- Но ты забыл, что до исчезновения Неволина никто не сказал о нём ни одного худого слова… Его жалели, но никто не упомянул о склонности к агрессии.

- Галя, мы не знаем, что случилось с Неволиным и Прусом. Мы не знаем, где они в итоге оказались. У нас есть только одно доказательство, что Неволин жив… или, по крайней мере, был жив до недавнего времени - серьга Матвея. И ты сама прекрасно знаешь, что есть очень много способов заставить человека делать то, чего он делать не хочет. А если Неволин был психически не стабилен, но до поры до времени с этим справлялся, а потом от какого-то сильного потрясения сорвался?

- И что мне теперь делать? – спросила Шаманка.

- Нам, Галя, - отрезал Макс, - нам. Я, конечно, побуду в этих уютных стенах ещё пару дней, но не более. Время поджимает. И мне нужен ноутбук с выходом в Сеть… И ещё… Попроси сестёр, чтобы поискали в карманах куртки. Там должен быть буклет из гостиницы… пусть его принесут мне, хорошо?

- А буклет тут при чём? – удивилась Шаманка.

Макс вздохнул. Рассказать боевой подруге, что ему велела обратить внимание на буклет собственная галлюцинация, было решительно невозможно. Поэтому он просто заявил:

- Да есть у меня одна задумка. Хочу проверить. Не валяться же здесь зря.

Шаманка кивнула:

- Это правильно. Так что теперь делать-то? Съездить в Соседний Город и потрясти как грушу хозяйку кафе?

- Съезди, - согласился Макс. – Но будь предельно осторожна с этой дамочкой. И, если Малова всё-таки непричастна к моему отравлению… Боюсь, что трясти будет некого.

- Будем оптимистами, Макс.

- Будем, - вздохнул Макс. – Если дамочка жива – не вздумай у неё ничем угощаться. Так, на всякий случай.

- Да уж, - хмыкнула Шаманка. – Я у неё в кафе даже стакан воды не возьму.

- И ещё, - продолжил Макс, - озадачь Юрку. Пусть прошерстит с лупой всю биографию Цимлянского. Мне нужно знать, что в его жизни произошло примерно за год до самоубийства Людмилы.

- А его самого спросить слабо? – удивилась Шаманка.

- Думаю, что рассказом об этом событии он ни со мной, ни с тобой делиться не будет. Понимаешь?

- Понимаю, - отозвалась Шаманка. – А сам-то ты откуда взял, что нужно копать за год до смерти Людмилы?

- Хмм… - усмехнулся Макс. - Считай, что на меня снизошло озарение.

- Знаем мы ваши озарения, темнила-мученик, - съехидничала Шаманка. – Главное – чтобы делу на пользу.

После ухода Шаманки медсестричка принесла что-то вроде завтрака – несколько ложек водянистой каши и слабенький чай.

- Вы не думайте, - смутилась она, - у нас нормально кормят. Просто вам после отравления другого ничего нельзя.

- Я понимаю, - улыбнулся Макс. – Не страшно. Всё равно аппетита нет.

- Пейте побольше, - сказала медсестричка. – Я вам воды с лимоном принесла. Сейчас дам лекарство, а попозже поставлю ещё капельницу. Вы поспите пока.

- Да, нет, тоже не хочется, - ответил Макс. – Кстати, вас моя коллега не просила буклет из моей куртки принести?

- Ой, - кивнула сестричка. – Конечно, просила. Вот он.

И девушка протянула Максу тот самый буклет из гостиницы.

Макс героически проглотил кашу, запил её чаем и откинулся на подушку. Медсестричка убрала посуду, напомнив, если что – вызывать её тревожной кнопкой и исчезла за ширмой. Макс раскрыл буклет и начал читать. И то, что он прочитал, его действительно удивило.

*См. «Слаще, чем Рай».

========== Глава 30. Последняя роль ==========

Внимание, пока не бечено!

Макс раскрыл буклет и начал читать. И то, что он прочитал, его действительно удивило.

