоскоп, согласился он, - где болит?
Ли, тяжело дыша, облизнул губы.
- Тут, - морщась, прижал он руку к месту, где Кеннеди штопал ему печень.
- Показывай, - Оди откинул простынку, и в этот момент Ли перехватил его запястье.
- Какого черта?
- Сколько, говоришь, заживала твоя нога, Оди?
- Месяц, - сипло отозвался заметно струхнувший врач.
- Отлично, через месяц меня здесь уже не будет, - сказал Ли и отточенным движением рванул руку Оди на себя.
Резкий рывок заставил его взвыть. В спину, будто, со всего маху вбили ржавый гвоздь. Но вопль Густава прозвучал куда громче.
Телефон разбудил Рэйма на час раньше, чем он вставал обычно.
- Доктор Кеннеди, я вас не разбудила? - голос Флави звучал сдавленно. - Месье Маршан просил вас приехать на работу пораньше и зайти к нему. Это срочно.
- Что случилось?
- Ой, - прошептала Флави, - тут у нас такое! Приезжайте скорее!
Рэйм удивленно пожал плечами. Что у них там за пожар? Он посмотрел на будильник, прикинул, сколько времени потребуют сборы, и решил обойтись без завтрака. На работе перехватит чего-нибудь в буфете.
Главный врач ожидал его в кабинете, что-то отмечая в своем планшете, но тут же отложил его в сторону и кивком предложил садиться.
- Доброе утро, месье Маршан.
- Доброе утро, Рэймонд. К сожалению, у меня плохие новости.
- Что случилось?
- Марэ сломал руку доктору Оди.
- Что?! - изумился Рэйм.
- Густав утверждает, что у больного случился острый психоз, он напал на него и сломал запястье.
- Не понимаю, - Рэйм схватился за голову, - что с ним такое? Когда я передавал больного доктору Оди, он был спокоен. Может быть, побочка каких-то лекарств?
- Пока не знаю. Я убедил Густава не выдвигать обвинение, но долечивать альпиниста придется вам, Кеннеди. Вы, кажется, поладили с ним?
- По крайней мере, напасть на меня он не пытался, - ответил потрясенный Рэйм.
Маршан вздохнул.
- Ох уж мне эти звезды! Все из себя крутых корчат!
- Марэ уже давно не снимается в шоу, - зачем-то сказал Кеннеди, пытаясь понять, что случилось с Лионелем, - я могу идти?
- Можете. Зайдите к нему и постарайтесь обойтись без драки.
Коралин, дежурную сестру, которая сменила Флави утром, Кеннеди застал возле окна перед палатой Марэ. Рядом с ней бездельничал охранник-альфа с дубинкой на поясе. Оба так увлеченно сплетничали о произошедшем ночью, что едва не пропустили появление Кеннеди.
- Доброе утро, - поприветствовал их Рэйм, - что тут происходит?
- Месье Маршан велел наблюдать за больным. Вы бы видели, что тут было!
Кеннеди покосился на спящего Ли и заметил, что от его запястья тянулся тканевый жгут. Видимо, после инцидента его загрузили снотворным, а для верности еще и связали.
- И что тут было?
- Этот психопат сломал бедняге Густаву руку, сразу две кости одной левой, - поделилась Коралин с горящими праведным гневом глазами, - бедный доктор Оди! Только вернулся и сразу такое!
- Кто-нибудь это видел? - Рэйм ничего не понимал.
- Только Флави, - с сочувствием кошки, задушившей птичку, вздохнула Коралин, - но она так плакала, что ничего не могла сказать. Доктор Густав рассказал, что альфа вызвал его среди ночи тревожной кнопкой, а когда доктор подошел, чтобы оказать помощь, схватил его за руку и сломал ее.
- Ну и силища у мужика, - поцокал языком охранник, - если он парализованный сломал руку так легко, как два пальца об асфальт, то, что же он творил, когда был здоров?
- Много чего, - сквозь зубы процедил Рэйм, - доставал людей из-под обвалов и лавин, выводил из пещер и поднимал из ущелий.
Медсестра и охранник уставились на него с благоговейным ужасом.
