-Нет, я не хочу!- крик Джулии походил на стон, который издает маленький жаворонок, запутавшейся в силках и чувствующий приближение тяжелой безжалостной руки человека, от которой у него разорвется беззащитное сердечко.

Де Арамисец издал рычание. Он в одно мгновение вырвал нож из рук де Порто, подскочил к арабу и вонзил кинжал ему в грудь. С бешеным воем телохранители бросились на него с саблями. Де Порто, поняв, что пора действовать, спрыгнул с помоста и схватил за горло Нуро.

Все случилось столь стремительно, что никто не успел опомниться. Французы словно были одержимы дьяволом!

Де Батц выхватил саблю их ослабевших рук пирата. Он был страшен. Де Арамисец, отшвырнув араба, вскочил на помост, закрыв свои телом Джулию. Пока он сдерживал арабов, женщины зубами разорвали веревки на руках де Силлек и де Батц. Те схватили оружие раненых и встали в оборону.

Араба Мехеми спасла кольчуга. Но француз был столь силен, что превратил место удара в кровавую лепешку. Схвативший руками за грудь, Мехеми скрипел зубами от боли и бешенства. Потом указал подъехавшей страже на взбунтовавшихся рабов.

Далее все на базаре с ужасом и изумлением наблюдали, как четверо белых людей в течение нескольких минут сдерживали страшную арабскую стражу. Стоны и проклятья взрывались в свисте кнутов и пронзительном звоне сабель. Напрасно Нуро метался среди арабов, умоляя не калечить его товар! Его ударили кнутом, и он затих. Друзья хотели было прорваться, но, к несчастью, им это не удалось, и не могло удастся! Арабы смяли их.

Французы оставались живы, но итог их отчаянной вылазки оказался плачевным. Де Арамисец, залитый кровью, напрасно сжимал в ладонях покрывало жены - Джулия исчезла так же незаметно, как в разгар схватки исчез Мехеми.

-Ах, дьявол! – яростно ругался Нуро. – Что мне теперь с вами делать?!

Он в ярости уставился на четырех окровавленных людей и единственную женщину среди них.

-Пустите! – так властно сказала Изабелла, что стража отступила от распростертого близ помоста безжизненного тела де Арамисец. Она, рискуя привлечь к себе внимание торговцев, с трудом перетащила де Арамисец под навес. Нуро угрюмо наблюдал за ней.

-Если наш друг умер, вы ответите за его жизнь! – мрачно сказал де Силлек.

Его спокойствие казалось страшнее угрозы. Изабелла положила голову де Арамисец себе на колени.

-Воды! – приказала она.

-Буду я тратить драгоценную воду на падаль! – фыркнул Нуро. – Все равно он умрет на жаре.

-Воды! - истерически закричала Изабелла.

Пират Антонио с проклятием швырнул ей флягу. Мушкетеры с волнением следили, как она обмывает от крови бледное лицо де Арамисец, зубами разрывает свою нижнюю юбку, перевязывает ему колотую рану в боку.

-Женщина дура и есть! - выругался Нуро. - Зачем ты это сделала?

Веки де Арамисец дрогнули. Он открыл затуманенные глаза и с трудом нашел лицо де Силлек.

-У нас теперь нет кинжала, - прошептал он. – Как же ты убьешь ее?

Глаза де Силлек повлажнели.

-Не беспокойтесь, мой друг! - сказал он. – Мы покажем неверным, как умеют умирать французы. С улыбкой на устах и храбростью в сердце.

Де Арамисец замолчал и опустил веки. Испуганная Изабелла поскорее плеснула ему водой в лицо. Она боялась, что он умер. Но на губах его не выступили кровавые пузыри, лицо не приобрело желтоватый оттенок, поэтому можно было надеяться, что при надлежайщем уходе он останется жить.

-Теперь я потеряю тысячу монет! - злобно вскричал Нуро. Он заискивающе улыбнулся какому-то важному покупателю, проходившему мимо к шатру с пестрыми шелковыми коврами, но тот не удостоил работорговца даже взгляда. – Дело дрянь, черт возьми! Мне придется его убить.

-Ты этого не сделаешь, скотина! - в гневе воскликнул де Порто.- Ты будешь гореть в аду, мерзавец, торговец живой плотью, жалкий торгаш, обезьяноподобное существо, черт тебя возьми!

Нуро осклабился и достал кинжал.

-Я убью вашего дерзкого друга самолично! Не только потому, что он устроил бунт и показал остальным рабам, что возможно не подчиниться! А потому, что мои покупатели думают, что у меня дрянной невышколенный товар и проходят мимо! Я не могу допустить, чтоб они так думали! Я теряю прибыль из-за вас, чтоб вас взяли черти!

