Хонбин остался стоять на месте, его грудь продолжала нервно вздыматься в такт частому дыханию. Не видеть ничего. Как это? Жить в полной темноте, жить с осознанием, что мрак больше не рассеется никогда. Хакён вспомнил, как нашел его в той клетке, едва живого, истерзанного, и его передернуло.

Он подошел к парню, аккуратно обхватил холодную ладонь, но Хонбин вздрогнул всем телом.

- Я проведу тебя, – пояснил Хакён свое прикосновение, чуть сильнее сдавив пальцы в своей ладони. Хонбин, кажется, немного успокоился, чуть заметно расслабился. И это, наверное, было хорошим знаком

====== Помоги мне. ======

Хакён провел друга в дом. Хонбин придерживался рукой за стену, ступал так осторожно, медленно, с опаской прощупывая пространство перед собой. Он нервничал весь путь от коридора до кухни. Хакён усадил его на стул возле окна, заметив, как парень с облегчением выдохнул.

- Ты в порядке? – поинтересовался Хакён.

- Да. Прости. Я просто начинаю нервничать в новой обстановке, – неловко улыбнулся Хонбин, смотря прямо перед собой. Его глаза были пустыми, с шрамами в уголках и сеточкой выделяющихся кровеносных сосудов в глазном яблоке.

- Уродливо, да? – спросил Хонбин, положив руки на колени. Его блеклая полуулыбка была так не похожа на прежнюю. – Мои глаза.

- С чего ты решил, что я смотрел на твои глаза? – удивленно спросил Хакён.

- Все теперь смотрят. Это нарушенное глазное кровоснабжение, – пояснил Хонбин. – От тебя воняет рыбой, – сообщил он.

- Я работаю с рыбой, – оправдался Хакён. – Неприятно?

Хакён думал о том, чтобы отправиться в душ, но не знал, удобно ли сейчас оставить Хонбина одного.

- Просто раньше ты пах по-другому. Я бы тебя не узнал, если бы не услышал голоса, – признался Хонбин. – Я не хотел врываться в твою жизнь, это все Джиён. Я не знал, что она задумала. Ты можешь позвонить моей матери, она приедет за мной, – по-прежнему смотря в противоположную стену, произнес Хонбин.

- Потом позвоню. Ты, наверное, устал с дороги. Я сейчас приготовлю ужин. Но сначала мне надо принять душ, – объяснил Хакён. – Ты посидишь тут?

- Убежать все равно не смогу, – смущенно пошутил Хонбин. – Иди, я подожду.

Хакён кивнул, потом понял, что парень не увидит этого.

- Хорошо. Я скоро, – произнес он и направился в ванную комнату.

Старый поржавевший душ не особенно радовал, но горячая вода казалась приятной. Смыв с себя запахи работы, Хакён посмотрел в зеркало. Все-таки хорошо, что сейчас Хонбин не видит. Холодные северные ветра и постоянное пребывание в море сказались на коже, а какими-либо косметическими средствами Хакён уже давно не пользовался. Теперь незачем было следить за собой.

Переодевшись в чистые вещи, Хакён вернулся на кухню.

- Я пришел, – сообщил он. Хонбин вздрогнул, несмотря на то, что Хакён старался ступать как можно громче. – Что будешь есть? – Хакён открыл свой холодильник и был неприятно удивлен тем, что угощать гостя ему нечем. – Хотя неважно. У меня есть только рамен.

- Не беспокойся, я не хочу кушать, – отрицательно замотал головой Хонбин. – Позвони моей матери, она приедет.

- Уже стемнело. Завтра позвоню, – ставя чайник на плиту, бросил Хакён. Достав из шкафа две пачки рамёна, он вывалил их в одну кастрюлю, посыпал специями.

Они оба замолчали, не зная, о чем говорить. Хакён изредка поглядывал на парня, на то, как тот нервно сжимает рукава пальто.

- Помочь тебе снять пальто? – спросил Хакён, почему-то не догадавшись задать этот вопрос раньше.

- А? Нет, не надо. Я могу сам, – замотал Хонбин головой. Поднялся, неуклюже, медленно стянул с себя пальто и протянул его хозяину. Забирая пальто, Хакён случайно задел пальцы парня и тот сразу одернул руку, будто к огню прикоснулся.

Хакён решил не обращать на это внимание. Он повесил пальто на вешалку и вернулся за стол. Снова повисло неловкое молчание.

- Чем занимался? – решил спросить Хакён, не зная, о чем еще можно разговаривать.

