— Нет, — голос Блэки стал глубже. — С нами ты в безопасности.

Дэника не выглядела убежденной.

— Просто защищай ее, если все пойдет под откос, киборг. Я не очень-то надеюсь, что ты прикроешь мой зад, но Ив — твоя пара. Мне остается лишь надеяться, что ты сделаешь все необходимое для ее защиты.

— На Бридден тебе ничего не угрожает, — он помолчал. — Джин заслуживает доверия и не допустит, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— А как насчет планеты киборгов? Однажды нас уже оставили умирать. Свобода еще жив?

Наблюдая за своей парой, Ив встала. Ей тоже хотелось узнать ответ.

— Да. Он — один из членов совета.

— Члены совета, — повторила Дэника. — Это киборгская правящая партия?

— Нашим обществом управляет дюжина киборгов.

— И Свобода — один из них? — фыркнула Дэника, многозначительно глянув на Ив. — Нас поимели. Говорю же, соглашайся на мой план.

Прежде чем Ив успела придти в себя, Дэника развернулась и, выбежав из столовой, встретилась в коридоре с Варионом.

Блэки подошел ближе.

— Я ничему не позволю случиться с тобой или твоей сестрой, — он нежно сжал ладонями ее бедра. — Ты мне доверяешь?

— Доверяю, — они были парой, и слепая вера входила в комплект. Так уж спроектировали собачьих единиц. Но в данный момент это пугало, ведь они с Блэки сильно отличались. Он мог просто не понимать, насколько глубока связь пары. — Если Свобода на самом деле врал и предал собачьих единиц, что будет, когда мы доберемся до Гарден? Если все всплывет, его положение окажется под угрозой, и он захочет нас убить?

— Я тебя не обманываю. Киборги высоко ценят честь. Нет никакой чести в том, что он заключил договор в обмен на вашу помощь, а потом бросил твоих сестер на смерть. Это вызовет конфликт в нашем обществе. Скорее всего, он наживет много врагов и лишится своей должности.

— С чего бы кому-то еще волноваться о случившемся с нами?

— Ты спасла много жизней, включая мою. Ты помогла нам сбежать с Земли. Это важно. Ты будешь считаться нашей семьей, и все посочувствуют твоему положению. Также важен тот факт, что в вашей линии были исключительно женщины. Когда мужчины узнают о вашем существовании, они придут к тому же выводу, что и я.

— К какому?

— Мужчины нашего вида значительно превосходят численностью женщин, — Блэки поводил пальцами по материалу ее брюк. — Если бы мы объединились с собачьими единицами, вектор развития нашего общества был бы иным.

— Прекрати говорить, как киборг, и скажи прямо.

— Когда киборгов только активировали, возникли некоторые проблемы, и люди начали сексуально нападать на наших женщин. Женщины сопротивлялись, в результате чего было ранено и убито много людей. После подобных инцидентов женщин уничтожали, — он помолчал, а когда заговорил, его голос углубился от гнева. — Люди погибли из-за своих действий. Тогда правительство приостановило производство киборгов женского пола и выпускало только мужского. В итоге женщин-киборгов осталось очень мало. Их защиту и спасение мы сделали нашим приоритетом, — Блэки снова помолчал. — По этой же причине приняли закон, по которому женщины-киборги подписывают контракт семейной единицы сразу с несколькими мужчинами.

Даже будучи в курсе, Ив все равно перепугалась. Даже когда в ее жизни не было Блэки, она все равно хотела быть с ним и не интересовалась другими мужчинами. Если бы раньше ей приказали выйти замуж более чем за одного мужчину, это разбило бы ей сердце, но теперь, после обретения Блэки, уничтожило бы душу.

— Введение в общество ваших женщин изменило бы положение вещей.

— Приняли бы закон, по которому собачьи единицы соединялись бы больше чем с одним киборгом? Это не сработало бы. Мы преданны до крайности.

— Ваши потребности приняли бы во внимание. Просто в нашем обществе было бы больше женщин, и не возникло бы необходимости соединять их с несколькими мужчинами.

— Думаешь, киборги приняли бы нас такими, какие мы есть?

Блэки притянул Ив ближе, пока не прижался к ней всем телом.

— Да. Ты даже не представляешь, каким стало наше общество.

— Расскажи мне, — когда тепло его тела просочилось через униформу и одежду, Ив стало сложно думать. Ей хотелось, чтобы они с Блэки были уже голыми и в своей каюте. Может, она и избегала секса всю свою жизнь, но теперь поняла, как скучала по близости. Было бы неплохо наверстать упущенное.

