Макнэ удачно приземлился, и, обрадовавшись этому факту, немного затормозил, отчего Воншик налетел на него, спотыкаясь и едва не падая.

Хакён остановил тренировку, выключив музыку.

В зале воцарилась тишина под тяжелое дыхание танцоров.

Хакён вытер рукавом пот со лба, убирая взмокшую челку, и уставился на Санхёка, который виновато стоял у стенки, подпирая ее плечом. Хакён ужасно вымотался за эту тренировку, возраст сказывался, и ему до чертиков хотелось наорать на макнэ за эти его ошибки. Но тот и так выглядел неважно, выматываясь на их бешеных тренировках. Ему было трудно, им всем было трудно.

- Простите, – тихо выдохнул Санхёк, сцепив пальцы в замок.

- Всё в порядке, ты просто устал, – сжалился над мальчишкой Хакён, подходя к тумбочке, где стояла бутылка минеральной воды. – Давайте на сегодня закончим. Продолжим завтра.

Устало вздохнув, Хакён взглянул в сторону двери, откуда за ними наблюдал Ян Мин.

- Концерт уже послезавтра. А то, что я видел, смотрится ужасно, – произнес Директор. Лучше бы молчал.

- У меня нет двух главных вокалистов, нет Хонбина. Я делаю, что могу, – резко ответил Хакён, вытирая полотенцем пот со лба.

Он все еще был зол на Ян Мина, но бросить сейчас все – значило признать распад группы. Участие в фестивале было важным для каждого, но так получилось, что осталась только половина группы. Хакён сделал все возможное, чтобы хоть чем-то заполнить пустоту в номерах. Новая постановка танца, новые партии в песнях… уже два дня с утра до ночи они проводили в репетиционном зале, но больших успехов так и не достигли. Мысли об остальных мемберах существенно отвлекали.

- Решили сосредоточиться на танцах? – спросил Ян Мин вполне дружелюбно. Но Хакён слишком устал, чтобы реагировать на это правильно. Они все понимали, что без главных вокалистов звучание будет уже совершенно другим, да и танец уже не тянул на тот уровень, что был раньше.

- Да. Мы решили сделать попурри из танцев, – стал объяснять Воншик, поняв, что от лидера больше никто не дождется и слова. Хакён опустился на диванчик. – И внесли несколько ключевых связок.

- Ясно.

- Есть новости о Джехване? – спросил Воншик.

- Нет, он пока не пришел в себя, – произнес Ян Мин. Хакён хотел спросить о других, но Директор его опередил. – Родители Хонбина написали заявление в полицию о пропаже. Мы ищим их обоих.

Это было недостаточно! Надо было копать в сторону Сонтека, надо было искать доказательства его причастности, надо было вытряхнуть из него всю правду. Но вместо этого Хакён репетировал танец. Эти мысли убивали его. Никогда в жизни тренировка не казалась ему настолько бессмысленной, до крайности выматывающей.

В перерывах между пением и танцами он успел встретиться с адвокатом, выяснить подробности об аварии с Джехваном. Но мужчина не сказал ничего нового. Водитель грузовой фуры не справился с управлением, его занесло на соседнюю полосу. У Джехвана не было шансов избежать столкновения, фура протаранила его легковую машину, как игрушечную.

Насчет Хонбина и Тэгуна тоже не было никаких зацепок. Записка Тэгуна, исчезновение его сестры и ребенка осложняли поиски. След обрывался где-то в Пусане. Они втроем сели на автобус до Сеула и больше их никто не видел. Также и Хонбин, который словно растворился в воздухе.

- Нам пока удается удержать исчезновение ребят в тайне, но еще один скандал, и все полетит к чертям, – сухо произнес Директор, смотря в сторону лидера группа. – Ведите себя, как обычно. Не говорите ничего лишнего, будьте осторожны в своих словах, – посоветовал Ян Мин. – И постарайтесь доделать ваш номер.

Закончив на этом, Директор оставил их одних.

- У тебя через два часа фотосессия, можешь идти готовиться, – бросил Хакён в сторону макнэ. – Позвони, как закончишь.

- Хорошо. Я пошел.

После ухода парня, Хакён больше не пытался быть сильным. Он с тяжелым вздохом опустился на диван и прикрыл глаза.

- Ты в порядке? – присаживаясь рядом, спросил Воншик. – Ты работаешь на износ. Сколько дней уже не спал?

