- А дети? Что сталось с детьми, которых чудовище забрало в первый раз? – заволновался Антошка.

- Боюсь, что оно выпило их души и обратило к Тьме. Так что в эту ночь оно явится ещё более сильным. И будет сильнее и сильнее, пока не уничтожит всех. И не факт, что оно остановится, уничтожив только Белые Сады.

- Но дети? – спросил я. – Почему дети? Пусть бы уничтожало взрослых, тех, кто действительно виновен.

- Думаю, - ответил маг, - что это влияние Лашайи. Она потеряла единственного сына и теперь жаждет, чтобы и её односельчане тоже ощутили ту боль и отчаяние, которое пришлось испытать ей…

- Значит, души всех – и женщин и детей – где-то внутри? – вырвалось у Антошки.

- Да, - ответил маг, - и мы должны уничтожить чудовище, чтобы выпустить их. Пусть с миром уйдут в Закатные поля Солнечных Богинь.

- Но как??? – удивились мы.

- Магия Воды, - ответил Мит-каль. – Белые Сады стоят у реки. Вы можете использовать свою магию, а я – свою. Сначала я попробую сразиться… Думаю, что мне сможет помочь жрец. Он хоть и не очень силён, но душа его недоступна Тьме – другие просто не смогут пройти Посвящение на Алтаре Солнечных Богинь. И только если у нас не получится – тогда вступайте вы. Вчетвером, думаю, мы сможем справиться с проклятием.

- Но тогда жрец может увидеть наш истинный облик, - задумчиво пробормотал Антошка, - если мы призовём свою магию, чары спадут.

- Жрец – не доносчик, - ответил Мит-каль. – К тому же жрецы Богинь враждуют с Орденом. Он никому ничего не расскажет, даже если увидит лишнее. Даже своим Братьям. У них это допускается и называется «Сокрытие во благо».

М-да… Замысловато.

Однако незаметно подкрался вечер, и мы возвратились к домику жреца, в который, как семечки в стакан, набились дети и старухи. Старые женщины, растеряв всю свою болтливость, прижимали к себе детей, а те вели себя непривычно тихо. Мы поели лепешек и запили их молоком, а потом Аш-тах взял свой жреческий посох и сказал:

- Я готов. Уже совсем стемнело.

- Мы тоже, - сказал Мит-каль, и мы Антошкой встали из-за стола.

- Но госпожа… Она же целительница… - тихо сказал жрец. – Может быть, не стоит?

- Стоит, - сказал я и вышел наружу под удивлённым взглядом жреца. Антошка, Мит-каль и даже Дин-эр, которому мы кратко рассказали наши немудрёные планы, отправились следом. Последним вышел жрец, велев сестре запереться покрепче.

Мы вновь отправились на площадь. Ночь была абсолютно тёмной, безлунной, беззвёздной – и потрясающе тихой. Мит-каль сотворил осветительный шар, и только благодаря этому мы не переломали себе ноги по здешним колдобинам.

На площади тоже было тихо. Но я словно ощущал жуткий страх людей, забаррикадировавшихся в храме – страх был такой густой, что казался осязаемым, он был разлит в непроглядной тьме ночи, горчил на языке, врывался в лёгкие… Страх… Не мой. Не наш. И я тряхнул головой, словно отгоняя наваждение.

Некоторое время мы ждали молча… не знаю, долго, или нет – время словно спрессовалось, а потом растянулось, как липкая жвачка. Но вдруг в ночной тишине послышались тяжёлые гулкие шаги. И люди в храме жалобно застонали в голос.

- Ааааааа…

Стоны мешались с обрывками молитв, слушать это было жутко, так жутко, что мне хотелось заткнуть уши. Но я терпел. А шаги приближались.

Туп. Туп. Туп.

А потом прямо перед нами сразу же, словно соткалась из Тьмы, возникла ужасная фигура, окружённая холодным серовато-синим, каким-то гнойным сиянием.

Чудовище было ещё ужаснее, чем описывал жрец. Огромное, размером с двухэтажный дом, сплетённое из костей и жил, словно созданное местным безумным Франкенштейном*, с мутно-красными светящимися глазами, лысое, осклизлое, гноящееся, отвратительное, двуликое.

Да уж. Да любой режиссёр фильмов ужасов душу бы продал за такой грим. Но как-то… Как-то я успокоился. Видно, бояться тоже можно только до какого-то предела, а потом страх отступает.

