Бармен передает ему стакан воды со льдом, но Мейсон продолжает болтать.

Я резко встаю. Мне нужно идти. Утром рано вставать.

Подхожу к Скай и похлопываю ее по плечу:

– Эй, я ухожу.

Она отстраняется от Генри:

– Подожди. – Осматривается вокруг и замечает Мейсона. – Нет, не уходи. На него постоянно набрасываются девчонки. Это не его вина.

– Меня это не волнует. Я не поэтому ухожу. – По крайней мере, в этом я пытаюсь убедить себя. – Просто утром мне на работу. Скоро увидимся.

Только я отхожу, чтобы попрощаться с Мейсоном, как слышу ее слова:

– Подожди, мы тебя проводим.

Мы проходим мимо Мейсона, и я машу ему на прощание, в то время как Скай громко оповещает его:

– Мы идем провожать Кайман домой.

Он просит нас подождать и вежливым кивком завершает разговор с очередной девицей. Ставит на стойку стакан с водой, который заказал, и подходит к нам:

– Я с вами.

Генри и Скай, тихонько переговариваясь, идут впереди. Мейсон закидывает руку мне на плечи. Да, он из чувствительных парней. Целый квартал мы молчим.

– Не знал, что тебе нужно уйти пораньше, – наконец говорит он.

– Да. Утром мне на работу.

– Мы выступаем еще на следующей неделе.

Я не уверена, приглашает ли он меня таким образом или всего лишь поддерживает разговор, поэтому просто киваю.

– Спасибо, – благодарю я, когда мы подходим к магазину, и достаю из кармана ключи.

Он наклоняется ко мне. Мне и в голову не приходило, что он, будучи таким чувствительным, да еще и при свидетелях, может попытаться поцеловать меня. Поэтому я недостаточно быстро уворачиваюсь и цепенею от неожиданности, когда его на удивление мягкие губы касаются моих.

– Ох, эм… вау, – мямлю я, отстраняясь.

Он не отходит, и его взгляд встречается с моим.

– Спасибо, что пришла сегодня.

Его голос с хрипотцой оживляет мое сердце, и я вновь поражаюсь своей реакции.

– Ладно, увидимся.

Скай улыбается мне так, будто это был самый захватывающий момент в ее жизни. А мне просто хочется сбежать.

Магазин открывается в девять, но мои глаза, как по часам, распахиваются субботним утром в шесть утра. Пытаюсь снова заснуть, но ничего не выходит, поэтому я просто какое-то время пялюсь в потолок и обдумываю прошлый вечер. Что произошло? Мейсон намеревался меня поцеловать? Или я нежданно повернулась к нему, когда он собирался меня обнять, или еще что-то? Чтобы это понять, нужно во всем хорошенько разобраться, а затем вновь восстановить хронологию событий.

Существует всего два логических объяснения. Первый: это была случайность, и он побоялся это признать. Второй: он действительно очень дружелюбный и целует всех подряд. Теперь, когда я разложила все по полочкам, мне стало намного лучше. Надеюсь только, что какое-то время мы с ним не будем пересекаться.

После часа безуспешных попыток вернуться ко сну, я вылезаю из постели и, пока мама не заняла ванную, принимаю душ. Надеваю джинсы, футболку и влезаю в пушистые черные тапочки. С еще мокрыми после душа волосами спускаюсь вниз, чтобы забрать оставленный там список заказов, которые нужно внести в компьютер.

Еще раз сверяю его со списком, который составила мама. До открытия магазина еще целый час, полно времени на подготовку, поэтому я засовываю список в карман и иду к компьютеру. Не успеваю дойти до нижней ступеньки, как раздается стук в дверь. Рука машинально устремляется к мокрым волосам, а в голове тотчас возникает мысль, что это Мейсон. Такой сценарий не вписывается ни в одно из объяснений, что я придумала. Чересчур любвеобильные рок-звезды не появляются на пороге случайных знакомых на следующее утро. Магазин еще закрыт, так что жалюзи опущены. Можно и не открывать дверь.

Секундой позже раздается трель телефонного звонка.

У Мейсона ведь нет нашего номера телефона, верно? Могла ли Скай дать его ему? Стремительно поднимаю трубку, пока мама не ответила наверху.

– Алло, «Куклы, и не только».

