Из-за зноя и пугающей безжизненности, пустыню часто называют жесткой, но какое великолепие сравнится с желтыми барханами, неподвижными в своей тысячелетней мудрости, да с небом цвета морской волны, чистым и ясным как глаза птиц, купающихся в нем!
«Все земли перед тобой пусты, о пустыня!», - давным-давно воскликнул Саади, и земля эта не изменила своего великолепия до сих пор.
Кругом вздымался только мертвый песок, но Изабелле удалось подсмотреть и агаму на мертвом стволике саксаула - лимонную ящерицу с красивыми черно - синими пятнами. В небе парили орланы, высматривая добычу - песчаную мышку, ежа или путника, погибшего от зноя. Таких жертв после прохождения каравана будет много – тех, кто не мог уже идти, безжалостно бросали на дороге и несчастные умирали, обреченно глядя в следы прошедших перед нимитоварищей по несчастью. Иногда от жары, зноя, укусов маленьких юрких скорпионов и отчаянья навсегда закрывали глаза до трети несчастных!
Антонио вернулся незаметно.
-Что? - спросила Изабелла, едва переводя дыхание.
-Они чувствуют себя сносно!
-Вы дали им воды?
-Да! Теперь пей ты.
Изабелла покорно приняла из его рук воду и с наслаждением ощутила, как драгоценная влага смачивает ей горло. Она раньше никогда не задумывалась, как вкусна простая вода.
-Граф де Силлек просил обратить ваше внимание, на кусты у горизонта - это и есть перекати- поле, о котором вы как- то спросили его в Париже!
У Изабеллы защипало в глазах, и она едва не разрыдалась. О да, она действительно однажды спросила, что же те за таинственные растение, о котором ей рассказывали в Провансе, и Арман…
Что за непостижимая сила таилась в ее муже! Какая удивительная моральная сила, которая восхищала и ранила ее! Они всегда были более откровенны с друг другом, чем другие пары, их связывала душевная связь, но порой этот самый дорогой для Изабеллы человек был для нее загадкой. Он стойко принимал неудачи, сохраняя при этом невозмутимое выражение, хорошо помня о том, что позволительно забыть в жестокие времена, знал, как успокоить и утешить менее стойкие души. И вот сейчас, простая фраза, переданная Антонио, принесла измученной Изабелле если ни душевное спокойствие, то возможность здраво рассуждать, напомнила, что Изабелла не одна, что ее любят, за нее боятся, ее не оставят.
Изабелла улыбнулась сквозь слезы, быстро сохнущие на ресницах. Сердце ее пронзила великая страсть! Если бы она не любила бы графа де Силлек всю жизнь, то непременно бы в него влюбилась в человека, чей спокойный голос сейчас разорвал хаос ужаса и отчаянья, в котором она пребывала в последнее время.
Антонио с интересом поглядывал на Изабеллу, и его измученном лице появилось что- то похожее на восхищение непостижимыми людьми, которых он вез продавать в рабство, а они умудрялись сохранять в себе достоинство и мужество.
-А вам просили передать, госпожа, - обратился Антонио к Джулии, - что он сделает все, чтоб спасти вас.
-Ну-ну! - пробормотал Нуро.
Джулия закрыла глаза. Де Арамисец, конечно, что- нибудь придумает! Он слишком остроумен и дерзок, чтобы ему не пришло ничего в голову.
Страшная жара мало-помалу спала, и пустыня ожила: появились мухи и муравьи, песчаные удавчики выставили плоские головки из песка, карауля ящериц. Барханы покрылись красивыми волнистыми тенями, и стало казаться, что караван ступает по дну древнего озера, изрытого приливами и отливами. На востоке небо приобрело глубокий сиреневый оттенок.
Наступала ночь. Даже измученная Джулия подняла голову, благословляя небо за конец этого ужасного путешествия. Слава богу, она еще жива!
Ослики бежали теперь живее, и даже погонщики начали смеяться, прдвкушая отдых.
Изабелла склонилась к подруге:
-Как ты?!
-Плохо! Как-никак нас завтра продадут!
-Ха! Недурной конец для фрейлин ее Величества королевы Франции!
-Да уж славно!
Нуро пожал плечами - ему показалось, что пленницы помешались.
Они были уже во французских платьях. Нуро полчаса назад, на остановке, принес им выбранные туалеты.
