- Доброе утро, Вячеслав Олегович, - хвостиком проскочил в кабинет парень.

- Надеюсь, оно доброе.

- Не совсем, - замялся Василий. – Пришло сообщения от организаторов конкурса на тендер. Они хотят видеть эскизы уже завтра к утру, - выпалил парень на выдохе и съежился, словно ожидал, что я его сейчас ударю.

А у меня от неожиданной новости дар речи пропал.

Как это «завтра»?

- Но это еще не все, - убито произнес Никифоров. – Конкурс будет проходить в несколько этапов, и отсев будет происходить постепенный.

Парень смотрел на меня, ожидая указаний. А что я мог сделать, если наше судно тонет? Я сам был в не меньшей растерянности. Мне никогда раньше не нужно было управлять компанией, никогда от меня не требовали новаторских идей.

- Так. Позови ко мне главного архитектора и финансиста, - взяв себя в руки, отдал я указание. – И принеси контакты со всеми нашими подрядчиками.

- Будет сделано, - воспрянул духом парень и побежал выполнять поручение.

Через секунду ко мне забежал руководитель маркетингового отдела и сообщил новость о том, что «Зевс» выпустил рекламный ролик, громко заявив о себе с помощью всемирно известной и популярной модели Элины Басовой. Я был удивлен. Очень.

Значит, Эля общается с Антоном.

Неожиданно.

- И что вы хотите от меня? – спросил я под конец пламенной и возмущенной речи главного маркетолога.

- Нам надо выпустить ответный ролик, - заявил мужчина. – Вы понимаете, Басова очень популярна в России. Ее знают практически все. Она модель, актриса, певица. О «Зевсе» узнают все!

- Вы так боитесь «Зевса»? – прямо спросил я.

- Но…

- «Стройинвест» – это не дилетант на строительном рынке. Мы занимаемся гигантскими стройками, которые ни одной мелкой фирме не потянуть. Нам не нужна реклама, нас и так знают все, - высказал я то, что думал. – Идите и займитесь другими делами.

Маркетолог недовольно ушел.

Я принялся изучать эскизы работ, которые не успел просмотреть вчера. Ничего хорошего в них не было. Работы стандартные, добротные, но не оригинальные. В них не было ничего интересного, ничего цепляющего, обычные сооружения из бетона и стекла. Создать что-то новое, свое я не успею, да и вряд ли бы смог. Победа в тендере меня не особенно волновала, я бы предпочел вообще выйти из участников, но не думаю, что отец позволит мне это сделать. Выбрав один из вариантов, представленных мне эскизов, я решил остановиться на двухуровневом здании, выполненном в эко-стиле. Ничего, это сейчас модно и популярно. Если закрыть глаза на то, что данная тема уже заезжена, то работа совсем неплоха.

Не успел я разобраться с плановой сметой, как пришел главный архитектор и финансист. Мужчинам лет под пятьдесят. Я успел изучить их дела, когда просматривал кадровые документы, и резюме их впечатляет.

Мы прошли в зал для заседаний, который размещался в моем кабинете через стенку. Я вывел на проектор эскиз понравившейся работы.

- Остановимся на этом. Что думаете? – сев в кожаное кресло, я перевел взгляд на недовольные лица.

- Сыро и неинтересно, - прямо заявил Авдеев, главный архитектор. – Стандартно. Это проект Лебедева?

- Да.

- Неудивительно. Практикант не мог создать ничего стоящего. Может, вы предложите что-то свое? – переходя уже в откровенное наступление, Авдеев посмотрел на меня. – Разве не этим должен заниматься руководитель компании?

- Я сам решу, чем должен и чем не должен заниматься руководитель компании, - осадил я его предельно вежливым, но холодным тоном. – Ваш опыт поможет доработать проект практиканта, не так ли? Понимаю, что вы не довольны моим назначением, но я здесь не для того, чтобы удовлетворять ваши пожелания, господин Авдеев. Доработайте этот эскиз.

- Этот проект будет стоить около трех миллиардов, - вставил свое замечание финансист. – Не много ли?

