- Темно, – бледнея, прошептал Хонбин. – Слишком темно… я не смогу, черт, я не смогу тут ничего сделать. Слишком темно…

- Успокойся. Я сейчас все решу, – стараясь унять его панику, Хакён погладил его по напряженным пальцам. – Выведите пока его на улицу, – бросил он Воншику. – Если ему станет хуже, найдите тут врача.

Воншик, казалось, был напуган не меньше самого Хонбина. Да не только он, все ребята выглядели растеряно из-за состояния Хонбина.

- Идём. На улице ему будет легче, – взял ситуацию в свои руки Тэгун.

Хакён, положившись на вокалиста, направился на поиски режиссера. Он обежал почти весь зал, уже игнорируя приветствия людей из стафа. Увидев стул с именным тегом режиссера, Хакён подбежал к мужчине, который обсуждал что-то в кругу коллег.

- Здравствуйте. Вы Джек Регинс?

Невысокий, упитанный американец оторвался от разговора и взглянул на него из-под козырька кепки.

- Да. А ты…

- Ча Хакён. Лидер группы, которую вы собираетесь снимать.

- Да-да. Я узнал. Вы уже приехали?

- Я хотел бы узнать, что тут происходит? – стараясь быть вежливым, спросил Хакён. – У нас должны быть съемки в саду.

- Ах, это. Вам еще не сказали?

- О чем? – чувствуя, как по коже пробежал холодок, Хакёна насторожился, его начинал пугать спокойный тон мужчины.

- Сценарий изменили. Вот, держи. Это новый.

Хакён шокировано смотрел на стопку листов в руке, не понимая, почему все изменили.

- Он намного интереснее. Это будет бомба! Девушка-фанатка разрушает любимую группу, ломая ее участников, как кукол, превращая их в демонов. Лидер группы пытается спасти своих друзей, но не может. Одного участника сбивает машина, у второго убивают любимую девушку, двух других она мучает в подвале дома. В результате все они отправляются в ад, но выбираются и оттуда, – вдохновенно рассказывал режиссер, не замечая, как бледнеет айдол.

====== Справедливости не ищи. ======

Хакён одеревеневшими пальцами держал сценарий, сквозь шум в ушах слыша голос мужчины.

- Нет, – голос с трудом подчиняется. – Мы вернемся к первоначальному сценарию.

- Что? – удивился режиссер.

- Я сказал: мы вернемся к первому варианту, – сминая край сценария, произнес Хакён.

Режиссер усмехнулся:

- Это уже не вам решать. Все согласовано с вашим руководством. Готовьтесь к съемкам, у нас уже все почти готово.

- Нет! – со злостью отшвырнув сценарий, выкрикнул Хакён. Все на съемочной площадке повернулись в его сторону, не ожидавшие такой вспыльчивости от айдола.

- Ты первый из корейских айдолов, который мне возразил, – жестко произнес режиссер.

- Думаю, я буду первым, кто откажется от работы с вами, – не остался Хакён в долгу. – Мы не будем сниматься по новому сценарию.

- Послушай, парень. Эти декорации обошлись нам в кругленькую сумму, стоимость аренды этого здания увеличивается с каждым часом, так что меня мало интересует твое мнение!

- Извините, – вмешалась в разговор женщина. Хакён меньше всего сейчас ожидал увидеть Мари на съемочной площадке. – Я поговорю с ним, продолжайте делать свою работу, – мило улыбнулась Мари режиссеру и оттащила Хакёна в сторону.

- Что ты делаешь? Совсем с ума сошел?! – зашипела она на парня. – Это же Джек Регинс!

- Они изменили сценарий, – обреченно произнес Хакён, указав на стопку бумаг на столике.

- Это я предложила, – призналась Мари.

- Что?

- Послушай, Хакён. Этот клип поможет вам полностью избавиться от влияния прошлого, полностью исцелиться и продолжить жить дальше, – настойчиво произнесла женщина. Хакён замотал головой, отказываясь верить в то, что предателем оказалась Мари.

- Ваш Директор согласился со мной. На всех вас слишком давит прошлое, а пережив все заново, вы сможете понять – вам все под силу, – продолжила Мари уговаривать его.

