И лорд был не один – с ним был целый отряд таких же как он неукротимых воинов, ослепленных яростью битвы. В ужасе смотрела Тийна, как эти люди – нет, чудовища, кровожадные монстры! – нападали на сонков, и от их страшного боевого крика тряслось черное небо, и огонь от факелов качался и гас в ужасе. И лица их были страшны – одного взгляда на красивого лорда, так беспечно усмехавшегося недавно, хватило, чтобы породить в сердце Тийны ужас и отвращение к нему. Однажды увидев, это невозможно было забыть – и смотреть на него, как на мужчину, теперь тоже было невозможно.

- Да он одержим, – в ужасе прошептала Тийна, отшатнувшись от страшного зрелища. В свете пожара, устроенного сонками на стене, его хорошо было видно, и она могла поклясться, что рот его был обагрен кровью, оттого что он вгрызался в тела врагов подобно свирепому волку или дикому псу, а руки украшены огромными когтями, которыми он вырывает еще живые сердца.

Увы, разочарую тебя – это было лишь её болезненное воображение, не более. На руках лорда не было когтей, один лишь нож, и кровь он не пил. Но и без того он вселял суеверный ужас в сердца сонков, и они, дрогнув, отступили.

Истинно!

Первым удирал Длодик – к чести его скажем, что он имел на это полное право, потому что из всех людей, что пошли с ним в бой, осталось не более дюжины, да и те все раненые, и сам барон в бою лишился глаза.

Вторым к Тийне вернулся её верный советник. Он дешево отделался, и на нем не было почти ни единой серьезной раны, одни царапины, так, мелкие ничего не значащие порезы.

И последним отступал Рваола, порядком потрепанный и потерявший свой таран.

Защитники на стене ликовали; они свистели и улюлюкали вслед отступающим, и победитель-лорд смеялся и обнимал за плечи своих товарищей по оружию. И он снова был просто красивым юным мальчишкой, довольным тем, что победа вновь осталась за ним. И глядя на его беспечное лицо, освещенное пламенем пожара, Тийна не могла поверить, что некоторое время тому назад она видела в нем монстра.

- Ты видела?! – прокричал советник, осадив храпящего коня перед Тийной. – Видела?!

Тийна молчала. Ей нечего было ответить.

- Победа была почти в наших руках! – прохрипел Рваола; его измазанное в крови и саже лицо было ужасно и бледно, в груди булькало. – Если бы не этот прани! – это ругательное слово означало, что лорд Терроз одержим демоном Праном, который заставляет его биться в яростном припадке.

- Ты не прав, барон, – возразил советник. – Лорд не безумен. И он воистину Король войны!

- А все потому, – взвизгнул Длодик (его безглазое лицо было бесповоротно обезображено, и он бесился оттого), – что наш Чиши больше не поддерживает нас! Проклятая девка, это ты заставила нас повести в бой наших людей – и лишиться их! И это в час, когда наш бог свергнут с пьедестала и мы лишены его помощи! Теперь мы беспомощны и лишены еще и нашей армии!

Тийна беспомощно оглянулась – её окружали озлобленные враждебные сонки, и лица их мрачнели с каждым словом. Советник отступил от баронов, прикрывая её своим телом от наступающих на неё солдат и положил руку на меч. Но что он сможет, если толпа, раздосадованная поражением и большими потерями, кинется на них?!

- Чиши разбился не просто так! – выкрикнул кто-то из толпы. – Он разгневался! А все потому, что она велела бросить Первосвященника в подземелье к Палачам! Чиши мстит нам за смерть Тиерна!

Толпа загудела, загомонила, и Тийна испуганно взвизгнула, а советник выхватил меч.

- Остановитесь!

Голос этот, гулкий и страшный, пребольно резанувший слух и без того истерзанные нервы, враз успокоил толпу. И недоумок, приведший их сюда короткой дорогой, рывком сбросивший плащ, содрал с головы шляпу вместе с нечесаными космами и оказался Тиерном. И замолчавшие сонки отступили от него – маленький и щуплый, сейчас он казался почему-то выше всех и страшнее.

- Остановитесь, – повторил он, обводя взглядом примолкших людей. – Вы все еще возбуждены битвой. Опустите ваши мечи и не дайте пролиться крови.

Тиерн – это несомненно, был он, – странно изменился. Его обычно такое подвижное гадливое лицо было неподвижно и серьезное, и лисье выражение покинуло его черты навсегда.

