Между тем паренёк закончил накрывать на стол, опять выстроив на нём целую кучу мисок и мисочек… Эх, наедаться на ночь вредно, но, похоже, лишние калории мне не грозят, так что чёрт с ним. Парнишка тем временем пригласил меня ужинать, я уселся за стол, предварительно помыв руки в поднесённой слугой большой чаше. Пахло всё вкусно, но тут я вновь припомнил экзекуцию, и аппетит стал потихоньку пропадать.

- Послушай, я могу задать вопрос? – обратился я к слуге.

- Конечно, - с поклоном ответил он.

Ага, кажется, ответил! Прогресс, утром никто из слуг на мои вопросы попросту внимания не обращал!

- Прости, если мой вопрос обидит тебя, но за что тебя так жестоко наказали?

Парень вздохнул, но всё-таки ответил:

- Я дал моему Господину совет, в котором он не нуждался. Попросил не трогать тебя сегодняшней ночью. Мне показалось утром, что Господа были …немного несдержанны…

Ничего себе немного! Кобели озабоченные! А парень-то, выходит, из-за меня пострадал.

- И тебе так досталось только за этот совет?

- Да… - тихо сказал слуга, - простите, если это зрелище напугало вас.

Ничего себе! Он ещё и извиняется!

- Это ты прости, тебе же из-за меня досталось.

Парень изумлённо на меня посмотрел, молча кивнул и прошептал совсем уж тихо:

- Я вам потом напиток принесу. Как вчера. Будет легче.

Я покачал головой и твёрдо сказал:

- Нет. Спасибо, но нет. Я хочу осознавать всё, что со мной будут делать эти…

Но договорить я не успел. Узкая ладошка слуги закрыла мне рот.

- Пожалуйста, не надо. Не говорите плохо о Господах. Вас тоже могут наказать. И меня, за то, что слышал такое.

Ого! А не значит ли это, что за нами могут наблюдать? И слуга это знает, только сказать боится?

Тут мой взгляд упал на огромное настенное зеркало, и я невольно вспомнил большие зеркала, прозрачные с одной стороны, которые видел в фильмах про полицейских. Такие зеркала были в комнатах, в которых допрашивали преступников, а коллеги полицейских наблюдали за допросами через похожее зеркало. Вполне может быть, что и тут что-то подобное имеется. Тогда и вправду не стоит подставляться самому и парнишку подставлять – не хочу я больше видеть такое гадкое зрелище, как давешняя порка, а уж тем более быть его непосредственным участником. Поэтому я успокоительно сказал:

- Прости, я был несдержан. Больше не буду.

Мне показалось, или слуга облегчённо выдохнул?

Кстати, оказалось, что как-то между делом я умёл большую часть ужина и подозрительно покосился на бокал с каким-то синим пойлом. Оно было не похоже на вчерашнее, но кто знает, какие пакостные штучки могли подсыпать в питьё? Может я после этого сам в позу встану, и буду умолять меня поиметь, да пожёстче. Бр-р…

Слуга понял мой подозрительный взгляд правильно и покачал головой:

- Нет-нет, не беспокойтесь, это сок циввы, он просто вкусный и полезный. А ТО питьё я принесу после того, как вас подготовят. Если захотите – выпьете его сами.

Я покраснел, вспомнив вчерашнюю подготовочку. Это опять мне какую-нибудь гадость в задницу запихнут? Вот повезло попасть в лапы к озабоченным извращенцам, чтоб им самим довелось такое испытать!

Увидев, как меня перекосило, слуга огорчённо сказал:

- Не расстраивайтесь так… Господа вовсе не плохие… Просто им очень нужна Сила.

Я быстренько навострил ушки и хотел было расспросить парня поподробнее – что да как, но тот видно испугался, что опять сболтнул лишнего, торопливо собрал всю посуду и засобирался на выход. Я только и успел спросить:

- Как тебя зовут?

- Фехт. Имя ничтожного Неполнородного – Фехт.

- А меня – Егор.

Фехт неуверенно улыбнулся:

- Мне приятно, что ты назвал мне своё имя, Экор. До встречи.

И парнишка бесшумно исчез. А я задумался. Фехт сказал, что он – Неполнородный. Следовательно, его отец … Или как это – один из отцов был Магом. И как я понял из слов Дальрина, здесь таких особенно не любят. Может быть, он станет мне союзником?

