О, мой шоколадно-коричный кексик! Сегодня вечером будет моя очередь играть с тобой!

====== Часть 23. Семейство Граффад ======

Дьявол! Я чертовски опаздываю! Задержался в винном магазине. Выбрал самой дорогой коньяк, чтобы не ударить в грязь лицом перед мистером ценителем сигар, коньяка и прекрасных рыжих особ. Так еще и попал в пробку. Хотя… Это даже к лучшему. Я люблю, когда меня ждут и без меня не начинают.

– Шеннон! – сияет здоровяк, открывая мне дверь моей машины. – Привет, – киваю ему. Он меня смущает. Смотрит так, будто я любовь всей его жизни. – Добрый вечер! – произносит с придыханием. – Чувак, ты чего такой странный? – смотрю на него. – Простите! – быстро меняется в лице. Теперь похож на одного из охранников Вестминстерского Аббатства. – Я загоню вашу машину, – протягивает руку, ждёт ключи. – Оли, чего ты там его задерживаешь? – кричит с террасы Даг. – Привет, Шеннон. – Привет! – машу ему рукой. Отдаю здоровяку ключи. – Так как тебя зовут? – Оливер, сэр, но все зовут меня просто – Оли. – Хочешь сфотографируемся, Оли? – мне неловко от его смущения. – Автограф? – Даганет убьёт меня, – опускает он глаза. – К чёрту Даганета! – отмахиваюсь. Здоровяк достаёт телефон и пару раз снимает нас. – Спасибо! – трясёт мою руку. – Моя девушка не поверит! – убирает телефон. Фух! Гора с плеч. У него есть девушка. Спасибо, что ты не педик! Могу не переживать за свою задницу! Плетусь в дом. У двери меня встречает сам хозяин и высокая, просто высоченная, блондинка. Жмём друг другу руки. – Шеннон, моя дочь – Эвелин Шарлотта Граффад, – представляет мне её. Девушка сияет. Протягивает мне руку. Чёрт! Что делать? – Очень приятно, Эвелин Шарлотта, – прислоняюсь губами к костяшкам её пальцев. – Просто Шарлотта, – улыбается она. – Эвелин слишком грубо звучит. – Не выдумывай! – улыбается Даг дочери. – По-моему, превосходное имя! – улыбаюсь. Шарлотта краснеет и опускает глаза. – Пойдёмте к столу, – приглашает Даг. Я осматриваюсь. Рыжая! Ты где? Я не чувствую даже твоего аромата! Стол сервирован на четверых. Значит она всё-таки будет присутствовать. – Холи! – кричит Даг. – Папа! Она прекрасно знает, что наш гость прибыл, и пора бы уже было спуститься. Наверняка накладывает третий слой лака на свои ноготочки, – язвит девушка. – Шарлотт! – недовольно шипит Даг. – Я принёс коньяк, – вмешиваюсь, пытаясь разрядить обстановку. Две пары недовольных глаз просверливают дыру в моём черепе. – Превосходный купаж. Уже несколько лет стоит в моём баре. Так и не было повода его открыть, – важничаю, протягивая бутылку хозяину дома. Даг читает этикетку, одобрительно кивает. Слышу стук каблуков позади, улавливаю коричный аромат. По телу растекается горячая волна. – Прошу прощения, – милый голосок. – Красила ногти, – сообщает кексик. Шарлотта прыскает. Холи меряет её недовольным взглядом. – Здравствуй, – сдержано киваю ей. – Добрый вечер, – небрежно здоровается она. – Можем садиться, – улыбается мужу. – Прошу, – указывает мне на мой стул и я с удовольствием плюхаюсь на мягкую подстилку. – Дорогая, – придвигает стул жены к столу. Оказывается, что мы сидим напротив друг друга. Замечаю, как Шарлотта картинно закатывает глаза. Наверное, мне тоже стоило пододвинуть её стул? А! Наплевать! Дылда сама удобно уселась. Хватаю бутылку вина. Наливаю девушке и тянусь к бокалу Холи. – Знаете, Шеннон, я не пью, – отодвигает бокал. Точно! Совсем забыл. Мысленно шлёпаю себя ладонью по лбу. – С каких это пор? – смотрит на неё Шарлотта. – Ну, знаешь, – смотрит на неё горящими глазами рыжая. – Вот с тех самых, как появилась на свет! – улыбается. – Милый, Айси с лимоном, пожалуйста, – просит мужа. Он быстро наливает ей воду. – Спасибо, милый, – целует его в щёку. – Разрешите, перебью вас, – поднимает бокал Шарлотта. – Конечно, дорогая! – доброжелательно улыбается Холи. Шарлотту передёргивает. – Я хочу сказать, что очень рада гостить у дорогого папочки, – нежно произносит она. А Холи смотрит ей в глаза и крепко обнимает Дага за плечи, прижимает к себе, что-то шепчет ему на ухо. У меня сейчас вены полопаются от ревности. А Шарлотта краснеет от бешенства. – Не могла бы ты не пытаться заняться сексом с моим отцом, пока я говорю?! – шипит блондинка. – Окей, – лениво тянет Холи и опирается спиной о спинку стула. – Что за слова, Шарлотта? – возмущается Даг. – Позвольте мне договорить, – просит она. – Конечно, Иви, мы слушаем тебя! – накрываю её ладонь своей. Холи выпрямляется, будто проглотила гвоздь. Сверлит меня взглядом. Что? Неприятно, мать твою? А мне, думаешь в кайф смотреть на твои сюсюканья с мужем? – Как ты меня назвал? – улыбается Шарлотта. – Иви. Ты сказала, что Эвелин звучит грубо, а Иви вполне мило и нежно, – включаю соблазнителя. Даг улыбается, его дочь тоже. А вот крошка-кексик сейчас растерзает или меня или свою падчерицу. – Ничего слаще ты придумать не мог, – рычит рыжая. – Холи, будь с ним помягче, – просит Даг. – Конечно, любимый, – впивается в губы мужу. Сжимаю кулак. – Ай! Шеннон! – вскрикивает Шарлотта. Понимаю, что сжимал её ладонь. – Прости, – быстро отпускаю. Холи широко улыбается. – Разрешите оставить вас, – поднимается она из-за стола. – Принесу горячее, – уходит, виляя великолепной задницей. – Не хочешь помочь? – смотрит Даг на дочь. – Очевидно же, что нет! – фыркает она. – Шарлотта, иди и помоги Холи! – приказывает он. Дочь встаёт и удаляется в кухню. – Ты не боишься, что они убьют там друг друга? – поворачиваюсь к Дагу. А у самого в это время в голове вырисовывается игривая сцена с двумя красивыми девушками, дерущимися в клубничном джеме. – Они не приблизятся друг к другу и на пушечный выстрел. Можно не переживать! – отмахивается Даг. Наливает в фужеры коньяк, и я с радостью признаю, что не зря выложил столько денег за бутылку. – Превосходный! – шепчу я. – Один из лучших! – соглашается он. – Я бы побоялся, если бы в одной кухне встретились Холи и моя бывшая жена. Она ненавидит её. Желает смерти. – Что? – раскрываю глаза. Кто может ненавидеть мой кексик? – Да! – кивает Даг. Переходит на шепот. – После свадьбы, мы поехали отдыхать во Францию. Лазурный берег и всё такое, – болтает он. – Мы загорали у бассейна в отеле. Я оставил её на пять минут. На каких-то грёбаных пять минуть! А когда вернулся с коктейлем для Холи, то увидел кучу народу возле её шезлонга.