Хакён готов был рвать на себе волосы. Они так долго шли к этому, а теперь все снова рушится. Из-за какого-то клипа! Из-за какой женщины, которая решила, что вправе распоряжаться ими!

- Это для вашего же блага, пойми. Я не говорила вам этого раньше, чтобы вы не успели сбежать. Не только тебе, всем вам надо избавиться от страхов. А съемки клипа помогут в этом. Не переживай за ребят. Они справятся, если ты им позволишь.

Хакён понимал, что не может в одиночку решать за всех, но одна мысль, что им придется играть на камеру то, что сломало их жизнь, вызывала желание застрелиться.

- Я буду рядом с вами. И если что-то пойдет не так, мы можем все остановить в любой момент, – произнесла Мари.

- Вы так ненавидите нас?

- Это для вашего блага. Я хочу вам помочь.

- Нам и так непросто было, но вы сделали еще хуже, – с упреком бросил Хакён. – Остальным сами расскажите новость?

- Если они согласятся, ты присоединишься?

- А у меня есть выбор? – сдерживая злость, процедил Хакён. Он и мысли не допускал, чтобы оставить мемберов с этим сценарием одних.

- Хорошо. Я смогу их убедить.

Новость о новом сценарии подкосила уверенность ребят. Мари, как и обещала, сама рассказала им о своем новом методе лечения. Хакён не представлял, на что надеялась женщина. Радости не было ни у кого. В тайне Хакён даже надеялся на то, что ребята откажутся от съемок, но здравый смысл напоминал о том, что второго шанса вернуться на сцену у них уже не будет.

Это понимали и остальные. В результате все согласились с новыми условиями и начали подготовку к съемочному процессу.

Первой снимали сцену с танцем, поэтому переживал только один Хонбин. Им накладывали грим в просторной светлой комнате с большими зеркалами. Визажисты, стилисты, парикмахеры – целая толпа людей суетилась над их образом. Черные кожаные куртки, обтягивающие штаны, массивные цветные крассовки и яркие майки. Хакён, не узнавая, смотрел на себя в зеркало. Из бесцветного торговца рыбой, которым он был почти год, он снова превратился в блистательного айдола. Темный макияж добавлял образу глубины и таинственности, делая внешность более выразительной, цепляющей. Стилисты постарались на славу.

- Хонбин, ты готов? – заглянула в комнату Мари.

- Да, – ожидая в углу на диванчике, ответил парень. В своем новом образе он выглядел так красиво, что невозможно отвести взгляд. Даже его глаза и сеточка кровеносных сосудов не могли уничтожить эту красоту.

- О, какой ты красавчик! – восхитилась Мари.

Хонбин нервно улыбнулся в ответ.

- Готов? – подошла психолог к парню.

- Да, – Хонбин поднялся, опираясь на ладонь женщины.

- Вы куда? – тут же вскочил Хакён, отделавшись от руки парикмахера.

- В зал, – ответила Мари.

Хакён не хотел отпускать Хонбина одного, но не мог и остальных выпускать из вида. Осмотрев помещение, он заметил взгляд Воншика, направленный на психолога. Казалось, он тоже не желал оставлять Хонбина, но отделаться от девушки, которая работала над его прической, не мог.

Остальные ребята, над которыми суетился целый состав стаффа, тоже смотрели в сторону психолога и Хонбина.

- Я с вами, – оттесняя женщину от Хонбина, Хакён сам занял ее место.

- Но мы еще не закончили… – попыталась возразить парикмахер.

- Закончили, – резко ответил Хакён, выбираясь из гриммерки.

Хонбин ступал аккуратно, опираясь на его руку. Он был так напряжен, что это невозможно было игнорировать. Мари следила за ними, как коршун за добычей. И видимо состояние Хонбина ей тоже не нравилось.

- Зачем мы идем в зал? – спросил Хакён, устав от угнетающего молчания.

- Это я попросил, – ответил Хонбин.

- Ему нужно привыкнуть к новой обстановке, – добавила Мари.

В зале царила все та же суета. Камеры были установлены, прожектора выключены, шла проверка работы люминесцентных ламп, которые придавали темноте еще более пугающий вид. В этом месте даже Хакёну было не по себе.

Хонбин, едва они вступили в зал, где должна была проходить съемка, остановился.

- Тут так темно, – испугано произнес он. Хакён успокаивающе погладил его по руке.