- Сначала лечился в Америке, потом родители отвезли в Германию, но пока результатов нет, – так обыденно и просто произнес Хонбин. Но Хакён представлял, что должно быть пережил этот парень за один год. – А ты… как?

- Нормально. Работу тут нашел, дом снимаю.

- А остальные как? – замявшись на мгновение, спросил Хонбин.

- Не знаю, я не поддерживаю с ними связь, – отрезал Хакён, радуясь, что закипел чайник.

- Почему?

- А ты почему не связывался ни с кем?

- Я хотел позвонить. Тебе. Остальным, – с грустью произнес Хонбин. – Но боялся. Не хотел, чтобы вы видели меня таким, – горько улыбнулся парень. – Я все ждал, что операции помогут и зрение восстановится.

- Ты – идиот, – хмыкнул Хакён, заливая кипятком рамён.

- Ты сам такой. Сбежал от всех, спрятался тут …

Хакён громко закрыл крышку кастрюли, злясь на правоту Хонбина.

- Давай, не будем ворошить прошлое, – резко остановил он своего гостя.

- Прости, – виновато произнес Хонбин.

Хакён поставил кастрюлю на стол, подождал немного и разложил готовый рамён по тарелкам. Хонбин к еде не притронулся.

- Ешь, – всучив палочки в руку Хонбина, твердо произнес Хакён.

- Я не хочу.

- А ты через «не хочу». Хочешь умереть – сделай это быстро. А если же нет, то перестань мучить своих родных и близких. Они не должны страдать из-за того, что с тобой произошло. Хорошо кушать, хорошо спать, продолжать дышать. Сначала сложно, но потом станет легче, – без всякой жалости произнес Хакён. Он помнил, каким Хонбин может быть упорным, если ему поставить цель.

Хонбин крепче сжал палочки и на ощупь нашел тарелку.

- Покормить тебя? – шутливо спросил Хакён.

- Я не маленький, – улыбнулся Хонбин. Его улыбка стала чуть менее нервной.

Ужинали в тишине. Хакён старался не смотреть на парня, но взгляд сам собой то и дело возвращался к его лицу. Хонбин редко мигал, отчего создавалось жуткое ощущение, словно перед ним сидит живая кукла. Отросшая черная челка спадала ему на глаза, но даже она не могла скрыть все это уродство. Воспоминания о том подвальном помещении, о клетках и изуродованных телах вызывали тошноту. Сейчас Хонбин нормально передвигался, был жив и относительно здоров, но Хакён все равно чувствовал себя дурно. Аппетит пропал окончательно.

Как Хонбин выжил после всего того, что с ним сделал Сонтек? Как не сошел с ума?

- Я в порядке, – неожиданно произнес Хонбин. – Ты так смотришь на меня, словно я оживший труп. Я чувствую.

- Извини. Ты поел?

- Да. Спасибо.

Хакён собрал тарелки, бросил их в раковину и вернулся к парню.

- У меня тут одна спальня, поэтому придется довольствоваться тем, чем есть, – сообщил Хакён и аккуратно подтолкнул Хонбина к кровати. Тот снова занервничал, теребя рукава рубашки. Хакён усадил парня на кровать, достал из шкафа теплый свитер и протянул его гостю.

- Надень. Тут холодно ночью.

- Ты можешь… не выключать свет? – осторожно спросил Хонбин.

- Э-э, да, конечно, – согласился Хакён, расстилая на полу матрас. – Я буду спать рядом, поэтому, если что, буди меня.

- Я могу лечь на полу, – произнес Хонбин.

- Не надо. Ты же в гостях, ложись.

Хонбин натянул на себя свитер и осторожными, медленными движениями забрался под одеяло. Хакён чувствовал, что Ли хочет о чем-то с ним поговорить, но не давал ему этой возможности. Он не хотел ни о чем говорить, потому что это слишком тяжело. Они оба улеглись, но сон не шел. Хакёну мешал свет и присутствие Хонбина в комнате. Он понимал, что трусливо избегает разговора о главном, о том, что произошло между ними, о том, что по-настоящему терзает их обоих, но молчал.

- Ты ненавидишь меня? – тихо спросил Хонбин.

- Нет.

Хакён плотнее укатался одеялом, подтягивая колени к груди. Ему было холодно и неуютно.

- Все случилось из-за меня, – спустя долгую минуту тишины, произнес Хонбин. Хакён посмотрел в сторону кровати – глаза парня были закрыты, и можно было даже представить, что с ним все в порядке.