- Нет-нет, не скрывай своих слез, мы хотим, чтобы твои гости это видели, – Миша поднял его за волосы, поставив на колени, и заставил посмотреть в сторону застекленного помещения. Саша с трудом держался, и не падал только благодаря цепкой хватке Миши, продолжающего держать его за волосы, как нашкодившего щенка.

Ахмет, довольно улыбаясь, выключил один из прожекторов, позволяя увидеть тех, кто был за стеклом.

Сердце рвануло вперед и ухнуло куда-то вниз, в бездонную пропасть...

Лена.

Отец.

Два близких человека со слезами на глазах стояли в нескольких метрах от него, убито смотря на арену.

Где-то на задворках сознания мелькает – они все видели. Дыхание перехватывает.

Саднящая боль в груди перекрывает все остальное. И дышать так трудно, воздух вокруг словно наполнили ядовитой кислотой, которая прожигала все внутренности.

Объектив камеры направлен на просторную большую комнату, отдаланную шелками и бархатом. Сашу швырнули на кровать, а следом в комнату втолкнули его отца и девушку.

- У вас десять минут, – хохотнув, бросил Ахмет и закрыл дверь.

Саша стянул с постели простынь и обернулся в нее. Стиснув зубы, он поднялся. Каждое движение отдавало болью, но он все же двинулся навстречу рыдающей девушке. Он так отчаянно сильно хотел обнять ее, вдохнуть запах ее волос. После всего, что с ним сделали, он мечтал только о частичке тепла, чтобы не сойти с ума.

- Лена...

Девушка брезгливо посмотрела на него и отступила на шаг. Саша замер в нескольких шагах от нее, отказываясь верить глазам.

- Я... не могу. Ты позволял им все это! Саша... господи, как нам быть? Как мы будем жить после этого? – всхлипывала девушка, не решаясь посмотреть на своего парня.

- Лен, – голос дрогнул. Саша не хотел выглядеть перед ней жалким, но сердце разрывалось от осознания, что она уйдет. Сейчас. В эту секунду. И все будет кончено. – Пожалуйста...

Горло сжимает от невысказанного «я не выживу без тебя», но слова больше не требуются.

- Прости, – вновь зарыдав, Лена выскочила из комнаты.

Ноги подкашивались. От падения его уберегли заботливые руки отца. Мужчина, придерживая, опустился вместе с ним на пол.

- Пап, я не смогу... не смогу без нее, – вцепившись в рукав отца, Саша не замечал, как его трясет.

- Крепись, сынок. Ты сможешь, – мужчина по-отечески прижал его к груди.

Даже слез не было, лишь истерика, готовая вот-вот прорваться наружу.

Лена ушла. Ушла.

Саша шокированно смотрел перед собой. Не видя ничего вокруг, он продолжал цепляться за руку отца.

- Сынок, только давай без глупостей, – попросил его отец некоторое время спустя.

Саша медленно отстранился.

- Глупости?

Он не понимал, как человек, увидевший страдания своего сына и ту изощренность, с которой терзали родного ребенка, может говорить о глупостях и оставаться таким равнодушным. И пускай отец винил их с Костей в уходе матери, но он же не мог до такой степени ненавидеть своих детей!

- Ты позволил своему сыну отрабатывать ТВОЙ долг! – заорал Саша, не в силах больше сдерживать обиду и злость внутри себя.

- Ты мог отказаться, – виновато опустив взгляд, тихо ответил мужчина.

- Чтобы они забрали Костю?

Саша до сих пор вздрагивал от мысли, что вместо него через этот кошмар пришлось бы проходить брату. И он не жалел о своем выборе. Даже в самую трудную минуту.

Отец молчал. Да и что тут можно было сказать?

- Ты же знаешь, как мне жаль. Я не хотел, чтобы так получилось.

- Уходи, – устало бросил Саша. – И не говори ничего Косте. Незачем втягивать и его в это.

- Хорошо.

После ухода отца в комнату вошел Ахмет с несколькими мужчинами. Саша бросил на них безразличный взгляд.

- А что это ты такой расстроенный? – наигранно вежливо спросил Ахмет, подходя к нему ближе. – Я дал тебе увидеться с девчонкой, с папиком, а ты все недоволен.

Саша посмотрел на веревку в руках мужчины.

- Если ты попробуешь покончить с собой, твое место заменит брат, – предупредил Ахмет. – А теперь немного порезвимся...

