- А она, пользуясь твоей симпатией к ней, вызнавала все секреты, что вертелись на кончике твоего болтливого языка, – подытожил Черный. – Дорого бы я отдал, чтобы заглянуть в её книжицу.

- Но как ты догадался? – поразился я.

- Вместо табака она насыпала мне шари, наркотической травы, – ответил Черный, усаживаясь в кресло под окном и поглядывая вниз. – Мало кто знает её запах, но вот я – знаю. Она рассчитывала, что я накурюсь сам и обкурю вас, а значит, мы все уснем, и нас можно будет легко обыскать, убить – и так же легко уйти, посмеиваясь.

Екро, поникший, сидел в углу. Страшная весть о том, что его возлюбленная оказалась монстром, просто обескровила его, и его маленькие ручки лежали на его коленях, словно у приговоренного на смерть. Одно дело – самому работать в Ордене, и совсем другое – узнать, что женщина, с которой он рассчитывал когда-нибудь разжечь семейный очаг и завести маленьких лупоглазых детишек, так же, как и он, служит Королю! Наорги ревностно и трепетно охраняли свою семью и дом от нечистот мира, очаг их был не просто огнем – у него они отдыхали душою. И вдруг такое разочарование…

- Этого не может быть! – упрямо, надеясь на чудо, произнес он.

- Если ты прав – твоего Патриарха здесь нет, – отрезал Черный, – а он должен бы тут быть. Не печалься, Екро! В истории человечества ты не единственный мужчина, которого красотка водит за нос – а она не единственная женщина, под ангельским личиком которой скрывается демон! Знаешь, чем-то она мне даже напомнила этакую хитрую роковую красотку, леди Винтер… И те же кудряшки, и голубые кроткие глаза… м-м, надо же, как причудлива природа!

Тем временем на дворе произошло что-то – теперь даже я, далеко не такой бдительный, как Черный, заметил некое движение в темноте. Фигура в темном плаще кралась по раскисшему двору, и по всему было видно, что это именно брат Оавр. Я узнал его по очертаниям тела, укрытого темной тканью, по манере двигаться, словно большая хитрая крыса. И в том, что это толстушка Лу, я тоже не сомневался – из-под наспех натянутого на голову капюшона предательски выбилась кудрявая блестящая прядь, напомаженная веселая спиралька, которую Лу на ночь наматывала на тряпочку, смешно украшая многочисленными маленьким бантиками свою голову.

Лу действовала очень решительно и смело. Движения её были порывисты и уверены, она умело проверила сбрую у мула, на которого были навьючены необходимые вещи для побега. Затем она решительно вынула нечто из-под полы своего платья и направилась к порогу своего заведения. Не знаю, отчего, но я торопливо отпрянул от окна, словно испугался того, что она может меня заметить, а ведь это была крохотная толстенькая женщина, а не головорез-громила! Черный, мельком глянув на мое перепуганное лицо, беззвучно рассмеялся.

- Да, ты прав, друг мой, – произнес он, лихо закусывая свою трубку и снова разжигая в ней табак, – эта женщина опасна, как кобра! И под полой своего плаща она наверняка прячет нож. Не то, чтобы она нас ненавидела – нет, но прирезать ей нас хочется. Просто так, из мстительности. Или связать, одурманенных, и немного попытать. Как думаешь, что она тебе хочет отрезать в первую очередь, нос или уши? Или пальцы по очереди?

Тем временем в коридоре раздался острожный шорох. Екро, сверкнув глазами, словно огромный кот бесшумно спрыгнул со своего крошечного стульчика и сжал рукоять своей сабли настолько кровожадно, что я диву дался – только что заигрывал с местной красоткой, и уже жаждет треснуть её по голове?! На это способны лишь наорги!

Черный молча кивнул мне, и я занял место у дверей, Екро – подле меня, и мы приготовились принимать гостей.

Дверка, эта красивая маленькая дверка в пряничном домике, начала открываться. Тихонько. Бесшумно; и это-то и было жутче всего! Потому что я сам запирал её на ключ.

Наверное, толстушка Лу была абсолютно уверенна в эффекте своего зелья, и даже рдеющий в темноте огонек трубки Черного её не насторожил и не напугал – а может, и придал уверенности в безнаказанности. Ведь если Черный курил еще и в комнате, думала толстуха, то он отравился еще сильнее, и теперь спит без чувств, как бревно.

