— Я мелкий? — недовольно переспросил он.

— За полгода в хлам превратиться, я тебя скоро вообще из движения выключу!!!

— Не, это ты как выключишь, а? — я убедил себя взять в руки и отпустил его воротник, но то, что он продолжал похабно дергать меня, все еще напрягало. — физически? — последнее слово вывело из себя окончательно и я не выдержав зарядил ему правый хук, от чего он отскочил на полметра и удивленно поднял на меня ошалелые глаза.

— Морально! — отвечаю на его вопрос, — теперь сядь в машину, высунешься — я тебе сам башку оторву на хрен! Пшел в машину! — выплевываю последнюю фразу с презрением и строгостью, толкаю его в сторону машины и поправив пальто, не естественно улыбаюсь и снова выхожу к покупателям.

Все кончилось, оружие было продано и вывезено из моих ангаров. Моя часть сделки выполнена, но на душе спокойной не становиться. Я поставляю оружие людям, которые убивают земляков моих друзей… Их народ гибнет под дулами моего огнестрельного оружия. Этого я и боялся, вот почему отказываться провозить товар по моим каналам. Я не хотел во всем этом участвовать, а теперь вляпался по полной.

Хочется сдохнуть. Все мысли вращаются вокруг одной Чечни и это не военная лихорадка, а отвращение к самому себе.

Я знаю, что должен думать о Лене, но нет ничего связанного с ней, что могло бы в данный момент перекрыть эмоции по поводу военной обстановки в Чеченской республике России

Единственное место, где я мог хоть как-то попытаться заглушить все переживания, и ненадолго отвлечься от внешних проблем, было казино.

Все начиналось с виски, продолжилось текилой, а потом я решил играть. Как обычно в начале интерес, осторожность, шуточное настроение, разбавленное опьянением, а дальше безграничный азарт и понимание, что у меня много денег, просто гора денег. Деньги убивают.

Озадаченно икаю и огромной грудой продвигаю по столу фишки.

— Ээээ, на зеро все! — требую я. — Все!

Я обернулся, когда на мое плечо легла знакомая рука и поднял тяжелые глаза на друга.

— Сколько здесь? — с усмешкой спросил Аларик.

— Примерно пятьдесят тысяч. — ответил ведущий.

— Сколько? — у Рика отвисла челюсть, а я беззаботно подпер голову рукой. — ты че, паренек, он нулями ошибся, — указывая на меня пытался отмахнуться Зальцман, но всем нам уже давно известно, что то, что я успел просрать — уже не отыграть.

— Тихо, Рик, ты че… — промямлил я. — ну че, ну е-мае… круто, — протягиваю руки к верху и вцепившись в пиджак Рика с силой опускаю его на стул рядом с собой. — Давай.

— Ну ладно, — с той же издевкой отвечает он и поправляет рубашку.

Рулетка начинает крутиться и перед моими глазами вдруг все плывет. Я набухался уже до той степени, что азарт меня уже не берет.

— Опа… — хлопаю в ладоши, когда шарик падает в черную ячейку и с улыбкой и чеширского кота, поворачиваюсь к Рику.

— Тридцать три, черная, — безразлично отвечает ведущий.

— Все? Поиграли? — поднимаясь с места, так же издевательски, спросил Аларик, а я начал рыскать по карманам пиджака.

— Ща… — я полез в карман, но ничего там не нашел. — О, — мои глаза падают на мои наручные часы, — у меня еще часы есть. — пытаюсь их снять, но мне снова препятствует друг.

— Они не берут часы, — перебивает меня он.

— Тоже пятьдесят штук, — продолжаю я, имея в виду содержание часов.

— Верно, правильно? — спросил он у ведущего, но на этот вопрос не требовалось какого-либо ответа.

— Че, у вас такие правила? — как маленький ребенок возмутился я, а Рик потихоньку начал меня поднимать с места. — ну, а че у вас правила, такие хреновые?

— Вставай… — он окончательно поднял меня на ноги и поправил одежду. Он абсолютно трезвый, а я абсолютно пьяный. Противоположности притягиваются.

— Рик, дай мне в займы ему на чай, — попросил я тихим голосом. Рик положил первую попавшуюся купюру из своего кармана на стол и увел меня в другую комнату.

— Спасибо. — благодарит он ведущего. — Пошли! Присядь-ка на диван, — он усаживает меня на маленький диванчик.

— Ой… — хватаюсь за голову.