- Нет. Мы сделаем его самым дорогим проектом. Если не можем взять новаторской идеей, возьмем деньгами, - озвучил я свою позицию.

- Это слишком рискованно, - скептично нахмурился финансист. – Потребуются дополнительные вложения. Подобных ресурсов у компании нет.

- Не беспокойтесь, - остановил я его. – Деньги будут.

Мой отец пожертвует любую сумму, чтобы выиграть.

Еще полчаса мы обсуждали проект и пытались привести его в достойный вид. Я созвал еще нескольких архитекторов, и работа закипела. В зале стало душно и шумно. Сотрудники, вначале с дискомфортом поглядывали в мою сторону, но затем обсуждение проекта вошло в особую стадию, когда выдвигаются самые смелые и самые нелепые предложения. Секретарша несколько раз разносила всем кофе, на столе царил целый хаос из бумаг и чертежей. Я вставлял только редкие замечания в процессе обсуждения, и касались они в основном только вопросов возможности реализации. Это единственное, в чем я был хорош. Соответствие проектов международным стандартам – было основой моей работы в конторе у Голдена.

Жаркие споры не стихали даже спустя два часа работы. Я планировал закончить обсуждение эскиза к трем часам, чтобы наши дизайнеры и инженеры успели подлатать его в нужных оформлениях. Но позвонил Нестеров.

Я перешел в другую часть кабинета и прикрыл за собой дверь.

- Что случилось? – ответил я на звонок.

- Я нашел пожарную часть, которая занималась тушением пожара вашего дома десять лет назад, - произнес парень. – Из той бригады только один до сих пор работает на старом месте. Его зовут Михаил Леонидович Останкин, но через четыре часа он уезжает в отпуск в Хабаровск к родственникам.

- Ты договорился с ним о встрече? – выпалил я, боясь упустить возможность поговорить с пожарным. Я должен с ним поговорить до того, как он уедет.

- Да. Через полчаса возле железнодорожного вокзала.

Я встретился с пожарным, как и договаривались, в кафе возле железнодорожного вокзала. Спасателем оказался седовласый, низкий мужчина лет сорока пяти. Мы заняли столик, я сделал заказ, с трудом сдерживая желание быстрее все разузнать.

- Михаил Леонидович, расскажите о том, что помните, - попросил я его после первого знакомства, в котором не стал называть своего настоящего имени.

- Много времени прошло, но я то дело помню. Не каждый день на Рублевке дома тушим, - начал мужчина, пододвинув к себе большую кружку пива.

Я отказался от спиртного, заказав себе воды.

- Так вот дело это было странное, - продолжил пожарный. - Обычно на домиках таких система пожаротушения стоит на высшем уровне, не то что в клетушках Москвы. Мы примчались быстро, наша часть самая ближняя была. Дом, как спичка полыхал, соседи все повыбегали. Мы давай их разгонять, тушить.

- Кто находился в доме, вы помните? – нетерпеливо спросил я.

- Да, кухарка возле дома, как курица носилась, орала, что в доме парень молодой остался. Но пробраться в дом уже невозможно было, слишком опасно. Потолок мог рухнуть, - произнес мужчина таким тоном, словно байку рассказывал. – А потом неожиданно хозяева дома подъехали. Баба в истерике была, еле удержали на месте. А вот хозяина не успели задержать, рванул он в прямо в дом. В огонь. Страшно было. Думали, обоих потеряем. Но тот мужик, его еще по телеку тогда часто показывали, Рогов Олег, помните такого?

Я кивнул.

- Так вот в доме его сын был, он за ним и рванул. Вытащил пацана на руках, - произнес пожарный. – Вот что значит отцовские чувства. А вы, молодежь, своих родителей не цените.

Я с трудом переваривал полученную информацию. Отец бросился в огонь ради меня? Это он спас меня? Я всегда считал, что отец будет первым, кто оставит меня, а он полез спасать, рискуя своей жизнью…

- А ты кто им приходишься?