-Одевайтесь!- приказал он. - Иначе я буду не доволен. Помните, что жизнь ваших мужчин зависит от вашего послушания!
-Но как же…- прошептала Джулия с ужасом.
-Ты боишься раздеться при мужчинах? - отвратительно хохотнул Нуро.- Но скоро тебе придется делать это по приказу твоего господина! Я продам тебя в гарем.
От страха Джулия едва не лишилась голоса! Изабелла в бессилье царапала руки. Ах, Нуро знал, как держать в подчинении непокорных, издеваясь над самым сокровенным. Как могли две женщины, с нависшей перспективой рабства, с ужасом сердце за своих друзей, ослабленные солнцем и дорогой сопротивляться судьбе? А она упорно толкала их к роковому концу.
Едва не плача от стыда, проклиная пиратов, солнце и все на свете, они кое- как натянули платья, дрожащими пальцами завязали кружева, надели плащи. Скинув ненавистные бурнусы, они вновь приобрели неприступный вид. Если им дана страшная судьба, они понесут свой крест величием коронованных особ. Лица они не закрыли, выставляя напоказ стойкость и роковую надменность. Они покажут варварам, как нужно держаться даже в рабстве, черт возьми!
========== Глава 30 Продавали ли вас на базаре? ==========
Надменность исчезла с их лиц в городе. Городе с плоскими крышами, белыми, покрытыми известью стенами, полном горланившей толпы, пестревшей самыми резкими красками – от черной до причудливой нежно-карминной и самыми удивительными запахами – цветущих лимонов, мирта, топленого масла, меда и козьих шкур. Вечером подруг накормили мысными шариками и фисташками и закрыли в каком-то просторном и прохладном помещении, полном бурдюков с драгоценным розовом маслом, а когда утром вывели, Изабеллой вновь овладела паника. Джулия так восхищенно смотрела по сторонам, будто не верила в существование голубого города, охраняемого жестокими людьми в мавританских высоких шлемах с белыми перьями.
Подруги изнемогали от страха.
Нуро, надевший сегодня атласный рыжий камзол, щедро расшитый золотыми цветами и шляпу с пышными перьями, закрепленными большим бриллиантом, еще раз придирчиво осмотрел женщин.
-Без фокусов, красотки!- в который раз предупредил он. – В конце концов, вы раньше вели себя очень мужественно!
На чистой городской площади, куда они приехали, залитой солнцем, по всем сторонам света высились деревянные настилы, выкрашенные нежно-голубой краской, застланные пестрыми коврами, где продавцы поспешно расставляли живой и неживой товар: оружие, отчеканенное в Италии и России, шелка, благовонные травы, фламандские кружева, сундуки с драгоценностями; кое-где грудами высилась белоснежная слоновая кость и красное дерево, немецкие астрономические инструменты, причудливые изделия кузнецов, лупы, часы, шали, редкие животные - чудеса тысячи миров! Скрытые от солнца красиво блестели в полумраке лионские шелка, тускло переливался атлас, ласкал взор бархат; изумляли взор изделия из редкого фарфора и фаянса; гобелены были превосходны! Там же в высоких сосудах ждали покупателей мед и масло.
Под одним из красивых навесов стоял Антонио в старинных бриджах из голубой тафты. Рядом суетились его матросы. Французы уже стояли там. Им скрутили руки.
Изабелла в одно мгновение сорвалась с седла и как стрела рванулась к мужу. Для нее не существовало ничего, кроме черных горящих глаз графа де Силлек. Звала ли она его, вне себя от страха, что больше никогда не увидит его, что он растает, исчезнет!? О, только рядом с ним она способна выдержать весь этот ужас! Она бежала, как безумная, перепрыгивая охапки лаврового листа, корзины с черными и зелеными оливками, один раз споткнулась и больно ударила колени.
Де Силлек всем телом ринулся к ней. Изабелла взлетела на помост и бросилась ему на шею! Вот теперь она ничего не боится, ничего! Знакомое тепло окутало ее, любимый запах вызвал у Изабеллы наслаждение! Но крепкие руки не обняли ее! Похолодев, она подняла голову. Напрасно де Силлек делал судорожные попытки разорвать веревки, сдавившие его руки. Пираты связали их на совесть. Крупные капли пота выступили на его лбу. Осунувшееся лицо, бледные губы, выражение острой жалости на лице свидетельствовали о невыносимой душевной боли, раздиравшие благородное сердце графа де Силлек.
