Макс внимательно посмотрел на итальянца:

- Думаю, что вы даже не представляете, насколько правы, Рикардо… А сейчас нам пора в Городскую психиатрическую больницу – может быть, вам удастся опознать задержанного…

*Цыганки! Будьте здоровы и счастливы!

** Будем петь и танцевать!

***Бог даст!

****Госпожа

========== Глава 42. Колыбельная для Серджио ==========

Дорогие мои читатели! Простите, что заставила поволноваться, но у меня были серьёзные проблемы в реале со здоровьем и доступом в Сеть. Сейчас всё в порядке, так что главы будут выкладываться регулярно)))

Пока не бечено!

- А сейчас нам пора в Городскую психиатрическую больницу – может быть, вам удастся опознать задержанного… - сказал Макс.

Рикардо судорожно вздохнул и тихо спросил:

- Думаете, это может быть Антони? Или Серджио?

Макс чуть было не спросил, кто такой Серджио, но вовремя вспомнил, что так звали пропавшего внука Гольдони. Поэтому он кашлянул и сказал:

- Не знаю… Честно, Рикардо, я не знаю. Думаю, что это всё-таки не Антон – мужчина выглядит старше. Но сходство с Матвеем с фотографии и… с вами просто поразительное. Особенно глаза.

- Да… - пробормотал Рикардо. – Глаза… Скажите, Массимо, насколько серьёзны обвинения, которые могут быть выдвинуты… против моего предполагаемого родственника?

- Не думаю, что против него сейчас возможно вообще выдвинуть какие-либо обвинения… - вздохнул Макс. – Доктор Емельянов говорил о серьёзных отклонениях в психике. Скорее всего, задержанный будет признан невменяемым и подвергнут принудительному лечению .

- То есть, его показания не будут иметь законной силы? – быстро сообразил Рикардо.

- Если он будет признан невменяемым – не будут, - ответил Макс, мысленно сплюнув. Скотина Комедиант… Даже если задержанный и расскажет что-то в минуту просветления – с этим не пойдёшь в суд. Опытный адвокат камня на камне не оставит от такого свидетеля. Но пока ещё рано загадывать – нужно прежде всего увидеть задержанного.

- Галя, - спросил Макс задумавшуюся Шаманку, – ты с нами?

- Да, - кивнула Галина. – Разберёмся с задержанным и подумаем, куда копать дальше.

***

Алексей Евгеньевич, с которым Макс предварительно созвонился, уже ждал их. Бросив быстрый взгляд на Рикардо, он тут же сказал:

- Поразительно, Макс, неужели вы успели найти нашему больному родственника?

- Неужели сходство столь заметно? – поразился Рикардо.

- А вот пойдёмте – и сами увидите, - отозвался доктор.

- А как он? - спросила Шаманка.

- Успокоился, - ответил доктор. - Ведёт себя достаточно послушно. Обращённую к нему речь явно понимает, но сам на контакт не идёт. Мы его попытались привести в порядок – парня увечили, и достаточно давно, некоторым переломам больше пятнадцати лет. Издевались над ним, конечно, безжалостно, поэтому, нарушения в психике будут стойкими. Да ещё и токсикология…

- А что токсикология? – удивился Макс.

- А то, - объяснил Емельянов, - что у парня в крови полтаблицы Менделеева плавает. Как он вообще с этим жил?

- Очень жить хотел, значит, - вздохнул Макс. – А что за коктейль-то? Определили токсикологи?

- Да нет, - ответил Емельянов, - только отдельные составляющие. Говорят, что ни с чем похожим до сих пор не сталкивались.

- М-да… - задумчиво произнёс Макс. – Рикардо, вы не думаете, что это тоже что-то из старинного арсенала ваших недругов?

- Всё может быть, - отозвался шедший рядом Гольдони. – Плохо только, что я знаю далеко не все семейные изобретения Скорпетти…

Так, за разговором, они дошли до отдельной надзорной палаты, в которую поместили задержанного накануне мужчину. Из неё как раз выходила сестра, вынося стойку с капельницей. Внутри палаты, рядом с больным остался санитар – молодой, довольно крепкий парень.

