- Да. Словно ему что-то мешает нормально говорить, – объяснил Хакён.

- Знаете, я не вижу причин подобной реакции. Да, гортань обожжена, при пении на высоких тональностях это может вызывать болевые ощущения, но я не вижу причины появления хрипов, – произнес врач, поправив очки.

- Что вы хотите сказать этим?

- То, что причина ломки голоса лежит в другой плоскости. В его голове, – указал мужчина на свой висок. – Он сам себе запрещает петь. Вполне вероятно, это лежит где-то на подсознательном уровне. Вам лучше обратиться к психологу.

- Он у него консультируется, но пока никаких результатов, – устало вздохнул Хакён. – Может, вы что-нибудь посоветуете?

- Если только попробовать снять мышечные блокировки с области шеи, чтобы вытянуть чистый звук. Это поможет ему понять, что от хрипов можно избавиться. Думаю, как только он поймет, что причина в его голове, станет проще, – произнес доктор.

- Как можно снять эти блокировки, о которых вы говорите? – Хакён готов был вцепиться в любую возможность зубами.

- Во-первых, вот эти две точки, – мужчина указал на своем горле точное месторасположение. – Давить сильно не надо, легкий массаж большим пальцем. Затем поглаживание. Во-вторых, дыхательные упражнения. Те, что вы делаете во время пения. Они помогут расслабить гортань, но прежнего звучания добиться все равно не удастся. Больше, к сожалению, ничем не могу помочь.

- Ясно. Спасибо, что приняли, – поднялся Хакён.

Что делать с этой информацией, пока было неизвестно. Но радовало то, что Тэгун может петь. Покинув больницу, Хакён нравился обратно в компанию. Сегодня должны были записать его партии в песни.

В студии звукозаписи он пробыл до самого вечера, но результат не радовал.

- Еще раз! – останавливая музыку, потребовал Тед. Хакён кивнул, чувствуя, что сегодня у него так ничего и не получится. Он поправил наушники и снова запел, только голос сорвался в конце.

- Прости, – обреченно выдохнул он в микрофон.

- Ничего. Ты, наверное, слишком устал за последнее время. Отдохни сегодня, завтра с утра попробуем, – сдался мужчина, потягиваясь в кресле от усталости. – Ты напряжен, отчего ритм не можешь удержать, и эмоций никаких нет. Ты вымотался за последнюю неделю, наверное, поэтому у тебя сегодня не идет.

-Да, – согласился Хакён. – Как дела у остальных?

- Лучше, чем у тебя, – улыбнулся мужчина. – Санхёк порадовал. Никогда не слышал от него такого пения. Казалось, у него эмоции просто зашкаливали, он вытянул всю свою партию практически сразу. Он стал увереннее. То же самое могу сказать и в отношении Хонбина. Даже не знаю, как это описать, но у меня мурашки по коже от вашего вокала.

Хакён довольно улыбнулся.

- Раньше того не было, – задумчиво произнес Тед. – Вы словно и правда демоны, восставшие из Ада.

- Значит, у нас есть шанс на победу?

- Определенно. Музыка шикарная, инструментал, бит… эти переходы просто фантастика, за душу берет. И вам она подходит очень. Ощущения, что она отражает каждого из вас. У меня уже нет сомнений, что песня станет будущим хитом.

- Надеюсь, ты прав.

Дверь в студию тихо скрипнула, и на пороге объявился Тэгун.

- О, кого я вижу! – радостно поприветствовал его Тед. – Наш главный вокалист объявился.

Тэгун лишь коротко кивнул, неловко и слишком зажато.

- Ты записываться пришел? – спросил Тед, развернувшись к парню.

Тэгун качнул головой и указал в сторону лидера за стеклом.

- За ним? – догадался Тед. – Ясно. Он уже освободился.

Хакён снял наушники, повесил их на стойку и вышел в общий зал. Он не видел Тэгуна уже вторые сутки, и был рад его встретить в компании.

- Закроете тут все, хорошо? – оставив ключи, Тед оставил их одних. Хакён был благодарен мужчине за это. Тэгун пришел сюда, хотя до этого и слушать ничего не хотел о возвращении в группу.

Попрощавшись со звукорежиссером, Хакён закрыл дверь на ключ и с ходу притянул вокалиста к себе. Тэгун сразу ответил на объятия, крепко обняв его. Скучал. Хакён с глупой улыбкой положил подбородок на плечо парня, наслаждаясь его теплом. Как же сильно ему все это время не хватало Тэгуна.