- Тиерн, – охнул кто-то в задних рядах. – Живой!

- Живой, – подтвердил Тиерн, ступив вперед, и солдаты в испуге отпрянули от него, как до того отступали от лорда Терроза. – И все потому, что священный Чиши не отвернулся от нас! Маловерные! Чем вы недовольны?! – голос его гневно загремел, и сонки в суеверном ужасе молча внимали словам внезапно и так кстати воскресшего Первосвященника. – Вы проиграли этот бой, несомненно, а этот ваш страшный лорд его выиграл – но какой ценой? Многие из нас не вернулись с поля боя, но многие из армии лорда Терроза лежат вместе с ними там, на стенах крепости, – Тиерн еще раз обвел горящим взором лица слушающих его людей. – Мне кажется, это и было вашей целью – обескровить силы врага? А вы в гордыне своей решили одним ударом обезглавить человека, к которому до того целых два года и подойти-то боялись!

И принцессу вы корите зря. Не она ли повела вас в бой, и не она ли приблизила тот день, когда все эти земли наконец-то по праву будут нашими? Богатые рудники, города, лес! Ты, Длодик, – он обернулся к мрачному молодому барону, – потерял людей, верных тебе, и глаз, но обрел такого союзника, как Рваола – мало тебе?! Ты, Рваола, ранен и лишился своей армии, но скоро тебя наградят по заслугам, даровав тебе, к примеру, один из городов, который мы отнимем у этого мальчишки. Чего же вам еще надобно?

- Твои речи очень соблазнительны, – язвительно произнес Длодик, – но объясни-ка нам, как мы всего этого достигнем, если мы проиграли? Не победили, а позорно бежали с поля боя?

- Все-таки ты дурак, Длодик. Или тебе вместе с глазом вышибли и мозги? – раздраженно ответил Тиерн. – Если не ошибаюсь, здесь только люди, верные вам двоим?

- Несомненно, – подтвердил молодой барон.

- А армия принцессы, если не ошибаюсь, осталась в столице? – продолжил Тиерн. Глубокая складка на лбу угрюмого Рваолы разгладилась, он начал понимать, куда клонит Тиерн.

- Лорд Терроз, несомненно, был опасным противником, – продолжил Тиерн, – но он сегодня лишился доброй части своей армии. И даже выиграв, он проиграл. Ему больше неоткуда набрать людей. А мы можем вернуться в столицу, залечить ваши раны и потом прийти сюда вновь, но уже с новыми силами. И, как бы ни был силен лорд, он не справится с доброй сотней солдат, когда те накинутся на него одного.

Сонки, посветлев лицом, радостно переглянулись. А ведь и верно!

- Ура принцессе Тийне, – негромко произнес Тиерн, внимательно вглядываясь в лица баронов.

- Королеве Тийне, – поправил его Рваола и поклонился, прижав руку к раненной груди. Глаза Тиерна блеснули, но он смолчал и тоже склонил голову. Советник, яростно кусая губы, последовал его примеру. И вся армия – точнее, то, что от неё осталось, – преклонила перед Тийной колени, как если б она была рыцарем, а не женщиной. Тийна торжествовала.

- А теперь мне нужно поговорить с королевой наедине, – произнес Тиерн, взяв Тийну под локоток. На его пути тотчас же вырос советник.

- О чем бы это? – ядовито произнес он.

С минуту Тиерн разглядывал тонкое лицо соперника, прикидывая, что бы такое сделать, чтобы он отстал. Убить, что ли ?

- Чего ты хочешь? – произнес он так тихо, чтобы слышал лишь советник. – Хочешь, я отрекусь от сана Первосвященника в твою пользу? Я отрекаюсь. Иди забери мою шапку. А мне дай поговорить с королевой Тийной – за ней должок.

Советник стрельнул глазами в сторону Тийны – та выглядела испуганной и растерянной. Похоже, она не горела желанием остаться наедине с Тиерном, а это означало… означало, что Тиерн не получит того, что так вожделеет. Так хотелось думать. Воображение советника красочно нарисовало ему шапку Первосвященника и новую рясу, и золотой медальон на его груди. И жадность взяла вверх над его любовью. Он еще раз глянул в глаза Тийне – правда, он не видел, что там, в её глазах, – и отступил прочь, в темноту.