— Брат, хорош бухать уже, а? — серьезно попросил Аларик, а я отвлекся на чириканье попугая, сидящего в клетке на столике, рядом со мной.

— Да, — киваю я. — ладно…

— Просрал уже наверное штук сто, да? — он садиться на стул напротив меня. — Завтра будешь жалеть.

— Ахаха… — вырывается у меня.

— На-ка понюхай нашатырь, — он смачивает чем-то кусок ваты и резко протягивает ко мне.

Резкий противный, жгучий нос запах, быстро проникает в нос и я, рефлекторно, отстраняюсь.

— Ой… — корчусь от отвращения.

— Давай, давай, давай. — продолжает тыкать мне в лицо вату Рик.

— Ой, фу, — снова корчусь я, но пересиливаю себя и пытаюсь хоть немного понюхать это.

— Держи, держи, — он отдает мне в руки эту ватку и я какое-то время даже сам держу ее под носом.

— Рик, ну ты садист, ей-Богу, фу… снова морщусь я от невыносимой пытки и не выдержав, протягиваю нашатырь к нему, — на сам нюхай. — он отобрал у меня ватку и тяжело вздохнув перевел взгляд на попугая.

— Может птица будет? — он в шутку протянул вату к клетке.

— Не-не-не, тихо-тихо, — тяжело рукой стукаю его по ладони. — не обижай птичку, ты че…? — поворачиваюсь к клетке, отстранив друга на задний план. — Птичка как…? — у меня не получилось спросить в первый раз. — Птичка, как зовут вас? — улыбка ползет к ушам. — Птичка… вот, Рик, я тебе честно скажу… Вот мне птичку жалко, — продолжаю рассматривать прыгающего с одной жердочки на другую попугая, — мне вот человека не жалко, потому что человек — это тварь, — замечаю, как с каждым морганием веки становятся тяжелее, а мозгу даже нашатырь не помог, — мне для человека пули не жалко, а птичка, вот она летает в небе, мне ее жалко, потому что птичка — это божье создание, — наконец замолкаю и ненадолго застываю на месте, совсем ни о чем не думая.

— Ну ты как? Тебе получше?

— Ну так… — пожимаю плечами я и снова вскидываю глаза к птичке. — Не, а давай выпустим ее… — Рик начал тянуть меня вверх.

— Потом. — отмахнулся Зальцман.

— Ну давай, — продолжал выпрашивать я.

— Вставай говорю, — он с силой дернул меня вверх и встряхнул.

— Пусть полетает…

— Пошли! — он пихнул меня вперед, — я думаю, тебе отлить не мешало бы, а-то моча в полушарие бьет.

— Куда? — переспросил я и остановиться перед белой дверью, в которую меня пытался просунуть Аларик. — это женский, ты че? — усмехнулся я, но меня все-таки запихнули туда и на самом деле оказалось, что это мужской.

Позже, когда я более менее начал приходить в себя, Рик уговорил меня поехать домой.

Мы спускались по лестнице на первый этаж и тогда я соскользнул с одной влажной ступеньки, чуть не упал. Вовремя схватившись за перила я перевел дух и продолжил идти дальше.

— Дей, ты в порядке? — поинтересоваться, идущий сзади Аларик.

— Да, нормально, — отмазываюсь я, все еще заплетающимся языком.

— Точно?

— Да…

— Ну все, тогда поехали, — он схватил меня за локоть и повел к выходу.

— Куда поехали? — резко остановился я и придурковато, не понимающе улыбнулся.

— Что значит куда? Домой!

— В какой домой, ты че? — кидаю взгляд на бар.

— Подожди, ты сам сказал: «Поехали домой».

— Ты че, — хмыкаю я и оттаскиваю его в сторону бара, — ты не лепи мне тут, я тебя породил я тебя и убью, — усмехаюсь я, вспоминая цитату Гоголя. Вот оно когда все всплывает… Когда нажрешься.

— Дей, уже время, хорош бухать, окей?

— Все, давай только в бар еще зайдем, — продолжаю тянуть его за собой.

— Дей, если в бар, то только чай или кофе, — останавливаться он и я оставляю безуспешные попытки, затащить его с собой.

— Или кофе… да, чай или кофе. — безразлично мямлю в ответ и оставив его одного углубляюсь в недра бара.

— Аларик, Аларик, Аларик… — слышится чужой голос мужчины за спиной, но даже не оборачиваюсь, так как мне срочно нужно выпить, а на все остальное мне пока что плевать.