Он слегка потянул ее к себе.

-Как вы умудряетесь еще и ухаживать за мной, сударь?! – воскликнула Изабелла восхищенно. – Граф, вы чрезвычайно стойкий и выносливый человек! Остальные готовы убить друг друга, а вы делаете мне изысканные комплименты! А я… я так люблю вас!

Они помолчали.

-Я хотел спросить вас, Изабелла, вот о чем… Вы поговорили с вашей подругой сегодня утром? Что ее так тяготит, что она настолько изменилась?

-Она не говорит!

-Де Арамисец она тоже не признается. Если б вы знали, как мне это не нравится!

-Вам? – удивилась Изабелла.

-Да! Мой друг страдает от мук, которые ему причиняет жена! Я ни за что не стал бы вмешиваться, - я человек щепетильный, вы знаете! - но по двум причинам сделаю это: первая – с таким настроением – когда оба не едят и не пьют, они погибнут задолго то того, как мы выйдем на побережье. Мы будем терзаться всю жизнь, что не уберегли их… А вторая причина…

-Какая же? – с любопытством спросила Изабелла. “Какое счастье, что мы вместе!- подумалось ей в эту минуту. – И что мы так хорошо понимаем друг друга!”

-В свое время де Арамисец помог мне в подобной непростой ситуации… Гм… Если вы помните, я не сразу признался вам в своей любви к вам!

-О, да! И вы бы никогда не признались бы мне, если б не наши друзья!?

-Господь с вами! – он сильно сжал ее пальцы. – Но это могло быть слишком поздно… Хотя нет… Клянусь, я никогда бы не позволил вам выйти замуж за кого-нибудь кроме меня!

-Вы - страшный человек!

-Да, сударыня!

-Я вспомнила! Джулия сказала одну странную фразу, когда мы бежали из дома Эль-Хаджи Мехемию. Она сказала: “Я танцевала перед неверными. И как мне теперь жить”?

-Да, тут бы духовник не помешал, в самом деле! Но никак не муж.

-Так у нас же есть самый настоящий монастырский капеллан, Клод де Буркен!

Де Силлек покачал головой. Он, прищурившись от попадающего в глаза песка, рассматривал свой отряд, медленно едущий впереди.

-Не думаю, любовь моя, что он нам поможет. Монастырский капеллан – не обычный священник, он не станет исповедовать женщину, да еще под песчаным барханом! Более того, вот увидите, на побережье он вновь станет самим собой, и уже не станет любезничать с вами, как только что!

-А сейчас почему, как вы изволили выразиться, любезничал? Я, кстати, удивлена, что вы заметили его рядом со мной!

-Не удивляйтесь, я, как вы знаете, с вас не свожу глаз!

Она бросила ему восторженный взгляд.

-Арман, вы не ответили на мой вопрос!

-Сейчас мы все – братья, несчастные сироты, заброшенные жестокой судьбой в пекло самой страшной пустыни. Но не беспокойтесь, любовь моя! С таким умным человеком как де Батц, которого всегда ведет особый нюх, и с де Порто, чья физическая мощь несказанно помогает нам, мы почти непобедимы!

Изабелла засмеялась. Но де Силлек оставался серьезным. Казалось, он подыскивал какие-то важные слова, чтоб сказать ей что – то еще. Изабелла склонилась с седла и дотронулась до его колена.

-Вы знаете, что виконт де Сент – Левье вновь ранен?!

-Да вы что, Изабелла!

-Да! Уговорите его хотя бы взять у меня бальзам, прошу вас! Пусть г-н Амадис поможет ему!

Де Силлек подозвал моряка, отдал ему склянку с бальзамом, который Изабелла вытащила из своей драгоценной корзинки, привязанной к седлу. Но моряк вернул бальзам почти сразу. Виконт велел передать, что не нуждался во внимании. Честь не позволяет ему принять подобную помощь.

-Черт возьми этих мальтийский гордецов! - в сердцах воскликнул де Силлек.

-Арман, но почему так важно, чтоб все мы были в хорошем настроении? – спросила Изабелла. Она уже заметила, что в молчании жара переноситься еще тяжелее.

-Жизнь порой зависит от настроя воина, - рассеянно отозвался де Силлек. - Вот что, Изабелла, зная вас, я не стану ходить вокруг да около. Де Арамисец рассказал мне, что случилось с ним за эти месяца плена. Он считает, что вы, женщина умная и тонкая душой, сможете так- то разрешить ситуацию, в которую попал он и г-жа герцогиня. Он подозревает вашу подругу в неверности. Иначе почему она столь задумчива и столь часто плачет?

