- Уже лучше, – входя в кафе, ответил Воншик. – Давай тут присядем, – выбрал он дальний столик.

- Тебя тут фанаты не узнают? – оглядевшись в небольшом заполненном зале, спросил Хакён.

- Сюда в основном заходят люди в возрасте. Да и я уже мало похож на Рави, – усмехнулся Воншик. – Впрочем, как и ты на Эна.

- Тебе кажется. Я все такой же красавчик, – поправив челку, улыбнулся Хакён.

- Ну да, – хохотнул Воншик. – Как твоя нога?

- Сносно, – улыбка исчезла сама собой. – Я к тебе вообще-то по делу приехал.

- Да? Что-то случилось? – напрягся Воншик. – С кем-то из ребят?

- Все что могло, с ними уже случилось. Думаешь, может быть хуже?

- Просто… знаешь, я каждый день встаю и думаю, насколько еще меня хватит, – признался Воншик, сцепив пальцы в замок. Он смотрел на свои руки, словно стыдно было поднять глаза. – Все это… работа, кафе. Иногда я начинаю задыхаться от этой жизни, словно меня в клетку засадили. Прости, ты приехал только, а я уже жалуюсь, – скупо улыбнулся Воншик.

- Ты можешь оставить кафе, – предложил Хакён. – Раз твоему отцу лучше, он может взять управление.

- И что мне делать тогда? Вся наша жизнь была связана с музыкой, а теперь я мою тарелки, а ты ловишь рыбу. Никогда не думал, что все закончится вот так.

- А может, еще не все закончилось? – осторожно начал Хакён. – Воншик, я решил вернуть группу, – прямо заявил он. – Джехван и Хонбин уже присоединились.

Воншик посмотрел в упор, как и остальные, сразу засомневавшись в его рассудке. Хакён даже улыбнулся от такой одинаковой реакции. Но радовало, что так же как и у остальных, у Воншика загорелась надежда. Возможно, пока он даже сам боялся услышать эту надежду, но Хакён готов был стать тем факелом, который осветит ближайший путь.

- Не смотри так на меня. Хонбин не видит, у меня травма ноги, с которой я пока не знаю, как справляться, да и Джехван не совсем в порядке. У нас нет больше компании, нет продюсера, нет звукозаписывающей студии. Но у нас есть дом Реука, в котором находится отличный тренировочный зал для практики. Что скажешь?

- Что ты не изменился, – улыбнулся Воншик.

- Я ничего не могу гарантировать, я не знаю, как вернуться на сцену, но в одном уверен – если мы не попробуем, то будем сожалеть. Я очень бы хотел, чтобы ты присоединился к нам. Но я пойму, если ты откажешься.

- Я согласен, – неожиданно уверенно выпалил Воншик.

- Отлично, – просиял Хакён. – Остались двое.

- Давай, я встречусь с Санхёком, – предложил Воншик. – Его университет тут недалеко.

- Тэгуна оставляешь на меня?

- Прости, хён. Но я не думаю, что с Тэгуном справится кто-то еще. Я слышал, у него дела совсем плохи. Я пытался с ним как-то связаться, но он даже дверь мне не открыл.

- Ясно. Тогда не будем тянуть, – с энтузиазмом произнес Хакён. – Я скину тебе адрес дома, приезжай сразу, как только сможешь.

- Хорошо. Думаешь, у нас есть шансы?

- У вас есть я, – улыбнулся Хакён. – Поговори с Санхёком, а я буду уговаривать Тэгуна. Если мы снова будем вместе, у нас получится.

Сразу после разговора с Воншиком, Хакён направился к Тэгуну. Его домашний адрес он вспомнил сразу, так как доводилось несколько раз бывать у вокалиста в гостях.

- Я сегодня у тебя вместо извозчика? – пожаловался Реук. – Мог бы и накормить уже меня.

- Прости, хён. У меня нет своей машины, и ты сам вызывался помогать.

- Да мы уже с тобой целый день катаемся!

- Не ворчи. Мы уже почти приехали. Вон его дом, – Хакён указал на высокое многоэтажное здание.

- Подняться с тобой или подождать тут? – спросил Реук, вмиг став серьезным. – Не нервничай. С Воншиком же все хорошо получилось, и с ним получится тоже. Они сами хотят вернуться, только им нужно дать немного веры.

- Ты случайно психологом не подрабатываешь? – засмеялся Хакён.

- Я просто хорошо тебя знаю. Все, идём, – остановившись у подъезда, бросил Реук.

