В магазин заходит Скай, а за ней тащится Генри.

– Вчера нам тебя не хватало, – говорит она.

Тщетно пытаюсь вспомнить, о чем это она.

– А что было вчера?

– Выступление моей группы в «Скрим Шаут», – произносит Генри так, будто об этом знают все.

– Ах да! Как прошло?

Скай улыбается:

– Он написал мне песню.

Генри кладет на пол гитару и садится рядом с ней:

– Мы подумали, что могли бы сегодня повторить.

– Круто, – отвечаю я, просматривая составленный мамой список одежды для кукол, которая скоро закончится, и вычеркивая те, что я уже заказала.

– Кажется, будто она не рада, но это не так, – поясняет Скай Генри.

– Определенно, – сухим тоном уверяю я его.

Он берет несколько аккордов.

– У Кайвман нет личной жизни, – поет он, и я швыряю в него ручку, но, так как она мне еще нужна, сама же и иду ее поднимать.

Скай хихикает:

– У нее есть личная жизнь, Генри. Просто она скучная.

– Думай, что говоришь, Скай, ведь половину своего времени я провожу с тобой.

– У Кайвман скучная жизнь, – поет Генри. – Она нуждается в труде и спорах.

– Спасибо, но меня устраивает моя скучная жизнь. – Меня на самом деле устраивает моя однообразная жизнь. Например, рвать на себе волосы мне хочется только раз в неделю.

Скай поправляет куклу на полке рядом с собой:

– Серьезно, Кайман, ты должна была прийти вчера. Почему ты не пришла?

– Во сколько ты вернулась домой? – спрашиваю я.

– Не знаю… часа в два.

– Вот почему я не пошла. Мне утром нужно было на работу.

– Говоришь как взрослая, – вклинивается Генри.

Тебя кто-то спрашивал?

– Сыграй ей песню, Генри. Настоящую.

– Хорошо.

Когда он начинает играть, Скай выхватывает из моих рук листок и кладет его на стойку.

– Отдохни немного. – Она тащит меня на пол к Генри и, пока он поет, не сводит с меня глаз. – Кстати, вчера о тебе кое-кто спрашивал.

– Где?

– В «Скрим Шаут».

– Кто?

– Не знаю, парень какой-то, выглядел как владелец клуба. Одет как пижон. Ослепительно-белые зубы.

По какой-то причине во мне разрастается страх.

– Ксандер?

Она пожимает плечами:

– Не знаю. Он не представился.

– А что он сказал?

– Ну, я услышала, как он спросил у какого-то парня позади меня, не знает ли тот девушку по имени Кайман. Парень ответил «нет». А когда я повернулась сказать ему, что я тебя знаю, он уже уходил.

– И он ушел?

– Нет, остался ненадолго. Послушал, как играет Генри, заказал содовую. А потом ушел.

Ксандер искал меня. Нехорошо. Мистер Богатей со своим экстравагантным стилем жизни должен держаться от меня подальше.

– Он был один?

– Нет, с какой-то девушкой с короткими черными волосами. И по-моему, ей было скучно.

С кузиной, наверное. Я пожимаю плечами.

– Кто он?

– Просто внук одной нашей клиентки.

– Богатый внук богатой клиентки?

– Ага.

– Нам стоит завести богатых друзей. Это поднимет нашу тусу на новый уровень.

– Ты о чем? – Я показываю на Генри. – Нам выше некуда. У нас даже есть собственный музыкант.

– Вы даже не слушаете мою песню, – жалуется Генри.

– Прости, она клевая, милый.

Он перестает играть и убирает гитару в чехол:

– Кайвман, я хочу сделать тебе одолжение.

– Пожалуйста, не надо.

– Выслушай меня. Я хочу познакомить тебя со своим другом. Можно устроить двойное свидание. – Он смотрит на Скай. – Его зовут Тик. Он солист «Красти Тодс».

Скай широко улыбается:

– О да. Он такой крутой. Он тебе понравится, Кайман.

– Тик?[3] Как кровососущее насекомое?

– Нет, как нервный тик. – Он сильно моргает, имитируя нервный тик. – Это его прозвище.

– Давай без шуточек! – негодую я.

– Я не шучу. Но я забыл его настоящее имя. Серьезно, вы идеально подойдете друг другу. Он тебе понравится.