-Очень похоже на де Арамисец!- пробормотала Изабелла.

-Да, похоже! Но он не может укорять ее, ибо хозяйка его в Эль – Клар – Эль - Кебере оказалось милой и доброй женщиной. Она нравилась ему.

Де Силлек помолчал. Изабелла сидела как на иголках.

-Он любит ее? – не выдержала она.

-Думаю, нет! А вот хозяйка эта в него нежно влюбилась.

-О небеса! Какой смертельный удар!

-Де Арамисец любит вашу подругу. Но та женщина была столь покорна, столь нежна … Что больше всего его угнетает, что им не удалось проститься… Он оставил ее в неведении относительно своей судьбы.

-Я думаю, Джулия мучается, ибо боялась неверных и едва не изменила своей вере. Вы же знаете, какая она набожная! Но теперь выясняется, что де Арамисец был влюблен в другую. Непростая ситуация, согласна.

-Я думаю!

-Но я знаю, что делать, Арман! Пусть я скажу святотатственную речь, но, я надеюсь, вы меня поймете! Мы расскажем все Джулии! Сделаем так, что она станет ревновать мужа и начнет завоевывать его вновь! Тогда и забудет свои собственные муки. И другую женщину!

-Да вы что, Изабелла! - возмутился де Силлек. – Выдать то сокровенное, о чем по секрету рассказал нам наш друг!? Это недостойно дворян!

Изабелла покрепче подвязала покрывало на голове.

-А я и не расскажу ей ничего особенного. Я просто осторожно поделюсь с Джулией моими ни на чем не основанными подозрениями. Джулия привыкла к поклонению со стороны де Арамисец, к его комплиментам, а тут станет ревновать и сразу же забудет, что совсем недавно была рабыней.

-Вы - необыкновенная женщина! – воскликнул де Силлек. Он покачал головой. – Мне и в голову бы не пришло подобное коварство!

-Не корите меня!- засмущалась Изабелла. – Я хочу до конца жизни сохранить ваше уважение!

-Да вы что, Изабелла! - вскричал он, со страстью глядя на нее. – Ни одна женщина в мире не сравниться с вами! Я горжусь, что вы – моя жена!

И будто про себя добавил:

-Ах, удалось бы нам добраться до амазиров!

Солнце с трудом перелезло за середину зенита. Изнурительный зной, казалось, струился отовсюду. Разговоры постепенно стихли, и было только тяжелое дыхание путников. Лошади шли еле – еле и иногда чуть ли не срывались с плавно изгибающихся барханов. Не было ни единого подтверждения, что здесь когда- то пошли люди – ни следа, ни деревца, ни единой зацепки для пресыщенного желтым цветом глаза!

Изабелла сунула в рот камешек, как советовал испанский врач, и непрерывно сосала его. Правда, он не помогал совершенно, но отвлекал от мерного движения в седле, от которого мучительно клонило в душный сон.

Пить хотелось ужасно, но теплая вода из бурдюка не приносила никакого облегчения. Изабеллу подбадривал только взгляд мужа, но было видно, что и этот железный человек измучился также, как и остальные воины. Тем более что раны его на спине еще не зажили, а ему приходилось много двигаться.

Изабелла вздохнула и стащила с нижней части лица покрывало – ей совсем было нечем дышать. И тут же закрепила вуаль – безжалостные лучи буквально полоснули по нежной коже. Она старалась не смотреть на виконта, синие глаза которого затуманила начинающаяся горячка. Но он стоял на своем: пока он может держаться в седле, он не примет помощь женщины, не воспользуется бальзамом - отвратительным варевом неверного лекаря.

Изабеллу клонило в сон. Она не хотела засыпать, хотя многие из их крошечного отряда уже уснули и только привычка отлично держаться в седле не позволяла им упасть. Рядом с юным Санчо на всякий случай ехал шевалье де Мерц, готовый подхватить более слабого товарища. Капеллан тихо начал читать молитвы и ему сухим шепотом вторила Джулия.

Изабелла все – таки задремала и потому пропустила тот момент, когда все увидали на бархане, стеной возвышающегося над ними, двух воинов в красных бурнусах и копьями в руках. Они невозмутимо смотрели на беглецов темными загадочными глазами.