Чернокожий переводчик, совсем еще мальчик, ходил за ней по пятам. Часто она выглядывала из лавки, открыв изящную кованную решетку, у которой цвели розовые кусты, и осматривалась, не решаясь выйти на опасные улицы без сопровождения. Хотя дон де Мендона, поблескивая веселыми глазками, рассказывал ей, что и днем и ночью в восточных городах безопасно, Изабелла не верила ему.

Вечерами он выводил Изабеллу прогуляться на крышу дома, под навес с шелковыми подушками, поддерживаемый изящными витыми колонками, и она могла любоваться удивительным видами: под огромным темнеющим небом со звездами и луной ярко освещенный масляными лампами жил незнакомый и чужой ей город! Ветерок приносил с садов приятные ароматы мускуса, бергамота, цветов апельсина. Но вся это красота и вкусные запахи, звуки флейты и смех не трогали Изабеллу. Она слышала только угрозу в ночных звуках и сердце ее замирало от страха за себя и других.

Изабелла вздохнула и рассеянно тронула туберозы у крыльца. Людская река по – восточному лениво струилась по улице, огибая голубые ступени, где стояла Изабелла, закутанная в свою неизменную красивого нефритового цвета тафту, богато расшитую жемчужинами. Она каждый день надеялась увидеть кого-нибудь из посольств Франции или Испании, но лавка врача терялась среди других же ярких лавочек на оживленной богатой улице.

Измученный взгляд Изабеллы задержался на стройной фигуре бедно одетого молодого человека. Он, чуть хромая, уходил вниз по улице. Что-то знакомое почудилось в гибких движениях, мягком наклоне головы, твердой походке. Изабелла выпрямилась, не отрывая от него глаз. Молодой человек прошел несколько шагов и, словно почувствовав ее взгляд, обернулся. У Изабеллы вырвался крик, от которого могли расколоться и камни.

-Арамисец!

Забыв обо всем, она кричала так, что он, уже готовый завернуть за угол, услышал. Одет он был как все кругом - в белую свободную тунику и бежевый с черной каемкой кафтан, голова его была закутана на персидский манер в белоснежный ихрм - тюрбан, на поясе висел маленький кривой кинжал – сикеена, но это был он! Изабелла с неуемной радостью узнала на загорелом лице его светло- голубые глаза.

Изабелла соскочила со степеней, но рука мальчика - араба Ализа задержала ее.

Глаза де Арамисец поднялись к вывеске лавки, изображающей красивую синюю пузатую реторту. Он кивнул Изабелле и скрылся.

Изабелла медленно вернулась в лавку и прижала ко лбу чашу с ледяным лимонным напитком, чтобы прийти в себя. В этот день она обрела надежду. Она словно смогла вволю дышать после того, как долго сдерживала дыхание. Впервые после появления здесь она с удивлением уставилась на стены своей спальни, затканные тисненым шелком приятного терракотового цвета. Под потолком насыщенного синего цвета шел изумительной красоты карниз, состоящий из голубых, оранжевых и зеленых мозаичных плиток. Как же раньше она не замечала их? Как не замечала прелестных витражных дверей, ведущих в садик, ковров, книг, положенных ей в изголовье?! Это были редчайшие бестиарии и книги по медицине с красочными картинками.

Изабелла подложила под спину полосатую бархатную подушку и удовлетворенно вздохнула впервые за многие дни. Она больше не одинока! Де Арамисец с ней!

Изабелла открыла одну из книг и с внезапным удовольствием начала разглядывать леопарда и пеликана, на которых нападали жаба и обезьяна. Выдержат ли бой благородные животные? Выдержит ли бой с неизвестностью, одиночеством и вечным страхом она, Изабелла?

Де Арамисец пришел назавтра. Он держался так же спокойно, как и любой покупатель притираний и микстур. Как и всем, Изабелла принесла ему на серебряном подносе сладкие брусочки пастилы и горячий кофе в крошечной расписной пиале.

-Приветствую вас, г-жа графиня! – прошептал он, беря с подноса лакомство. – Я счастлив видеть вас!

-Г-н де Арамисец! – чтобы не зарыдать, ей пришлось прижать ладонь к губам. – Вы живы! Ах, и вы любезны как всегда! Как же я рада слышать ваш голос!

-Как вы? Где вы? Что вы тут делаете, сударыня!?