Встаю и снова беру свой листок.

– Нет. Я не хочу никуда идти. – Тем более на свидание вслепую с парнем по имени Тик, которого Генри считает идеальным для меня.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – умоляет Скай, дергая меня за руку.

– Я даже не знаю этого парня. Мне будет некомфортно.

– Мы можем это исправить. Я отправлю его на неделе к тебе в магазин познакомиться, – говорит Генри.

Я резко поворачиваюсь к нему:

– Не смей!

– Похоже на вызов, – произносит он со смешком.

– Нет, это не вызов, Тод. Не делай этого. – Будет очень плохо, если я натравлю на него одну из кукол?

– Не волнуйся. Я сделаю все по-хитрому. Он не узнает, что ты хочешь с ним встретиться.

– О, здорово, особенно если учесть, что я не хочу с ним встречаться.

– Трусиха, – напевает Скай.

Рассмеявшись, Генри встает:

– Не переживай, Кайвман, все будет хорошо. Просто будь собой.

«Будь собой». Ненавижу эти слова. Как будто мы с Тиком уже когда-то встречались и отлично поладили, а сейчас мне просто нужно быть самой собой. Это так нелогично.

– Готова идти, Дай?

– Да. Скоро увидимся. – Она коварно улыбается мне, и я издаю стон.

Это ужасно. Они отправят ко мне в магазин какого-то парня по имени Тик, и я ничего не смогу с этим поделать.

Всю неделю я бросала тревожные взгляды на дверь, едва на ней звенел колокольчик, и теперь начинаю думать, что Скай, возможно, все-таки отговорила Генри подсылать ко мне Тика. Но надеялась я зря. В понедельник после обеда в магазин заходит парень со стопкой бумаг в руках.

У него короткие, вьющиеся черные волосы и кожа цвета мокко. Кольцо в губе еще больше притягивает внимание к его большому, хорошо очерченному рту. Одет он в джинсы, заправленные в армейские ботинки, и футболку с надписью «Моя группа круче твоей». Не хочется этого признавать, но он и правда очень привлекательный. И слишком крутой для меня. Интересно, почему Скай не встречается с ним? Он подходит ей намного больше, чем Генри.

– Привет, – говорит он. У парня хриплый голос, как будто он только что проснулся или ему нужно прочистить горло. – Генри сказал, что вы не против разместить у себя на стойке флаеры с рекламой нашего следующего концерта. – Он осматривается.

– Уверена, пожилым дамам понравится рок-концерт, – отвечаю я.

Он хмурится:

– Да, Генри, похоже, думал… – Он замолкает, рассматривая фарфорового малыша в колыбельке. – Наверное, я зашел не в тот магазин.

– Нет, все нормально. Просто положи их сюда.

Он подходит и, положив на стойку небольшую пачку, осматривает меня. И ему, должно быть, нравится то, что он видит, так как он показывает на флаер и говорит:

– Ты должна прийти.

На флаере изображена жаба, которая выглядит так, будто только что повстречалась с решеткой радиатора на грузовике. Кто это придумал? На животе у нее написано «Красти Тодс», а внизу приписка: «Вечер пятницы, десять часов, „Скрим Шаут“».

На кончике языка уже вертится саркастическое замечание о флаере, но я сдерживаюсь.

– Хорошо, я постараюсь.

– Звучит так, будто на самом деле тебе меньше всего на свете хочется туда идти. – Он сильно моргает, напоминая мне своего о своем прозвище. – Я солист. Теперь тебе больше или меньше хочется пойти?

Я улыбаюсь:

– Может, немного больше.

– Я Мейсон. – Это гораздо лучше, чем Тик.

– Кайман.

Пожалуйста, не придумывай мне прозвище.

– Приятно познакомиться, Кайман.

Пять балов.

– Каковы шансы, что я действительно увижу тебя в пятницу?

Я смотрю на флаер, затем снова на него:

– Довольно неплохие.

Он потягивает кольцо в губе.

– Скажи пожилым дамам, что будет круто.

– Обязательно.

Он начинает уходить, но, увидев, что через черный ход заходит мама, останавливается.

– Привет, – здоровается она.

– Мам, это Мейсон. Мейсон, это моя мама, Сьюзен.