Чудовище раскрыло пасть и пророкотало:

- Уйди, жрец. Я не хочу причинять тебе вред.

- Не уйду! – крикнул отчаянно Аш-тах и поднял посох. – Уходи ты! Уходи во Тьму! Оставь этих людей в покое!

- Глупец! – рыкнуло чудовище. – И притащил сюда таких же глупцов! Не вам тягаться с Тьмой, старик, растерявший былую силу и вы, глупенькие дети Моря в чужих личинах! Уходите, пока я ещё могу совладать с собой! А то пощады не будет и вам!

- Мы не уйдём, – спокойно и твёрдо сказал Мит-каль.

- Мы не уйдём, - повторил Аш-тах.

- Мы не уйдём, - слитно сказали мы с Антошкой, а я нашёл в темноте его руку и сжал её, чувствуя, что те остатки страха, которые ещё жгли мою душу, растворяются без следа.

- Ибо мы – правы, - с чувством закончил вставший рядом с нами Дин-эр. А этот-то куда лезет? Но Дин-эр, похоже, знал что делал, так что нам оставалось только одобрительно кивнуть.

И тогда чудовище взревело и бросилось на нас.

*Если кто не знает, то в романе Мэри Шелли Франкенштейн - это имя не самого монстра, а его создателя.

========== Глава 22. Схватка ==========

Чудовище взревело и бросилось на нас. Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, оно оказалось на диво быстрым. Я даже растерялся и не успел среагировать на первую атаку никак, Антошка тоже, но от нас этого и не требовалось. Первое нападение чудовища отразили Мит-каль и жрец. Посох жреца внезапно засветился, и сноп яркого лучистого света ударил чудовищу прямо в безобразную морду, отчего оно сбилось с курса и, злобно завизжав, хлопнулось наземь. Мит-каль тут же накинул на чудовище нечто вроде ловчей сети – естественно, созданной из чистой силы. Сеть опутала чудовище, оно завизжало ещё громче и яростно забарахталось, пытаясь высвободиться.

- Отпусти души! – рявкнул Мит-каль. – Отпусти их, Тьма!

- Ни за что! – рявкнуло чудовище. – Они мои! Они принадлежат мне, а скоро мне будут принадлежать и все души этого мира! Я буду непобедима и неодолима, и все, кто будет служить мне, будут вознаграждены! Глупцы же, вроде вас, будут подвергнуты самым страшным наказаниям, самым изощрённым пыткам… И это буду творить не я, нет, не я… Разумные будут творить зло, служа мне, а я буду лишь наслаждаться этим!

Не знаю, почему, но у меня появилось такое ощущение, что чудовище просто играет с нами, как кошка с мышами, между тем силы Мит-каля и Аш-таха стали таять, я видел, как начинает потихоньку меркнуть сияние посоха, и магическая сеть, в которой чудовище запуталось, начинает мерцать, становясь то ярче, то тусклее.

- Эй, ничтожные! – защёлкало зубами чудовище. – Попробуйте уничтожить меня! Ну!

И тут не выдержал Дин-эр. Похоже, он не зря жил у дяди в крепости – каким-то боевым заклятьям всё-таки сумел научиться. Дин-эр поднял обе руки над головой и, выкрикнув что-то напоминающее: «Рыло!», метнул в чудовище огненный шар.

- Что ты сделал? – рявкнул Мит-каль, ибо все три заклятья вступили в реакцию друг с другом и чудовище окутали огненные сполохи.

- Вкусно! – проревело чудовище и словно стало выше ростом. А потом прямо в жреца, мага и Дин-эра ударили три тонких тёмных с просверками луча. Посох жреца поглотил предназначенный ему луч, но тут же потух, и чудовище одним ударом лапы отшвырнуло Аш-таха в сторону. Жрец дёрнулся и замер неподвижно.

Мит-каль создал над собой и Дин-эром что-то вроде зонтика, с которого лучи скатились, как грязная вода, но после этого «зонтик» тоже исчез, и чудовище, радостно облизнувшись, занесло лапы над магом:

- Я выпью твою душу! Что может быть приятнее?

Дин-эр сумел создать ещё один огненный шар и подпалил-таки шкуру чудовища, оно с визгом отпрянуло, но, видно, он истратил всю свою силу, потому что медленно осел на землю, потеряв сознание.