В буклете рассказывалось о Соседнегородских шедеврах провинциального классицизма, к коим относились и городской театр, и бывшее здание дворянского собрания, и дом помещика Пичугина, в котором располагался ныне головной офис компании Александра Цимлянского, и помянутая гостиница, бывшая ранее ничем иным, как институтом благородных девиц. Объединяла все эти провинциальные шедевры фигура их создателя – архитектора Якова Якимовича Скоропова.

Макс с досадой вспомнил, что эту фамилию он впервые услышал едва ли не в свой первый приезд в Соседний Город, но только теперь, зная про вражду Гольдони и Скорпетти, обеспокоился всерьёз. Слишком уж похожи фамилии Скоропов и Скорпетти. А если это та самая ветвь Скорпетти, оказавшаяся в России?

Буклет тут же радостно подтвердил его предположения, рассказав о том, что Яков Скоропов, как и его родители, был крепостным самого богатого на то время в здешних краях человека – Ивана Готлибовича Моргауза. Сей обрусевший немец немалый вклад внёс в культуру российской провинции – основал у себя в поместье крепостной театр, посылал способных ребятишек из крепостных учиться живописи и прочим искусствам за границу, в частности – в Италию, издавал за свой счёт труды Ломоносова, Державина, Тредиаковского, а позднее - и Пушкина с Лермонтовым, и книги, отпечатанные в его собственной типографии, были великолепны с точки зрения полиграфического искусства. И вообще, вёл себя, Иван Готлибович, как меценат и филантроп. Яков Скоропов был самой большой его удачей. Талантливый юноша украсил собственноручно спроектированными зданиями Соседний Город, перестроил немало городских домов знати и помещичьих усадеб.

Далее в буклете невнятно намекалось на трагическую судьбу молодого архитектора, сравнимую в этом смысле только с судьбой его отца… а потом хитрые создатели буклета давали ссылку на сайт Соседнегородского музея и заявляли, что там можно найти все материалы.

Макс чертыхнулся сквозь зубы и стал ждать Вадима с ноутбуком. Его сердце чуяло, что информация с музейного сайта будет преинтереснейшей.

***

Шаманка, едва появившись на работе, дала задание Литвинову и тут же умчалась в Соседний Город, предварительно созвонившись с озадаченными таким вниманием тамошними коллегами.

- И что вам тут, мёдом намазано? – поинтересовался взявший трубку капитан Лобачёв. – То господин Траубе ни свет ни заря является, то вы, товарищ майор… Вы у себя в Городе уже всю преступность извели и за нас взялись? Так мы, вроде, справляемся, пока…

- На полтона ниже, капитан, - ядовито заметила Шаманка. – Вам знакомо понятие «оперативная необходимость»? Именно в соответствии с ним я и действую. А вас ставлю в известность только из этических соображений, поскольку это - ваша земля. И если в этом будет необходимость – мы отчитаемся перед вашим начальством. Есть ещё вопросы?

- Никак нет, - ответил капитан и отключился. А Шаманка продолжала нестись по – редкий случай – почти пустынной Соседнегородской трассе. Неясное предчувствие, возникшее у неё после одной из утренних фраз Макса, требовало либо подтверждения, либо опровержения. Так что, домчавшись до Соседнего Города, Шаманка сразу поехала в кафе «Венеция».

Марины Маловой на работе, как ни странно, не было, чему был удивлён весь персонал. Обычно женщина в кафе дневала и ночевала, её заведение посещал весь местный бомонд, общение с которым доставляло бывшей актрисе истинное удовольствие.

- Может быть, заболела Марина Арнольдовна? - выдвинула предположение симпатичная женщина – менеджер по персоналу. – Надо бы кого-нибудь к ней послать – вдруг ей плохо стало, так что даже до «Скорой» дозвониться не может… И племянница её выходная сегодня и трубку не берёт…

-Насчёт послать - хорошая мысль, - кивнула Шаманка. – А пошлите прямо сейчас. Я на машине – с удовольствием подвезу, заодно и узнаю, что случилось с госпожой Маловой…

Менеджер не усмотрела в просьбе Шаманки ничего странного, подозвала одного из официантов – судя по надписи на бейджике - Никиту и сказала:

- Съезди до Марины Арнольдовны. Вот, женщине она нужна очень – покажешь дорогу. Да и справься заодно – не нужно ли ей чего – вдруг заболела.