Запись зашипела, оповещая о конце. Саша достал диск и, сломав его пополам, бросил в мусорную корзину. Затем поднялся и вышел из кабинета.

====== Глава 22. ======

Он не собирался смотреть видео и, тем более показывать его Косте, но, придя домой, зачем-то вставил диск в DVD-плеер. И вот уже минут двадцать тупо смотрел в шипящий после окончания записи экран телевизора и не мог прийти в себя. Кирилл чувствовал, с какой силой сжимает пульт, чувствовал дрожь от увиденного и слезу, стекающую по щеке.

- Доволен? – услышал Кирилл за спиной и обернулся. На пороге комнаты стоял Саша. Усталый и потрепанный. – Меня тетка внизу впустила, – махнул он рукой, объясняя свое присутствие. – Удовлетворен записью?

Кирилл не мог выдавить из себя ни слова, будто невидимая рука сжимала горло. Его щеки пылали, а в душе был такой кавардак, что Кириллу хотелось снести свою голову к чертовой матери. Потому что так не бывает.

Жалость. Кирилл и не думал, что когда-нибудь будет способен испытать это чувство вновь. И к кому? К человеку, который разрушил его жизнь?

Саша прошел вперед и опустился в кресло.

Кирилл вспомнил то, как сам недавно издевался над Сашей, и внутри все скрутилось от отвращения. Как же так получилось? Когда он перешел ту грань, за которой стал так похож на монстра?

- Прости, – Кирилл не верил, что произносит это. Только не так. Не у этого человека. – Ты знал... я не понимаю, – Кирилл поднялся, не зная, куда себя деть. Ему было тошно от себя, от Саши. Он начинал задыхаться в этой комнате. – Как ты мог сделать это со мной? – в недоумении спросил он. В голове не укладывалось, как человек, переживший то, что делали с Сашей, способен причинить кому-то такую же боль. Саша ведь знал, каково это – ненавидеть себя, бояться людей, вздрагивать от малейшего шороха – и все равно так жестоко поступил с ним.

- Если бы ты знал, как сильно я проклинаю тот день, когда встретил тебя. Ты не простишь меня, но и я никогда не прощу себе того, что сделал с тобой, – Саша поднял голову и взглянул на него. Кирилл не выдержал, отвел глаза. Ему хотелось спрятаться от Саши, забиться в угол. И чтобы не думать. Не думать ни о чем. – Ты увидел лишь один эпизод. А это продолжалось целый год, безумно долгий год. После я долго еще не мог прийти в себя. Знаю, что мне нет оправдания. Но я так хотел снова почувствовать себя мужчиной, а не только дыркой для ебли, – с болью произнес Саша, – настоящим полноценным мужиком... и тут подвернулся ты...

Кирилл не хотел ничего слушать, не хотел видеть в Саше свое изуродованное отражение. Не хотел понимать!

Но понимал. Отчего рождалось желание застрелиться. Чтобы прекратить этот бред, этот фарс под названием «Жизнь».

- Почувствовал?

- Нет, – вздохнул Саша. – Корил себя потом только, а ничего исправить уже не мог.

- Что же ты вместе со всеми в тюрьму не пошел?

- Я боялся оставить Костю. Он у меня хоть и умный парень, но к жизни не был приспособлен абсолютно. Я решил поставить его на ноги, а потом уже исчезнуть.

Самое паршивое в этой ситуации было то, что Кирилл понимал его. Понимал пагубное желание почувствовать себя человеком, понимал его заботу о Косте и даже верил, что Саша сожалеет о содеянном. Только он тоже не мог все вернуть назад или забыть, что было.

- Почему ты меня не остановил вчера? – негромко спросил Кирилл, пребывая в таком противоречии с самим собой, что впору звонить в «03» .

- Ты остановился сам, – пожал плечами Саша.

- Лена так и не вернулась? – осторожно спросил Кирилл, вспомнив о той девушке, которую они видели с Костей в пансионе. Для чего эти вопросы? Зачем они разговаривают? Кирилл не знал. Смахивало на сон или помешательство. И Кирилл уже не был точно уверен, происходит ли это все на самом деле.

То его переполняла ненависть к Саше, то к Косте, то он уже жалел Сашу и тосковал по Косте. И все это смешивалось, смазывалось, ввергая в пучину безнадежности.