Вечер прошёл как обычно – семейный ужин, долгие беседы, правда под конец папа Турзо кинул небольшой намёк на то, что пора бы уже нам определиться с датой свадьбы. Я переглянулся с Рином и Ургау, они улыбнулись мне, и я заявил, что завтра за завтраком мы всё скажем точно.
А потом у нас был очень хороший секс – неторопливый и нежный, жаркий и сладкий одновременно. Мы почти не произносили слов – всё было ясно и всё было решено, ещё в ту памятную ночь после моего возвращения из Преддверия. Тогда мои любимые чуть с ума не сошли за те несколько часов, что мы отсутствовали в этой реальности. Хуже всего, что они не могли все эти несколько часов двигаться и говорить. Ещё хуже было Дальхему и Дальхашу, которые еле сдержали начавшуюся среди Магов панику – силу вышвырнувшего нас в Преддверие заклятья почувствовали все. Но и мои любимые, и братья Рина справились.
И теперь нас ждала обычная жизнь. Но… Вот об этом и состоялся наш разговор в ту ночь. И сегодня за завтраком я скажу родителям о своих планах. Надеюсь, что они поймут меня.
Когда выспавшиеся и свежие мы спускаемся к завтраку, папы и братья смотрят на нас с некоторым изумлением – ведь мы одеты не для выхода в город, а для долгого путешествия. Но спрашивать не спрашивают – ждут объяснений. Только у Ярри и Ханни – его жениха, которого он недавно представил Семье, в глазах пляшут чертенята. Эта парочка определённо стоит друг друга, и они наверняка догадывались о наших планах. Но молчали, за что отдельное им спасибо.
Я спокойно пью тсох, заедаю его кашей и горячими булочками, а лица родных и близких принимают всё более встревоженное выражение. Ладно, хватит томить их. Пора сказать всё.
Я отставляю чашку с тсохом и тихо говорю:
- Я хотел сказать… Вчера шёл разговор насчёт нашей свадьбы… так вот… её пока не будет. Мы уезжаем.
Далее следует немая сцена из «Ревизора». Только Ярри и Ханни старательно давят в себе желание заржать.
- Но как же так… - наконец выдавливает папа Турзо. - Куда же вы отправитесь?
- Неважно, - отвечаю я, - посмотреть мир. Узнать друг друга. Убедиться в крепости своих чувств. И побыть свободными.
- А вы не убедились? – хмурится папа Норгейль. – И потом – а институт? Экор, сынок, тебя ждёт блестящее будущее…
- Пусть ещё подождёт, - невозмутимо отвечаю я.
- А…а… девочка? Твоя Сила необходима ей… - беспокоится папа Турзо.
- Я оставил много Силы в накопителях. Даже с избытком, - говорю я. - Так что скоро вам будет некогда скучать по мне, папы.
- Воот как, - протянул папа Норгейль, - всё продумал, шельмец. Жаль только ректор огорчится, не получив такого преподавателя, как Ургау.
- Не огорчится, - вмешивается Ургау, - Ольсарий обещал прислать Маура. Он лучший. После меня, конечно.
Скромный у меня кошак. Что поделаешь.
И тут папы начинают безудержно хохотать.
- Ой, не могу! – смеётся папа Турзо. - Истинного фэрха не перевоспитает даже другой мир!
Папа Норгейль кивает и продолжает хохотать. Я слегка теряюсь:
- Вы… Вы не сердитесь?
- Нет, сынок, - отвечает папа Норгейль, став серьёзным, - мы понимаем, что ты не поступил бы так, если бы не хотел этого всем сердцем. И я думаю, что ваше… путешествие пойдёт только на пользу. Ты прав – свобода – это самое главное, что есть у любого из нас. Даже свобода совершать поступки, которые кажутся другим нелогичными.
- Спасибо… - шепчу я. И понимаю, что снова меняю жизнь. Но это неважно. Ведь меня любят. И будут ждать.
Три всадника ехали по лесной дороге. Беловолосый Высший фэрх, кареглазый глинтиец и совершенно непонятное существо, очень похожее на обычного, очень красивого парня, но с черными, как смоль кошачьими ушами и хвостом. Странная компания, да только саму компанию это не смущало. До спрятавшихся за стволом большого дерева симпатичной девушки и мальчика с кошачьими ушками доносились обрывки разговора:
- А потом доберёмся до порта и сядем на корабль, отправляющийся на Острова…
- А ещё отец рассказывал мне в детстве, что на севере можно ещё увидеть ледяных великанов. Проверим?
- А что за теми горами на юге – вы знаете? Я читал, что они неприступны…
- Здорово, мы обязательно увидим всё…
- А я уже думал – учёба, работа, дети… И я весь из себя такой добропорядочный. А я ещё не нагулялся…
- Кошак блудливый! Ты что, детей не хочешь?
- Не, ни разу не блудливый теперь. Только с вами… И котята – это хорошо. Вот когда-нибудь потом остепенимся, посадим Экора коконы подпитывать…
- Фигассе! А почему меня-то? Почему не Рина?
- Можно и Рина…
- Нет, тогда уж по очереди! А ты, Ургау, что будешь делать?
- На страже стоять!
- И носки вязать!
- Не понял…
- Экор, ты сдурел! Какие носки?
- А у меня зимой ноги мёрзнут!
- Правда? Тогда свяжу. Восемь пар.
- Рин, смотри, он носки вязать умеет!
- А что? Нормальное такое занятие… Нервы успокаивает и координацию развивает. И вообще, Экор, не уходи от темы. Будешь коконы подпитывать?
- Только с тобой, любовь моя. И только после свадьбы.
- Мряф! Значит, не скоро!
Стук копыт и обрывки разговора стихли вдали, и мальчик с девушкой вышли на дорогу:
- Он тебя удивил, правда, Шошана? – спросил мальчик.
- Да. Но они ещё не знают, что путешествие может затянуться, - ответила девушка.
- Ерунда. Их ждёт долгая и счастливая жизнь. Уж я-то вижу, - отмахнулся мальчик.
- Где они будут собирать все приключения на свои … гммм, - закашлялась девушка.
- Не захотят – не будут. Ты же знаешь, Небеса не диктуют. Они только подталкивают. А выбор человек делает сам. И вообще, дай сладкого-вкусного.
- Сладкоежка, - усмехнулась девушка, но прямо из воздуха достала два серебристых брикета.
- Мороженое! – захлопал в ладошки мальчик.
- Ага. Пломбир «Ленинградский». Но ты ведь сам так можешь. Почему каждый раз просишь-то?
- А мне из твоих рук вкуснее. Пошли?
- Пошли.
И оба совершенно спокойно растаяли в воздухе.
А три всадника продолжали удаляться от родного дома. Они уезжали, чтобы когда-нибудь вернуться. Вернуться туда, где их ждут и любят.
Конец.
