А сейчас смотрю на серые утренние облака через окошко самолёта, и мне жутко стыдно. Да ещё и Джаред подкалывает. Говорит, что я продам родину за мокрую киску. Фу! Пошляк! Но он в чём-то прав. Лучше женщин – только музыка. Больше чем сексом я хочу заниматься только музыкой. И только музыка никогда не обманет, не придаст. И у музыки нет противного старого мужа, дурацкого характера и тысячи тайн.

– Что будешь делать, как прилетим? – спрашивает брат, вытаскивая меня из мыслей. – К маме поеду. Хочу её рагу, – удобно устраиваю голову на подушке для поездок. – Ммм… Вегетарианское рагу! Я с тобой! – трёт ладони мой неугасающий вечный двигатель. – А потом? – А потом домой. Спать. – А потом? – как маленький. – А потом поеду и трахну Холи, – начинаю злиться. – Она не даст тебе после того, как ты трахнул её дочь, – улыбается Джаред. – Она ей не дочь, а падчерица, повторяю в сотый раз! – повышаю голос. – Если она мне не даст, то буду насиловать Кристину. Снова и снова! – надеюсь, что этого всё-таки не произойдёт. – А если… – начинает Джаред, но я перебиваю его. – Брат. Я прошу тебя – отвали! Никаких «если» больше! – шиплю. Он добродушно кивает и отдаёт мне свой плед. То, что нужно. Я всегда мёрзну с похмелья.

Через пару дней после приезда никак не могу дозвониться до рыжей. Чёрт! Да я взорвусь скоро! В моём члене слишком много нерастраченной «любви». Холи, мать твою, возьми трубку!

У её дома тишина, ни одной машины. И здоровяка нет, и вечерами свет не горит в окнах. Чёрт! Да что же это такое? Как, в двадцать первом веке, человек не может найти другого человека? Может в спорткомплексе знают?

– Шери, здравствуйте! – подхожу к девушке на рисепшн. – Добрый день, – мило улыбается она. – Скажи мне, милая… – не успеваю договорить. – Шеннон? – знакомый голос сбоку от меня. – Карин, – улыбаюсь, делая вид, что рад встрече. – Зачем пришёл? Мог бы позвонить, – дует губы. Закатываю глаза. Хорошо, что я в очках, а то, как-то не вежливо бы получилось. Малышка думает, я приехал из-за неё. Эй! Спустись с небес, детка! – Зачем этот посредник между нами, когда можно встретиться лично? – ох, я чёртов соблазнитель! – Так чего ты хочешь? – скрещивает руки на груди. Какого труда ей стоит скрыть счастливую улыбку… – Тебя! – улыбаюсь. – Пообедаешь со мной? – Ты обидел меня, – опускает голову. – Прямо во время секса сказал, что мы не можем больше видеться. – Я ошибался, все исправлю. Обещаю, – поднимаю её голову за подбородок. Она улыбается. – Мне нужно переодеться к обеду. – Иди, я подожду тебя здесь, – хлопаю малышку по заднице. Она порхает вглубь здания. Возвращаюсь к рисепшн. – Шери, скажите, гуру Шакти работает? – Нет. Она уехала в Тибет. В Лхасу, – сообщает Шери. Что? Дьявол! Ты специально убежала от меня? – Шери, могу ли я как-то связаться с гуру? – Есть телефон, но он крайне редко работает. В низинах гор связи нет, – качает она головой. – Шери, мне нужен её номер. – Но он только для экстренных случаев, – наивный тон. – Поверьте, это как раз тот самый случай. Я, кажется, пришёл к просветлению, и мне нужен совет. Я не могу продолжать без указаний. Мой дзен, – ЧТО? Что я несу? Как я вообще вспомнил это слово? И что оно вообще означает? – Понимаете, я могу впасть в депрессию, – сдвигаю очки. Глаза вот-вот нальются слезами, я чертовски хороший актёр! Она быстро пишет цифры на стикере и протягивает его мне. ДА! Сердечно её благодарю и шагаю к выходу. – А вы не подождёте Карин? – смотрит на меня Шери. – Кого? – свожу брови и вылетаю на парковку. Прыгаю в свой внедорожник. Заветные семь цифр. Странные номера в этой Лхасе…

Варю себе кофе, сыплю корицу, забираюсь на диван. Гудки… И визгливый женский голос что-то протараторил на том конце. О, Боже! – Эмм… Мисс, миссис, вы говорите по-английски? – я растерялся. Снова визгливый голос, какое-то шуршание.