- Не важно, – отмахнулся Хакён, выпрямляясь. Он не хотел говорить о себе, не хотел вообще говорить. Слишком устал. – Еще столько не сделано.

- Тебе нужно поспать. Езжай в общежитие, а я пока что-нибудь придумаю с концовкой номера, – предложил Воншик.

Хакёна передернуло. Вернуться в общежитие? Нет. Сейчас общежитие стало напоминать ему собственный склеп. Тишина была настолько невыносимой, что Хакён не мог там находиться. Раньше дом заполняли бесконечные шутки, смех, голоса, музыка, споры, которые не утихали ни днем, ни ночью. Раньше общежитие было настоящим домом, оно было наполненным, теплым местом, куда они возвращались после работы. Но сейчас отсутствие половины группы сказывалось на всем. Никто больше не шутил, никто не распевался в коридорах, никто не занимал ванную комнату, никто не готовил. Не было дурачества Джехвана, его перепалок с Санхёком, не было слышно заливистого, солнечного смеха Хонбина, не было молчаливого присутствия Тэгуна, который одним своим видом придавал уверенности и сил.

Они остались только втроем. Но даже они изменились за это время.

Теперь никто не улыбался.

Нет, Хакён однозначно не хотел больше возвращаться в общежитие.

- Я еще позанимаюсь, – поднялся он с дивана под осуждающей и вместе с тем взволнованный взгляд Воншика.

====== Я управляю твоими улыбками и слезами ======

Все приготовления были готовы. Костюм, макияж. В комнате ожидания, которую они делили с Infinite, шла оживленная подготовка к выходу. Концерт начался уже двадцать минут назад, и за это время успели выступить три группы. Номер VIXX разместили под конец концерта, поэтому можно было не спешить, но сегодня все должно было пройти идеально. Нужно было как-то компенсировать тот факт, что их осталось только трое. Санхёк отлучился поздороваться со своей девушкой. Хакён был против, очень против, но запретить не смог. После стольких тренировок Санхёк заслуживал вознаграждение, поэтому Хакён отпустил, но предупредил, чтобы влюбленные были осторожны. Поэтому сейчас в комнате ожидания из их группы они остались с Воншиком одни. Рэпер спокойно сидел на стуле, позволяя стилисту закончить с его прической.

Для сегодняшнего выступления им подобрали черные кожаные куртки с серебристыми, блестящими вставками в виде заклепок, черные обтягивающие джинсы. Все это вкупе с темным макияжем и стильной укладкой смотрелось вызывающе и дерзко. Хакён, закончив с укладкой, посмотрел на мобильный телефон, который лежал на столике. Он теперь постоянно смотрел на телефон, ожидая звонка, известия. Хоть о ком-нибудь. Он ждал, что позвонят из больницы и сообщат, что Джехван очнулся. Ждал, что позвонят из полиции с новостью о том, что Тэгун и Хонбин нашлись. Хакён гипнотизировал телефон, поэтому не сразу заметил, как к нему подошел Сонгю.

- Где Тэгун? – вполне дружелюбно спросил парень, прислонившись к столику.

- У него индивидуальное расписание с Хонбином, – ответил Хакён заученную фразу. – Они не смогут сегодня выступить.

- Серьезно? – удивился Сонгю. – Тэгун вообще в Корее? Он почему-то не отвечает на звонки.

Хакён и сам бы хотел знать ответ на этот вопрос.

- Нет. В Японии.

- А как Джехван? Слышал, он попал в аварию. Ему лучше? – поинтересовался Сонгю.

- Он в коме, – сглотнув противный комок в горле, ответил Хакён. Ребята все замолчали, прислушиваясь к их разговору. Не все из них знали Джехвана лично, но их группы часто пересекались на различных мероприятиях. Хакён обвел взглядом сочувствующие лица.

- Я видел, ваши фанаты создали центр поддержки при больнице, – произнес Ухён.

Хакён кивнул с гордостью. Фанаты поддерживали их, несмотря ни на что. Присылали подарки, напитки, пожелания скорейшего выздоровления Джехвану, со всего света старлайты собирались в группы и присылали видео со словами поддержки, с плакатами и фотографиями. Фанаты встали на их сторону, несмотря на тот поцелуй в японской передаче, несмотря на арест Санхёка.