— Мы отключили наши имплантаты, благодаря чему у нас появились эмоции, как хорошие, так и плохие, — он провел руками вверх до ее талии. — В том числе ревность и чувство собственничества, но ради гармонии в нашем мире пришлось их скрывать. Было бы несправедливо лишать стольких мужчин возможности создать семейную единицу. Тогда одинокие обозлились бы на тех, у кого есть семья.

— Ты чувствуешь по отношению ко мне собственничество?

— Да, — без малейших раздумий ответил Блэки. — Ты моя.

Ив это нравилось.

— Получается, все испугались, что одинокие мужчины поубивают женатых, чтобы отхватить себе нескольких вдовушек?

Уголки его губ дрогнули, но он сдержал улыбку.

— Ты выразилась очень по-земному, но не ошиблась. Совет боялся конфликтов. Также у нас есть требование, чтобы все рожали детей. Соединение одного мужчины и одной женщины ограничивало бы генетический материал, и у будущих поколений возникли бы проблемы со здоровьем.

— Совет захотел, чтобы женщины соединялись с несколькими мужчинами и рожали им детей, чтобы на тот момент, когда эти дети родят собственных детей, ДНК была более разнообразна?

— Да.

— Если бы нас не бросили, было бы намного больше свободных женщин. Мы бы в любом случае вам понадобились, потому что даже с разными отцами у многих детей общая ДНК матери.

— Да.

— И ты думаешь, ваших мужчин разозлит то, что нас бросили на Земле?

— Я уверен, что разозлит, — Блэки помолчал. — Семейные единицы могли бы формироваться более приемлемо.

— Что это значит?

— Наши женщины получили несправедливое преимущество перед мужчинами.

— Имея большой выбор тех, за кого можно выйти замуж, они начали привередничать?

Он отстранился и отпустил Ив.

— Да. Женщины наделены определенными полномочиями.

— И злоупотребляют ими? — изумилась она. — Они плохо относятся к своим мужьям?

— Я избегал вступления в семейную единицу по многим причинам, — Блэки помолчал. — Давай пойдем в нашу каюту. Ты наелась?

— Ты меняешь тему.

— Эта тема плохая.

— Но я хочу знать.

Подняв руку, он заправил Ив за ухо прядь волос.

— Наши женщины холодные и контролирующие, поэтому каждого мужчину, не выполняющего их требования, все остальные считают непригодным для присоединения к семейной единице.

— Взбесил одну и против тебя ополчились все?

— Мужчину считают нежелательным и не предоставляют ему шанса заключить новый контракт. Женщины беспощадны со своими требованиями.

Она изучила суровое выражение лица своей пары.

— Ты не женился, потому что по своей натуре альфа, а тебя вынудили бы стать бетой. Это отстой. Женщины заставляют мужчин делать работу по дому и относятся к ним, как к рабам?

— Ив, все гораздо хуже.

— Поэтому поясни мне.

— Почему тебя это так интересует?

— Мне предстоит жить с твоими людьми и в твоем мире. Я хочу знать нюансы, — она улыбнулась, решив поддразнить Блэки и немного разрядить обстановку. — Ты не хочешь говорить из страха, что я стану требовательной и начну тобой командовать? Я не начну.

— Дело не в этом, — он сделал долгий выдох. — Наши женщины ледяные и редко проявляют какие-либо эмоции кроме презрения, гнева и неодобрения. Они выбирают мужчин по положению в обществе или из-за физических черт, которые хотят передать следующему поколению. Черты характера полностью игнорируются. От мужчин ожидают, что мы, проводя время с женщинами, будем скрывать индивидуальность. Иначе мы их раздражаем, — шокировал ее Блэки. — Секс начинают только женщины и только когда решают зачать ребенка или считают, что наши физические потребности слишком долго игнорировались. Они активируют свое сексуальное влечение, приказывают нам, что делать, и отключают его в ту же секунду, как все заканчивается. Иногда женщины позволяют нам прикасаться к ним, когда мы сделаем что-нибудь, заслуживающее их уважения. Это — ничто по сравнению с происходящим между нами, — он вздохнул. — Я знаю мужчин, для которых присоединение к семейной единице стало горьким опытом, но они оказались заперты контрактами без возможности что-либо предпринять или изменить условия сделки.