- А почему вы решили убить меня, если благодаря мне освободились?

- Видишь ли, мальчик…- устало вздохнул джинн. - Я провёл в этом сосуде целую вечность и первое время думал о том, что щедро вознагражу своего освободителя и буду ему верным помощником во всех начинаниях. Но никто не приходил, и я решил, что если мой освободитель всё-таки явится, то я вознагражу его так щедро, как только могу, и одарю силой и властью… Но снова никто не пришёл освободить меня… И тогда… Тогда в момент гнева я поклялся себе, что освободивший меня умрёт той смертью, которую сам выберет. А я всегда выполняю клятвы…

Лёнька слушал джинна вполуха, старательно разглядывая пол. Кувшин был уже в его руках, а вот где та самая Печать Отвержения, которую явно использовали вместо пробки? Если она самоуничтожилась, то у него точно нет ни малейшего шанса… Однако удача на сей раз была на стороне Лёньки, и он разглядел неподалёку небольшой слабо светящийся предмет. Но как же его подобрать?.. Неожиданно возникла мысль, и Лёнька, выслушав рассказ Джинна, упал на колени и распростёрся ниц, постаравшись незаметно подтащить к себе странный предмет, по конфигурации напоминавший пробку от шампанского, но от этой «пробки» фонило такой силой…

- Простите меня, о могущественный Карам Отступник, - всхлипнул Лёнька, - но не могли бы вы пощадить меня? Я ведь не сделал вам ничего плохого, наоборот…

- Я дал клятву самому себе, - твёрдо возразил джинн. – Не проси пощады.

Лёнька сжал пробку в кулаке и медленно поднялся.

- Хорошо, - кивнул он, - я не буду просить пощады. Но я вам не верю.

- Да как ты смеешь! – рявкнул джинн. – Да я тебя!..

- За мной третий вопрос, - напомнил Лёнька.

- Хорошо, задавай, - сменил гнев на милость джинн. – Отчего же ты столь недоверчив? Джинны не лгут!

- Простите, - Лёнька поставил сосуд на пол, - но вы очень большой. Я не верю, что вы могли поместиться в таком маленьком сосуде.

- Всего-то? – спросил джинн. – Ну так я докажу тебе мою правоту, и покончим с этим! А потом ты сам выберешь себе смерть!

Тело Карама странно замерцало, став каким-то бесплотным, он приподнялся над полом… и ушёл в сосуд по колени.

- Теперь веришь? – мрачно спросил он.

- Не хочу показаться занудой, - заметил Лёнька, - но большая часть вас на виду.

Джинн злобно фыркнул… и мгновенно ушёл в сосуд так, что на виду осталась одна голова.

- Ну? – мрачно спросила эта голова.

- Почти верю, - согласился Лёнька. – Только вот голова у вас… сразу видно, что умная… большая… Вдруг как раз она и не поместится?

- Ладно, - рявкнул доведённый недоверчивостью Лёньки джинн, - смотри же, недоверчивый мальчишка!

И голова исчезла в сосуде. Лёнька же, не теряя даром времени, быстро воткнул пробку в горлышко, мысленно проговорив заклятие Запечатывания, которому его научил Арш-пахва, и стараясь влить в это заклятие побольше силы.

Пробка встала на место, по ней пробежали крохотные искры… и всё. Лёнька мысленно вспомнил всех богов и взмолился, чтобы у него получилось.

Ох, как бушевал и ругался джинн внутри сосуда! Но Лёнька понял главное – пробку выбить Караму не под силу, и он облегчённо вздохнул и медленно опустился на пол. Ноги дрожали и подкашивались.

Мысленно отчитав себя за трусость, Лёнька немного посидел на полу и задумался – а как отсюда выбраться вообще? Нет, конечно, Арш-пахва и Шан-туле рано или поздно заметят его отсутствие и поднимут тревогу… если уже не подняли. Но вот смогут ли они его обнаружить? Ведь те, кто заключал джинна в этом милом местечке, могли и заклятий всяких вредных понавесить, которые за долгие века никак не растеряли своей пакостности, если судить по пробочке. Значит… Значит, надо договариваться и ничем не показывать свою слабость, иначе этот Карам его схарчит и не подавится, а безутешным родным и близким скажет, что так и было.

Однако джинн явно пришёл к похожему выводу и замолчал в своём сосуде, а к тому времени, когда Лёнька сделал свои умозаключения, подал голос.