- Ты приехал за мной?

- Санхёк сказал, что тебе не на чем добираться обратно. Некому было больше поехать, – сообщил Тэгун.

- Значит, мне надо благодарить макнэ? – улыбнулся Хакён, радуясь удачно сложившимся обстоятельствам.

- Да.

- Я так устал сегодня, – пожаловался Хакён. – Поцелуешь меня?

Тэгун медленно наклоняется, останавливается в нескольких сантиметрах от губ, так близко, что можно ловить его дыхание, ровное, спокойное, можно увидеть его глаза – притягательные, красивые. Хакён, не выдерживая этой медлительности, сам подается вперед и целует. Тэгун инициативу перехватывает довольно скоро, сжимая в своих руках, словно боясь отпустить, словно Хакён может выскользнуть и уйти в любую секунду.

Хаотичность и жадность Тэгуна сносит мозг сразу. Он толкает к дивану резко, со всей силы, так, что Хакён падает. Сердце грохочет, не желая останавливаться. Все тело сладко ноет в предвкушении, но Тэгун снова медлит, словно торопиться некуда, любуется им, опускает одно колено на диван, заставляя Хакёна развести ноги в стороны, кладет руки на мягкую спинку и нависает, как хищник, поймавший в лапы свою добычу.

Хакён все еще не привык к такому Тэгуну, но эти преображения ему определенно нравились.

- Я был сегодня у врача, – произнес Хакён. – Узнавал о твоих связках. Он сказал, что ты можешь петь.

Выражение лица Тэгуна изменилось. Он нахмурился и резко отстранился. Хакён понимал, что сейчас не время для разговора, но Тэгуна не так-то легко было вывести на разговор и вытащить его из той раковины, в которую он уходил всякий раз. Только когда они вот так близко, он немного открывался, доверялся.

- Все не оставишь эту затею? – равнодушно спросил Тэгун.

- Нет. Ты нужен нам, – Хакён притянул парня к себе за рукав ветровки. Тэгун вынужден был сесть на диван. Хакён забрался на его колени, обвивая руками шею и заглядывая в лицо, которое стало непроницаемой маской.

- Что там случилось? – тихо спросил он. – Поговори со мной, я ведь хочу тебе помочь.

Тэгун смотрел куда-то поверх его плеча, никак не показывая, что слышит.

- Я знаю, что это Хонбин обжег твое горло, – произнес Хакён, перебирая волосы на затылке парня.

- Он не виноват, – мотнул Тэгун головой. – Его заставили.

- Почему ты не хочешь петь? Ты не отказался от музыки, но почему отказываешься вернуться на сцену вместе с нами?

- Ты плачешь во сне, – внезапно произнес Тэгун. Хакён вскинул удивленный взгляд. Он и раньше замечал за собой, что просыпается на мокрой подушке, но на утро прогонял все дурные мысли. Ему некогда было заниматься самокопанием, ему нужно было жить дальше.

- Что тебе снится? – спросил Тэгун.

- Ты всегда переводишь тему, когда речь идет о тебе, – нервно улыбнулся Хакён. – Может, мне стоит расспросить Хонбина о том, что произошло в том ангаре? – жестко спросил он.

- Не надо. Ему стало лучше, не мучай его, – произнес Тэгун, положив ладони на поясницу лидера.

- А ты не мучай себя. Ты можешь петь, и я уверен, что где-то глубоко внутри себя, хочешь вернуться на сцену, снова хочешь петь. Доктор сказал, что это все в твоей голове, и ты сам все можешь исправить.

Тэгун молчал. В принципе от него можно было и не ждать ответа, но Хакён не хотел сдаваться.

- Не хочешь говорить со мной, поговори с Мари. Я уверен, она сможет помочь.

- Что тебе снится? – снова спросил Тэгун.

- Да что ты заладил! – вспылил Хакён. – Не обо мне речь идет!

Он хотел подняться, но Тэгун не дал.

- А знаешь, что. Давай я тебе расскажу, что мне снится, а ты мне расскажешь – почему не поешь, – запальчиво бросил Хакён, уверенный в том, что Тэгун откажется, снова замкнется в себе.

- Хорошо.

- Что?

- Хорошо. Рассказывай.

- Почему ты согласился?

- Ты сам предложил, – пожал Тэгун плечами. – Начинай.