Сон беспокойный. Мне то холодно, то снова жарко. Я слышу её голос, шёпот. Постоянно чувствую, что она рядом. Её поддержку. Нежные пальчики касаются моего лица, ладони – тела. Я чувствую, что Холи вытирает меня мокрым полотенцем. Особенно хорошо мне спится в эти моменты. Она рядом со мной. Не бросила меня. Ухаживает, хочет чтобы я поскорее поправился, выздоровел. Значит любит меня. Надеюсь, что любит. Стала бы она со мной носиться, если бы не любила, если бы я не был ей нужен? Я помню как её изумруды метали раскалённые молнии, когда я сказал, что возвращаюсь в Лос-Анджелес.

Сон. Приятный сон.

Я чувствую горячее дыхание возле головы, и губы, которые нежно касаются моего лба. Пытаюсь открыть глаза, но с первого раза у меня не получается. Вторая попытка оказывается удачной, но перед глазами стоит белая пелена, и сквозь гробовую тишину, я слышу своё имя. Сначала не чётко, а потом все яснее и громче. Что – то сдавливает мою грудь, и дышать становится тяжело.

Моргаю, и угадываю лицо Холи. Оглядываюсь. Меня окружает та же комната, те же вещи, и рядом та же женщина, судорожно целовавшая всё моё лицо, и как сумасшедшая повторяющая что-то на русском. Опускаю глаза. Я абсолютно голый, Холи тоже почти раздета. Она крепко прижимается ко мне. Я ничего не могу понять. Ступни горят огнем, во рту так сухо, что кажется даже язык высох. А белой пеленой оказалось всего лишь постельное белье. Рыжая выпускает меня из своих крепких объятий, поднимает мою голову и поит меня такой желанной прохладной водой.

====== Часть 39. Ловец снов ======

- Что происходит? – еле бормочу я. Она улыбается, глядя на меня.

– Сладкий! – тянет она. – С какого момента ты ничего не помнишь? – Помню, как было холодно после прогулки, – замолкаю, улыбаюсь.- А еще помню, как заснул, прижавшись к тебе! – сажусь, улыбаюсь еще шире и сажаю её к себе на колени. – Какого черта происходит? – свожу брови. – И почему мы голые? – меня охватывает негодование. Холи натягивает на нас одеяло. – Ты заболел. Замерз, я отогрела, ты уснул. У тебя появился румянец, ты задышал все отчетливее и размереннее, но ночью тебя начало лихорадить, ты весь горел, дышал часто и постоянно произносил мое имя, в общем, бредил.

Приходил местный врач, осмотрел тебя, сказал, что лихорадка-это всего лишь ангина от холода. Оставил лечебные смеси и уехал. Ты не приходил в ясное сознание пять дней, а сегодня с утра потихоньку становился влажным, а сейчас вон весь мокрый, значит, температуры больше нет. А голые мы от того, что я согревала тебя своим телом, – рассказывает рыжая. Молча утыкаюсь носом в её волосы. Она пахнет мной. Мой запах, мой пот. Отстраняюсь, смотрю в её глаза. Её изумруды сияют.

– Ты мне вроде как жизнь спасла, – хмурюсь. – Я так рада, что тебе лучше. Рада, что ты выздоровел, – опускает глаза. Притягиваю её лицо к своему. Трусь носом о её подбородок. – Хочу тебя поцеловать, – шепчу. – Целуй, – одобряет моё желание. – Нужно умыться, – реальность таки вторгается в наш мир. – Не нужно. Мне плевать, – касается нежным поцелуем моих губ. К чёрту нежность. Я спал слишком долго! – Хочу тебя, – шепчу сквозь поцелуй. – Ты ещё не окреп, – качает головой и снова с наслаждением целует меня. – Я найду силы дать тебе то, чего ты хочешь, – освобождаю её от тоненькой, промокшей от моего пота белой маечки.

О! Детки! Как я давно вас не видел! Как я скучал! Обвожу языком сосок.

– Шеннон, – запускает пальцы в мои волосы, шумно втягивает воздух. Улыбаюсь. Да! Ей безумно это нравится. Голова немного кружится. Она права, я совсем не окреп. – Дверь закрыта, Холи? – провожу ладонью по её волосам. – Закрыта. Всё равно все спят, – пухлые губки целуют кончик моего носа. – А сколько времени? – гляжу в окно. Совсем темно. – Три часа ночи, – шепчет она. – Обними меня ногами, – шепчу. – Шеннон, не геройствуй, ты не удержишь нас двоих. Сомневаюсь, что сможешь удержать себя, – протестует. Чёртова спорщица. – Ноги! – приказываю железным голосом. Она молча скрещивает ноги на моей пояснице. Поднимаюсь. Удержаться на ногах не составляет труда. Проношу её до деревянных реек, накрытых полиэтиленом. – Включай, – киваю на кран. Холи крутит прозрачные краники, и первые капли воды проходятся райским дождём по моей сухой коже плеч, грязным волосам.

Удерживаю её у стены. Тоненькие пальчики массируют кожу моей головы, пена стекает по телу.