- Послушай, юноша, признаю, ты перехитрил меня…

Лёнька никак не комментировал это заявление и продолжил слушать.

- Ты не ушёл? – обеспокоился джинн.

- Пока нет, - невозмутимо ответил Лёнька, которому вновь пришли на память арабские сказки. – Что ты ещё можешь сказать мне, о дитя Огня?

- Так ты из Посвященных… - выдохнул джинн. – Простите, господин. Не признал.

Лёнька ни хрена не знал о том, кто такие Посвящённые, но решил, что наглость – второе счастье, и поинтересовался:

- Так как мы разрешим это небольшое недоразумение?

- Выпустите меня, господин, и я буду вашим рабом… - униженно промолвил джинн.

- Мне не нужны рабы, - процедил Лёнька. – К тому же как быть с твоей клятвой самому себе?

Джинн вздохнул:

- Я – Дух Огня, дитя Огня и не нарушаю своих клятв… Но думаю, что в данном случае её можно обойти. Господин выбрал смерть от старости? Пусть будет так, ведь все знают, что Посвящённые почти бессмертны.

Лёнька слегка позавидовал неведомым Посвящённым, но потом вспомнил, что ему и так светит долголетие, и решил не жадничать.

- Пожалуй, я прощу тебе твою ошибку, - сказал Лёнька. – Но на моих условиях.

- Хорошо, господин, - вздохнул джинн, явно представляя себе что-то нехорошее.

- Так вот, - продолжил Лёнька, - для начала ты дашь мне нерушимую клятву, что ни прямо, ни косвенно, ни сам, ни через кого-нибудь, не причинишь никакого вреда мне, моей семье и моим друзьям и близким. И ты никогда не будешь пытаться обойти эту клятву.

- Хорошо, господин, - вздохнул джинн, - я готов дать такую клятву. Мы, джинны Огня, никогда не нарушаем своих клятв. Это справедливое условие.

И Карам громким голосом произнёс требуемую клятву.

Лёнька приободрился и заявил:

- Не стоит тебе называть меня господином. Меня зовут Леонид или просто Лёня. И давай на «ты». Ты ведь всё-таки старше меня на целую прорву лет.

- Спасибо, гос… Льоня, - отозвался джинн.

- Ты вернёшь меня на холм, откуда я сюда попал, - продолжил Лёнька. – Через минуту после того, как я оказался здесь.

- Это несложно, - согласился джинн.

- И последнее, - заявил Лёнька, припомнив опять арабские сказки, - ты выполнишь три моих желания. Правда, не сразу, а по мере надобности. Но я постараюсь, чтобы это произошло побыстрее.

- А потом? – с некоторой робостью в голосе спросил джинн.

- А потом можешь быть свободен, - сказал Лёнька.

- Ты говоришь правду? – поразился джинн. – Ты отпустишь меня просто так?

- Не просто так, а по выполнении всех моих условий, - отчеканил Лёнька. – Ты согласен?

- Согласен ли я стать свободным? – поразился джинн. – Да! Тысячу раз – да!

Лёнька кивнул самому себе и медленно вытащил пробку.

Из горлышка сосуда повалил тёмный дым, материализовавшийся в фигуру джинна.

- Никак не могу понять, Льоня, - заметил он, - либо ты не по годам мудр, либо чересчур глуп. Если бы ты сделал меня своим вечным рабом, то стал бы властителем мира.

- Меня это как-то не привлекает, - спокойно ответил Лёнька. – А вот кое-что в здешнем мире не мешает исправить. Но, думаю, что для этого хватит и трёх желаний. А сейчас – думаю, мне пора вернуться, пока мои друзья не начали волноваться.

Карам тут же подхватил Лёньку на руки, и мрачное подземелье стало расплываться, теряя свои очертания.

*Сюжетный ход с джинном нагло спёрт из «Сказки о рыбаке», входящей в сборник «Тысяча и одна ночь», в чём автор честно и признаётся.

Комментарий к Глава 26. В которой рассказывается о пользе хорошего знания арабских сказок

Джинн Карам

https://pp.vk.me/c630017/v630017258/37000/YtAc5rofTIc.jpg

========== Глава 27. В которой Лёнька высказывает интересную гипотезу, а Ланеш полагается на судьбу ==========