Хакён был рад, что друг пошел с ним. Почему-то в случае с Тэгуном волнений было больше, чем с остальными. Хакён не мог понять, с чем это связано. С Тэгуном всегда было непросто, но сейчас… Хакён не знал, что жать. Как встретит его вокалист после долго разлуки? Обрадуется, как все, или захлопнет дверь перед носом?

Если не Реук, Хакён бы уже давно вернулся в машину и уехал отсюда, но показывать собственную слабость не хотелось. Они вошли в подъезд, который ничуть не изменился со времени последнего визита. Только на стенах черные граффити, которые явно пытались стереть, но так и не смогли. Хакён зацепился взглядом за буквы, обнаруживая «VIXX умрите», а чуть ниже «Лео – урод». От этих корявых и злых букв стало не по себе.

- Не обращай внимания, – подтолкнул его к лестнице Реук.

- Почему они так с нами? – шокировано поднимаясь по ступенькам, Хакён никак не мог отделаться от скребущегося внутри чувства несправедливости. Что они сделали всем этим людям, что на них так ополчились? Они ведь не знают, через что пришлось пройти группе, не знают, в каком аду оказались их некогда любимые герои. Зачем тогда так поступают?!

- У каждого айдола есть антифанаты. Не бери в голову. На каком этаже квартира Тэгуна?

- На четвертом.

Хакён старался последовать совету друга, и ему почти удалось избавиться от неприятного осадка граффити внизу, но неожиданно с лестничной клетки четвертого этажа донеслись крики и слезы. Хакён рванул вперед, перепрыгивая через две ступени. Тело отреагировало автоматически, заставляя сердце биться сильнее от испуга. Он добежал до квартиры Тэгуна, замечая приоткрытую дверь, и замер на месте.

- Убирайся!!! Убирайся из моего дома! – орала женщина в цветном халате в коридоре квартиры.

- Мама, прекрати, – со слезами на глазах висла на руке женщине молодая девушка, сестра Тэгуна.

Хакён перевел взгляд вниз, где около стены, на полу сидел сам Тэгун. Длинный, отросший темный волос закрывал лицо парня, а руки безвольно висели вдоль тела. Рядом с ним, дергая за пальто, плакал маленький мальчик.

- Мама, мамочка, прекрати, пожалуйста, – пыталась утихомирить женщину Соён.

- Нет! – стряхнув руки дочери, женщина не сводила глаз с сына. – Убирайся, Тэгун! Я устала! Устала от того, что в моем доме живет какой-то труп! Сколько мы можем доставать тебя с того света, а?! У меня железное сердце? Ответь! Тебе не достаточно того, что ты уже сделал? Тебе мало того, что летом ты чуть не довел меня до инфаркта своей выходкой? Как я могу жить, зная, что могу найти твой труп с перерезанными венами в ванной!!!

- Мама, – громче заревела Соён.

Тэгун не реагировал. Ни на крики матери, ни на слезы племянника. Он просто продолжал сидеть на месте, не поднимая головы. Безучастный ко всему, отрешенный.

- Убирайся, Тэгун, – дрожащим голосом тихо произнесла женщина. Ее трясло, но она не отступала. – Вот это, – она бросила на пол шприц и какую-то ампулу, которая разбилась на осколки. Ребенок заревел сильнее. Соён пыталась оттянуть сына от брата, но мальчик продолжал дергать дядю за рукав.

- Вот это уже конец, ты понимаешь? Пути назад больше не будет, ты хоть понимаешь? – со слезами продолжила мать Тэгуна. – Лучше я буду считать, что мой сын умер, чем буду смотреть, как он… убирайся, – всхлипывая, женщина подняла сумки и бросила их к двери. Затем оттолкнула внука и заставила Тэгуна подняться, подталкивая его к выходу.

И только тогда они увидели невольного свидетеля семейного скандала.

- Хакён! – выкрикнула Соён.

Тэгун поднял голову. Всего на секунду в его глазах что-то промелькнуло, что-то живое, родное, но уже в следующую секунду он словно задернул шторы и отрезал себя от остального мира. Стеклянный, пустой взгляд пробирал до костей.

- Забирай его, – сразу сориентировалась женщина, толкая сына в сторону гостя. – И чтобы больше я никого из вас не видела!

Она вытолкала сумки Тэгуна и захлопнула перед ними дверь. Хакён был в таком шоке от всего этого, что не сразу сообразил, что делать. Тэугун накинул капюшон и, даже не взглянув в их сторону, направился вниз по лестнице.