-Негодяй!- вскричал де Батц. –Ты именуешь дворян товаром?!

-Вы все здесь – рабы! Хотите – бросайте дальше вызов смерти, а хотите –становитесь вероотступниками и живите в комфорте, мне все равно! Устраивайтесь, как хотите, черт вас возьми! А сейчас прощайтесь со своим красавчиком! Мне падаль не нужна.

-Мы не дадим вам убить нашего друга! – закричал де Батц в бешенстве.

-Попробуйте! – отвратительно ухмыляясь, заявил Нуро.

Он грубо оттолкнул Изабеллу и занес руку для удара. С криком Изабелла заслонила де Арамисец спиной.

-Вы можете продать его! - повысил голос де Силлек. – Это звучит отвратительно и честь никогда бы не заставила меня сказать подобные слова, но у вас в этом случае будет шанс получить за нашего друга несколько монет, тогда так как в противном случае его смерть не принесет вам и этого.

Нуро замер, обдумывая неожиданное предложение. Де Силлек внимательно следил, как жадность завладевает алчным сердцем работорговца.

-Де Силлек прав, - неохотно отозвался де Батц. Он вздохнул. – Все- таки деньги- это деньги!

-Ну, у вас и головы, - с интересом произнес Нуро. - А раз так, то сами и думайте! Я даю вам две четверти часа, чтоб принести мне прибыль!

И он отошел.

-Знал бы де Арамисец, что мы сделали! – простодушно вскричал де Порто. - Он нам никогда не простит!

-Простит!- хмуро отозвался де Батц. – Из плена на Востоке еще можно сбежать, из рая - нет.

-Арман! - содрогаясь, позвала Изабелла. – О, бог мой! Неужели все, что происходит с нами, правда?!

Де Силлек решил улыбнуться, чтоб скрыть обуревавшие его чувства. Изабелла прижалась спиной к его ногам, внезапно впадая в некую прострацию от нечеловеческого напряжения. Ей стало казаться, что она в Париже. Люди, останавливаещееся возле нее, говорящие с Нуро, перестали ее волновать, как если б это были парижские зеваки. Даже их разочарованные взгляды ничего не говорили ей. Это были те, кто не мог позволить себе купить красивую испанку в свой гарем или партию из четырех христианских рабов в хозяйство.

-Нуро! – вдруг громко воскликнул де Батц, напугав ее. – Вон идет старая женщина - зовите ее сюда.

-С чего вы взяли, что она старая?

-Я француз! – сообщил де Батц. – Я всегда отличу старую женщину от молодой, даже если она укутана в ваши ужасные шали.

Нуро недоверчиво вгляделся в покупательницу и разочарованно опустил нижнюю губу.

-Да она бедна, черт возьми!

-Бедна, не бедна, а деньги у нее водятся, – возразил де Батц. – Зовите ее и предоставьте дело нам. Клянусь честью, она купит нашего друга!

Алчный Нуро медлил, но перспектива получить хоть какую–нибудь прибыль подхлестывала его, и он вышел под палящее солнце.

Женщина в черных покрывалах уверенно шла по базару, стараясь держать спину ровно, и, похоже, направлялась к мясным лавкам. Друзья с замиранием сердца следили, как пират Нуро осторожно обходит мешки с ароматными кофейными зернами и розовым рахат–лукумом, догоняет ее и что- то рассказывает. Прошла минута, он почтительно поклонился и подвел старуху к помосту.

Спасая де Арамисец от верной смерти, друзья постарались отвернуться, чтоб не напугать старуху своим отчаянным и суровым видом. Женщина, разумеется, не устояла пред красотой молодого герцога и достала несколько монет из тощего кошелька. Как коршун Нуро схватил их. Он был очень доволен.

-Ваше счастье, черти! – проворчал он.

Женщина подала знак одному из пиратов. Тот, мерзко ухмыляясь, поднял бесчувственное тело де Арамисец и понес его за старухой.

Прощаясь с другом, с которым, может быть, она никогда больше не встретится, Изабелла заплакала. Что ожидало теперь храброго герцога, красавца, великолепного, дерзкого, обожавшего красавицу жену, фрейлину его величества французской королевы,- унижение, смерть, насилие? Ах, если б только это! И что ожидало оставшихся? Всем ли им всем удастся бежать из этого жаркого безрадостного мира, кого они не досчитаются после побега, сколько лет они проведут под этим равнодушным мутным солнцем?! И каждый из них молился за ушедших как за себя самого.