-Это лавка лекаря дона Лонса, испанского гранда! Припоминайте, как вы вызволяли меня из Эль-Эскуриала? Я служу у этого самого лекаря, который два года назад перебрался сюда! Но о чем это я говорю! Де Арамисец, где остальные наши друзья? Что-нибудь вы знаете? Вы видели Армана?!

Они сами не понимали, что говорят, голоса их дрожали от слез.

-Я ничего не знаю, увы! - признался он со скрытым страданием на лице. Изабелла с изумлением обнаружила, что он отрастил модную здесь мавританскую бородку, которая очень изменила его, но не сделала менее красивым.– А Джулия? Где Джулия?

Изабелла опустила голову. Де Арамисец незаметно погладил ее по руке.

-Что сделал с вами этот негодяй!?

-Ах, как раз ничего! Мне очень повезло, если можно назвать ужасное рабство везением! Дон де Мендона слишком стар, чтоб взять меня силой, хвала господу! И слишком благороден! Ах, сударь, какое же счастье, что вы теперь здесь, со мной! Де Арамисец, мы с вами должны найти остальных!

-Конечно! Мы найдем с вами всех!

-Но скажите, не слышали ли вы о казнях христиан в последнее время? – голос ее задрожал.

-Нет, - покачал он головой. Волнение на миг исказило черты его загорелого лица. – Я, так же как и вы, боюсь такого известия! Новости подобного рода, а еще новости о какой-нибудь красивой христианке, сбежавшей из гарема, испугали бы меня невообразимо! Признаюсь вам, г-жа Изабелла, я не знаю о чем молиться господу нашему – то ли о том, чтоб моя супруга оказалась храброй, отказалась от посягательств неверных, сохранила бы мне верность, и тогда бы была казнена, то ли за то, чтоб догадалась смириться с насилием и осталась в живых!

-Я и не думала, что вы столь здраво смотрите на столь щекотливые вопросы!

-Ну конечно, не думали! – он отпил глоток обжигающе горячего кофе. – Приятный напиток… Моей супруге гораздо проще со мной, чем вам – с г-ном графом! Но о чем это я? Сударыня, позволим Создателю помочь нам, но и сами не станем медлить.

-Хорошо, сударь! Я утра выйду с вами в город.

-Как?

-Увидите!

-Но это невозможно! Как же вы добьетесь столь неслыханной свободы?! Только свободные женщины выходят в город!

-Доверьтесь мне, сударь!

-Тогда сделаем вот что, г-жа графиня! Я буду ждать вас у лавки с благовониями близ фонтана в конце улицы. Вы легко заметите ее.

-Но время?

-Около полудня, после молитвы! В то время я хожу для хозяйки на базар.

Изабелла окинула его горящим взором и пожала ему руку.

-А графа де Силлек нет! - прошептала она. - Я так волнуюсь за него! Я, признаюсь вам, согласилась стать торговкой. Не без внутреннего содрогания, конечно! А он… Ах, сударь, вы правы, граф скорее согласится умереть, чем совершить что- то, несовместимое с его честью!

Де Арамисец улыбнулся.

-Нет, сударыня! Он перенесет все, что ему пошлет Бог и найдет вас! Я уверяю вас, что г-н граф ни за что не бросит вас здесь!

Мушкетер еще раз пожал ей руку и выбежал на улицу.

Следующим утром Изабелла вышла из лавки, закутанная в черную абаю с красивыми серебряными кисточками по бокам. Врач - хозяин в последний момент протянул ей бургу – женскую маску с прорезями для глаз, и еще раз предупредил:

-Ради Аллаха, прогуляйтесь только до базара; я разрешаю вам купить что–нибудь для себя из драгоценностей, но обязательно вернитесь обратно до вечерней молитвы. Сбежать из города вы все равно не сможете – кругом безжалостная пустыня! Сколько раз беглые христиане пытались пересечь ее – и столько же раз их высушенные трупы находили в песке, под ковром из скорпионов! И будьте послушной, донья Исабель, ни в коем случае не надменной, падайте ниц, как все! Иначе в наказание вас опустят за ноги в кипящую смолу! И тогда мне не придется помочь вам, вы навсегда останетесь жалким обрубком плоти!

Врач не хотел ее пускать, но ожесточившееся за время рабства Изабелла, ночью обдумав разговор с хозяином хорошенько, заявила ему прямо, что начнет искать смерти, если просидит взаперти еще хоть час. Кроме того, она пойдет одна! Она согласна на сопровождение мальчика- переводчика, но больше она никого не хочет видеть с собой!