Мы с Екро у дверей и дышать перестали, когда маленькая серая тень неслышно проскользнула в комнату. Те же туфли на красных каблуках были надеты на ногах Лу, но теперь не слышно было ни звука, не то, что веселого топотка, который так очаровал меня там, внизу, в жарко натопленной гостиной!

Лу кралась к Черному, от трубки которого в темноту поднималась тонкая, как кисея, струйка дыма, и он не выдержал.

- Здравствуй, толстушка Лу, – произнес он, сделав затяжку, отчего его лицо осветилось красноватым светом. – Или, точнее сказать, Оавр Быстрый – тебе как больше нравится?

Лу встала на месте, как вкопанная. Я с треском захлопнул дверь за её спиной и пинком придвинул к ней какой-то сундук, отодвинуть который Лу так запросто не сможет, а Екро, обманутый влюбленный, зажег свечу, и Лу вскрикнула в испуге, озираясь. На миг я даже пожалел её – страшно, наверное, должно быть женщине, тем более – такой крохотной, оказавшейся одной в комнате с тремя мужчинами, которые ничего хорошего ей не желали, но лишь глянув на неё, я оставил свою жалость для кого другого.

Она запросто могла бы притвориться простушкой Лу, искренне переживающей о своих усталых гостях, заглянувшей посмотреть, не нужно ли нам чего. Но имя Оавр настолько поразило её и обескуражило, что она не смогла скрыть своих истинных чувств. И свеча Екро выхватила из мрака страшную демоническую маску, настолько жуткую, что я отступил на шаг от этого маленького разъяренного существа.

Лу была отвратительна; её красные губы искривились в жутком оскале, открыв острые зубки, и нос её сморщился, как у рычащей собаки – да она и вправду рычала от злобы и бессильной ярости. Волосы на её голове, с которой Екро содрал капюшон, эти смешные веселые кудряшки, теперь шевелились словно живые, как кипа блескучих змей, а глаза походили на черные бездонные провалы.

- Так что, сестрица Оавр, – продолжил Черный, небрежно закинув ногу на ногу и с наслаждением сделав еще затяжку, – поговорим? Что ты искала в нашей комнате?

Лу, скрежеща зубами от злобы, не ответила на его вопрос. Её крохотные кулачки сжимались и разжимались, и, глядя на её искаженное, обезображенное яростью лицо, я с легкостью мог себе представить, что она могла хладнокровно производить над людьми жестокие эксперименты, нацепив на нос очки, копошась в медицинских трактатах и не обращая внимания на вопли и дикий отчаянный рев пытуемого, у которого ножом подправляли форму ног, скажем, или еще что, не взирая ни на пол, ни на возраст своего подопытного кролика.

- Не слишком вежливо сидеть в присутствии дамы, – вкрадчиво произнесла она, косясь на меня – я и в самом деле присел на краешек сундука. Ого! Она что, реально рассчитывала, что сможет его отодвинуть, если ей представится такая возможность?!

- Принцу Дракона еще и не такое позволено, – возразил Черный, пуская дым в потолок. – А Королю, коим я еще недавно назывался – и того больше. А тебе полагается стоять передо мною на правом колене, а руки держать за спиной в знак уважения. Не так ли?

- Хитрый, демон, – прошептала она, принюхиваясь к дыму. Наверное, она втайне все еще надеялась, что Черный-таки накурится её отравы, но он лишь усмехнулся.

- Я не курю наркотических трав, – сказал он, – это крайне вредно для головы. Но я хорошо знаю, как пахнут эти травы, и знаю, как дорого они стоят – слишком дорого, чтобы ты, жадный наорг, насыпала мне её так щедро по ошибке. Итак, Оавр Быстрый, что ты искала в нашей комнате? Впрочем, не отвечай. Я знаю. Ты искала Ключ. Ты ведь Патриарх, не так ли? Ты человек, служащий Ордену, но при том не лишенный своего «я» и наделенный острым и честолюбивым умом. Для тебя раздобыть Ключ и уйти, посмеиваясь, даже не дело чести – это и есть твое истинное «я».

- Думаю, ты не прав, – вступился я. – Она не просто ушла бы – она бы убила тебя. Или всех нас – чтобы все знали, что Оавр Быстрый сильнее и страшнее непобедимого Зеда, слава о котором уже разнеслась по всем Мирным Королевствам.