Но долго раздумывать над ситуацией мне не дали. Снова набежала давешняя толпа слуг, снова они отвели меня в купальню – вообще-то я и сам бы смог – понял уже, что здесь к чему, и как работает местная сантехника, но видно здесь так принято. Меня снова помыли, натёрли на этот раз каким-то маслом с ванильным запахом и повторили вчерашнюю процедуру. Бедная моя попа протестующе заныла, да кто ж нас с ней слушал-то? Меня вновь вернули в комнату, и Фехт протянул мне чашу со вчерашней гадостью. Я упрямо покачал головой и Фехт поставил чашу на столик.

После чего все вымелись, Фехт мне, правда, на прощание ободряюще кивнул и показал глазами на чашу – мол выпей всё же, легче будет. Но я упрямо покачал головой, вспомнив, как вчера меня тошнило от злости, а тело покорно выгибалось под руками насильников. Ну уж нет. Так я больше не хочу.

Дверь открылась, и в неё вошли два моих персональных ночных кошмара. Мне очень хотелось сжаться и заскулить, но я изо всех сил боролся с собой, хоть и знал, что дело это заведомо безнадёжное и глупо изображать гордую несгибаемость при насквозь проигрышных условиях. Ну и пусть глупо. Пусть берут силой. Я не дамся им больше по доброй воле.

Братья удивлённо переглянулись, и Дальхем изрёк:

- Хочешь показать, какой ты гордый? Хорошо, поиграем. Если не хочешь по-хорошему – будет по-плохому.

И тут я с неописуемым наслаждением выдал этим уродам самую сложную и заковыристую тираду из лексикона дяди Лёши. Вряд ли они всё толком поняли, но экспрессию заценили и заулыбались очень нехорошо, надвигаясь на меня…

========== Глава 7. Неожиданность. ==========

POV Егора.

Утром я проснулся, так же как и в прошлый раз – с болевшей задницей и непроходящей ненавистью к ублюдкам, с которыми меня свела судьба. Возможно, мне и стоило держать язык за зубами, но смысл? Так я, по крайней мере, хоть душу отвёл. Естественно, меня всё равно отымели. Перед этим, правда, Дальхем перекинул меня через колено и отлупил от души. Не плёткой, нет. Просто ладонью, но, похоже, ладони у него были из дерева. Вот не верьте, что голой рукой по заднице – это не больно. Больно, и ещё как. А ещё унизительно до ужаса. Уж не знаю, не считал, сколько раз Благородный соизволил почтить мою пятую точку прикосновением своей благородной длани, но когда он закончил экзекуцию, моя задница горела отнюдь не от желания, а из глаз сами собой текли слёзы от злости и бессилия. Но и на этом братишки-шалунишки не угомонились. Поскольку я сдаваться не собирался и пообещал откусить первое, что мне засунут в рот, но Дальхаш приволок какую-то штуковину, напоминающую маску с ремешками, заявив братцу, что давно мечтал её попробовать, да всё повода не было. Штуковина была немедленно нацеплена на сопротивляющегося меня, и да… Глотать пришлось. И не один раз. Челюсть у меня в этой штуковине настолько занемела, что когда братья закончили и Дальхаш снял с меня маску, а Дальхем толкнул складную речь по поводу того, что я зря сопротивляюсь, типа всё равно я теперь их собственность и мне стоит быть более покладистым, я не сразу смог послать его на хуй. Возможно, что даже и к лучшему, потому что второй порки я бы точно не перенёс, а умирать от побоев я не хотел. Несмотря ни на что не хотел. Жизнь приучила меня к тому, что из любого положения, кроме гроба должен быть хоть какой-то выход. А если я его не вижу – значит, мало знаю или плохо ищу.

Но у меня ещё хватило сил, когда вошли давешние слуги, самому приподняться с постели и дойти до купальни, хотя каждое движение отдавалось болью. Слуги косились на меня с явным сочувствием, но в разговор не вступали, а Фехта, к моему огорчению, среди них не было. Так что меня вновь помыли, осторожно осмотрели пострадавшие места, дали выпить какое-то лекарство, и я едва дошёл до кровати – вырубился, едва коснувшись головой подушки.