– Я слушаю! – другой женский голос. К счастью, на английском. – Здравствуйте. Это гостиница Нихо… – чёрт! – Нейхо? – нужно было потренироваться! – Нейхоразмахайта! – смеётся голос. – Да, да, – радуюсь, что попал туда. – Скажите, как я могу найти вашего постояльца? – Кто вас интересует? – Эмм… – она же, наверняка, поехала с мужем! – Даганет Граффад. – Секундочку. Нет. Такого постояльца нет в списке. – Тогда Холи. Холи О’Доннелл. – Да, миссис О’Доннелл зарегистрировалась неделю назад, – бинго! Так вот почему я не мог дозвониться до тебя! – Она одна? – интересуюсь. – Да. Гуру приехала на обучение в наш храм. – Соедините меня с ней, – почти приказываю. – Сейчас у неё занятие, – сообщает голос. Напрягаю извилины. Разница во времени пятнадцать часов. На моих часах полдень. В Лхасе, глубокая ночь. – Простите, гуру занимается ночью? – мне не верится. – И ночью тоже. – Странно. Мисс, скажите, я могу забронировать номер в вашей гостинице? – хватаю блокнот. – Можете, но у нас не так уж и много постояльцев. Когда вас ждать? – А сколько часов летит самолёт из Лос-Анджелеса? – смотрю в окно. – Часов семнадцать, – предполагает голос. – Я буду через двадцать, – сообщаю ей все свои данные, прошу ничего не говорить Холи. Прощаюсь. Лечу на второй этаж за вещами, документами. – Джаред, забери мою машину из

LAX

, – почти кричу в трубку. – Что? Шеннон, ты не во время! – шипит он. – Кого ты там облизываешь посреди дня, мой маленький извращенец? – смеюсь.

Господи, как я счастлив, что лечу к моему шоколадно-коричному кексику.

– Я на секунду, сахарок, не начинай без меня, – говорит он кому-то. – Шеннон, мы только прилетели. Ты куда собрался? – бормочет брат. – На Тибет! – торжественно сообщаю я. – Куда? Ты напился? – Джаред в шоке. – Холи в Лхасе, Лхаса – на Тибете. Я могу продолжать, но думаю, ты меня понял! – Ты сошёл с ума со своей рыжей девкой! – сокрушается он. – Просто забери машину! И позволь мне быть счастливым, брат!

====== Часть 30. НА Тибетском нагорье ======

Самолёт поднимает меня в небо. Лос-Анджелес провожает меня игривым октябрьским солнцем.

Мы познакомились с рыжей чуть больше двух месяцев назад. Я помню каждую секунду той жаркой июльской ночи. Этот взгляд, эти прикосновения, стоны, хрип и трепещущая она, в моих руках. Что ты со мной сделала, девушка с куском льда вместо сердца? Чёрт бы тебя побрал!

Пересадка в Гонконге. Не люблю Китай. Также как и Вьетнам. Людей слишком много. Слишком. И все они чем-то болеют. Я уверен. Вся нация заражена каким-нибудь вирусом. Похоже, я пересмотрел фильмов. Но в аэропорту закрываю нос и рот антисептической салфеткой, дополнительно смоченной виски.

Позади меня сел какой-то идиот, который вот уже второй час перелёта кашляет и чихает мне в спину. К счастью лететь осталось всего час, и мои нервы наконец-то отдохнут. Господи, кто пускает в бизнес-класс больных людей? Для них вообще должен быть отдельный ящик из толстого стекла, с лекарствами и ядом (на случай если станет совсем плохо). Но мужчина не успокаивается, а кашляет всё громче. Меня это порядком раздражает. Прямо чувствую, как его болезнетворные вирусы перекочёвывают в мои дыхательные пути и надёжно крепятся в пазухах и бронхах!

Выхожу из аэропорта. Довольно-таки прохладно. Градусов десять, не больше. Спустя час нахожу англоговорящего таксиста и протягиваю ему бумажку с названием отеля.

– Это очень далеко. И это даже далеко за пределами города. Это бедная, я бы даже сказал нищенская деревня. Ей Богу, не понимаю, зачем вам нужно в эти непроходимые дебри. Тут недалеко есть отличный отель. Пять звёзд, бассейны, СПА, – переубеждает меня водитель. – Нет. Мне нужно именно сюда, – качаю головой. – А! Вы, наверное, на обучение в храм приехали? – просветление озаряет загорелое лицо. – Именно, – киваю. – Тогда вам лучше поехать с одним из местных. Ночью обещали дождь, и дорогу размоет. Я не смогу вернуться обратно в город, а Хой останется там. Он живёт в этом поселении. Хой! – зовёт водитель какого-то паренька и что-то говорит ему на странном языке.

ЭТО САМЫЙ УЖАСНЫЙ ЯЗЫК, КОТОРЫЙ Я КОГДА-ЛИБО СЛЫШАЛ!!!

Паренёк что-то кричит мне и зовёт в свою машину.

– Говоришь по-английски? – смотрю на него. – Английский! Английский! – кивает он. – Обама! – тычет в меня пальцем. Это, как с обезьянкой разговаривать. – Нет. Я – Шеннон, – сажусь в разваленный пикап. – На Обаму ты похож больше, – бормочу. Паренёк поворачивается ко мне. – Сто долларов, – еле выговаривает он и протягивает мне бумажку с этой цифрой. – Окей! Сто так сто, – киваю я, отдаю ему деньги и мы выезжаем с парковки. Парень очень увлечённо что-то рассказывает мне на своём ужасном языке. Я улыбаюсь ему как придурок, и неустанно киваю гривой. А тем временем, за окном сгущаются серые тучи, и сумерки быстро нагоняют наш пикап.