– Неделю назад кое-кто предупреждал меня не покупать черничные маффины в «Пекарне Эдди», но я не послушался и все равно их купил. Теперь время от времени у меня появляется непреодолимая тяга.

Я так рада тому, чей голос слышу, что выдаю странную комбинацию смешка со вздохом, а затем быстро прочищаю горло.

– Они вызывают зависимость.

– Теперь я тебе верю.

Я улыбаюсь.

– Так ты меня впустишь? Здесь холодновато. Я поделюсь.

Мой взгляд падает на дверь.

– Похоже, на одном из маффинов даже есть твое имя… Ох, нет, извини, это мое.

– Я…

– Ты же не хочешь, чтобы я умер от переохлаждения? – настаивает он.

– Не думаю, что там настолько холодно. – Шаркая тапочками, подхожу к двери и открываю ее, впуская Ксандера.

– Привет. – Его голос эхом раздается в трубке, которая до сих пор прижата к моему уху, и я отключаюсь.

Прошло столько времени, что я почти забыла, насколько он красив… и богат. Дух богатства прямо-таки тянется за ним вместе с холодным воздухом, когда он заходит внутрь. Я запираю дверь и поворачиваюсь к парню. В руках у него пакет из пекарни и два стаканчика с крышками.

– Горячий шоколад. – Он приподнимает правую руку. – Или кофе. – Приподнимает левую. – Я попробовал и то и то, так что мне без разницы.

Мило. А если этот дух богатства – инфекционное заболевание? Указываю на его правую руку:

– Горячий шоколад.

– Я так и думал, что ты выберешь его.

Забирая у него стаканчик, стараюсь не обращать внимания на свою трясущуюся руку. Это доказывает, что его появление из ниоткуда у моей двери меня взволновало.

Осматриваю его с головы до ног. Как же меня раздражает, что даже ранним утром Ксандер выглядит таким… бодрым. Интересно, посреди ночи с растрепанными волосами и сонными глазами он все равно выглядит идеально?

– Ты так пялишься на меня, что мне становится неловко.

– Я не пялюсь, а наблюдаю.

– И в чем разница?

– Цель наблюдения – получить данные и сформировать теорию или умозаключение.

Он слегка наклоняет голову:

– И каков вердикт?

Что ты всего в шаге от обычного человека. Он поворачивается, желая осмотреть магазин, и массивный черный перстень на его мизинце ударяется о колыбельку. Я приподнимаю брови. А может, и в двух.

– Ты ранняя пташка.

Он разводит руки в стороны, будто говоря: «Ты меня раскусила».

– Я тоже кое-что заметил.

– Что?

– Что у тебя очень мокрые волосы.

Ой! Точно.

– Да, но ты пришел без предупреждения. А я, едва проснувшись, не выгляжу идеально. – Как некоторые.

На его лице отражается догадка, и я жду, когда он ее выскажет. Он смотрит через плечо на подсобку:

– Ты здесь живешь?

– Да, квартира наверху. – Теперь я в замешательстве. – Если ты не знал, что я здесь живу, то почему стучался в дверь до открытия?

– Потому что полагал, что ты приходишь пораньше, чтобы подготовиться к открытию.

– Вот здесь точные наблюдения были бы очень кстати.

Он смеется:

– Ты не представляешь, сколько ночных кошмаров порождает магазин кукол. Меня годами разны ми способами убивали куклы с ангельской внешностью.

– Это действительно… ужасно…

Я хихикаю.

– Так что ты здесь делаешь?

– Покупаю маффины. Разве это не очевидно? А так как именно ты познакомила меня с этим наркотиком, я посчитал нужным поделиться.

– Тебе просто нравится смотреть на кукол, да? Ты скучал по ним.

Его губы растягиваются в слабой улыбке.

– Да, я дико скучал по этому месту.

Я кладу телефон на стойку и, обхватив теплый стаканчик обеими руками, иду в подсобку. Ксандер следует за мной. Сажусь на старый диван и закидываю ноги на кофейный столик.

Он ставит пакет из пекарни и стаканчик с кофе возле моих ног и, сняв куртку, садится рядом:

– Итак, Кайман…

– Итак, Ксандер…

– Как острова.

– Что?

– Твое имя. Кайман. Как Каймановы острова. Это любимое место твоей мамы?