- Как он? – спросил Емельянов медсестру.

- Слушается, - ответила женщина. – Кровь мы ему почистили, как токсикологи велели, ел сегодня два раза, в ванную его Артур отвёл, побрил. Он всё, что ему говорят, выполняет, а потом просто замирает. И смотрит в никуда. Скажешь сесть – сидит, скажешь лечь – ляжет. Телевизор мы ему принесли в палату – ну тот, маленький, Артур его починил… Вроде бы смотрит с интересом, но когда спрашиваем – нравится передача или нет, оставить или переключить канал – снова замирает. Даже в туалет не идёт без приказа… Да что ж это такое, кошмар просто…

- Это какое-то зелье? – спросила Шаманка.

- Нет, - покачал головой Емельянов. – Боюсь, что это последствия жесточайшего тотального контроля. Когда за любое самостоятельное действие следовало немедленное и жестокое наказание. Судя по оставшимся следам… простите, не могу не употребить это слово… несчастного дрессировали не один год.

- Не поняла… - удивилась Шаманка. – Что-то типа садо-мазо?

- Если ты имеешь в виду БДСМ – то нет, - отозвался Макс. – При все кажущейся кошмарности БДСМ – дело сугубо добровольное и безопасное для «нижнего». А такое… Здесь добровольностью и не пахнет. Если Алексей Евгеньевич не ошибается – а я думаю, что он прав, тот это человек оказался в полной власти другого достаточно давно. Возможно, ещё в подростковом возрасте, не успев окончательно сформироваться, как личность. И «контролёр» хотел не партнёра по постельным игрищам получить – он желал живую, послушную, абсолютно покорную куклу, которая без разрешения хозяина разве что дышит. И он получил, что хотел, а когда кукла ему надоела – просто грамотно слил её нам в полной уверенности, что ничегошеньки несчастный нам не скажет.

- Ой, как я надеюсь, - мечтательно протянула Шаманка, - что когда мы наконец вычислим эту тварь, он окажет сопротивление при аресте… Ой, как надеюсь…

Макс только вздохнул в ответ, а Рикардо, выслушав этот познавательный диалог, тихо спросил:

- Можно, я всё-таки войду?

- Простите, ради Бога, - вздохнул Емельянов, - мы тут разболтались не ко времени…

- Ко времени, - ответил Рикардо, - всегда лучше знать правду.

Доктор лишь головой покачал, и все четверо вошли в небольшую палату. Внутри было довольно уютно – приятного желтоватого цвета обои с мелкими цветами, окно с широким подоконником, правда без форточки, но с нежно-голубыми лёгкими занавесками, небольшой столик, стул, кровать и тумбочка, на которую сейчас был водружён маленький телевизор, по которому сейчас шёл какой-то фильм про животных.

На кровати сидел худой парень… нет, пожалуй, мужчина неопределённого возраста. Ему могло быть лет тридцать, а могло – и все сорок. Персонал больницы действительно постарался – чёрные волосы мужчины, из-за многочисленных седых прядей выглядевшие какими-то пегими, были тщательно вымыты, худое лицо с нездорового желтовато-серого цвета кожей аккуратно выбрито, мягкая полосатая пижама была почти новой, но… Лицо мужчины ничего не выражало, оно было как чистый лист… и красивые, ярко-синие глаза смотрелись тусклыми стекляшками. Однако, сходство с Рикардо действительно просто било в глаза.

Мужчина повернул голову в сторону вошедших и замер, словно ожидая приказа. Он не шевелился и, кажется, даже не дышал, но лицо его по-прежнему оставалось каменно-спокойным - словно у индейского вождя. А глаза словно смотрели сквозь вошедших.

- Доктор, можно я спрошу его… - вырвалось у потрясённого Рикардо.

- Попробуйте, голубчик, - вздохнул Емельянов. – Сами видите, что у нас тут за конструкция…

Рикардо подошёл к мужчине поближе и тихо сказал:

- Серджио!

Никакой реакции. Но Рикардо явно был не из тех, кто так просто сдаётся.

- Серджио! – повторил он громче и добавил несколько слов по-итальянски.

Максу показалось, или в лице мужчины что-то дрогнуло?