– Я могу сам, – смотрю на неё. – Я хочу. Мне понравилось мыть тебя. – Действительно? – Да. Тебе становилось легче, ты крепче спал, а значит, набирался сил. А ещё от тебя приятнее пахло. Корицей, – целует меня. – Корицей? Тобой? – улыбаюсь. – Ммм… Погоди-ка. Ты всего меня мыла? – сжимаю зубы. – Конечно, – улыбается. – Ты постанывал каждый раз, когда я… – Я понял, – прерываю её. Кажется, смущаюсь. – Помоешь сейчас? – отпускаю её со своих рук. – С удовольствием, обожаю его! – сладко улыбается. Наливает на ладони гель для душа. Нежные пальчики проходятся по всей длине. Опираюсь ладонями на стенку, позади неё. – Мне нравится, что ты обрезан. Не приходится долго добираться до горячих точек, – играет языком с мочкой моего уха. – Холи, ты увлеклась, – хриплю. – Ты слишком слаб для секса сейчас, я просто сделаю это, чтобы тебе спалось крепче, – впивается в мои губы. Ладонь неустанно двигается, и через минуту, я смываю продукт своего тела с её бедра. – Я скучал по тебе. То время, пока не приходил в сознание. Я правда соскучился. – Я боялась за тебя. Очень боялась… – целует меня в грудь, водит пальчиком по животу, доставляя мне непередаваемое наслаждение. – Пожалуйста, не болей больше! Не пугай меня так! – просит. – Просто будь рядом в следующий раз, – прижимаю костяшки её ладони к своим губам. Нежно целую каждую. – Буду. Обещаю, – сердце заходится в радостном восторге. Я люблю тебя, Холи! Всей душой!

Она засыпает. А я не могу. Как не стараюсь. Выспался. Но я счастлив охранять её сон. Быть ловцом её снов, отгонять плохие. Я пойду на многое ради тебя, мой шоколадно-коричный кексик только люби меня. Только будь со мной. Только спаси меня от очередной лихорадки!

====== Часть 40. Может даже пропеть ======

- Спасибо за всё, – обнимаю Эрику. – Я обязательно приеду ещё. Неважно с Холи или один, – улыбаюсь. Я привык к этой женщине.

– В любое время, будем тебе рады, – она целует меня в щёку. – Минь, попрощайся с Шенноном и гуру, – Эрика толкает ко мне дочь. – Пока, здоровяк, – кареглазая пискля тянет мне руку. – Пока, пискля, – жму маленькую ладонь. В моей медвежьей лапе она такая крошечная. – Пока, Минь, – Холи присаживается на корточки и прижимает к себе девочку. – До свидания, гуру, – у малышки на глазах слёзы. – Я хочу стать такой как ты и жить в Лос-Анджелесе, – шепчет ей. Эрика улыбается. – Не нужно такой как я. У тебя всё получится, ты будешь лучше! – Холи целует щёки девочки. Крепко обнимает Эрику, что-то шепчет ей на ухо и забирается в машину. Я следом за ней. Хой трогается с места. Моя коричка шмыгает носом. – Эй, не плачь! – поворачиваю её голову к себе. Глаза абсолютно сухие, даже не покраснели от томящихся в них слёз. – Я не плачу, – улыбается она. – Не думаю, что я вообще это умею. В детстве может и умела. Но не сейчас. Уж поверь, – качает головой. – Ты, что железная? – раскрываю глаза. – Даже я чуть не расплакался. – Маленькие девчонки всегда рыдают! – хмыкает. – Я маленькая девчонка? – удивляюсь. – В точку! – бросает мне она, вставляет в уши наушники от айпода, откидывается на сиденье и закрывает глаза. Стерва? Это снова ты? Неужели вернулась? – Холи, – шепчу ей в шею. – Отвали, – не открывая глаз, отмахивается от меня. – Эй! – дергаю шнур наушников. Она впивается в меня взглядом. – Никогда так больше не делай! – приказывает железным голосом и возвращает наушник на место. Ах ты сука! Выхватываю айпод из её рук, и вместе с наушниками выбрасываю в открытое окно. – Совсем ошалел? – раскрывает глаза. – Рот закрой! – шиплю. В её взгляд вторгается желание. Грязное, пошлое. Она улыбается, кусая губу. Притягивает к себе и страстно целует. И наш поцелуй такой горячий, чувственный. У меня встаёт. – Ты должен мне айпод! – грубо отталкивает от себя, отворачивается и пялится в окно. Прижимаюсь грудью к её спине. – Я готов дарить тебе айподы за каждый такой поцелуй. Ты будешь купаться в них, – шепчу ей на ухо. – Такого больше не повторится! – фыркает она. – Ну… Мы ещё посмотрим, – тихонько отвечаю ей, запускаю ладони под её свитер. Её тело огненное по сравнению с моими холодными ладонями. – Холодно, – тихонько вздрагивает она. – Я только погрею руки, – уверяю её, и устраиваю ладони на её рёбрах, совсем под грудью.