Она была вся в крови, ожогах, без верха купальника. А сама молчала. Не могла вымолвить и слова. Просто прикрывала грудь и пялилась в одну точку. Это был шок. Окружающие сказали, что какая-то рыжая женщина чем-то плеснула моей жене на грудь и скрылась. Я сразу понял, что это Лили. В скорой сказали, что это была кислота. Не серная, конечно, от которой Холи бы мгновенно скончалась, но тоже очень опасная, – рассказывает Даг.

В горле застревает ком. Пытаюсь дышать ровно. Сердце стучит в висках. Подумать только! О, Господи, Холи! Мой кексик! Мой дорогой коричный пирог! Моя сладкая шоколадка! Я не знаю, что было бы со мной если бы я тебя не встретил, а если бы встретил и потерял? Нет! Нет! Нет! Даже думать не хочу. Какое счастье, что ты осталась жива!

– Я в шоке! – бормочу. – Она перенесла три операции по удалению мёртвой кожи. А потом ещё две по восстановлению. Она чуть с ума не сошла. Сидела на антидепрессантах и иммунодепрессантах, чтобы организм не отторг кожу. Постоянно болела. Это был ад для неё. Тогда она начала курить. Я так боялся, что она покончит с собой. Оставлял с ней Оливера, чтобы он следил за ней каждую секунду. Я боялся к ней прикоснуться, боялся обнять или даже взять за руку, чтобы не причинить ей боль. С тех пор я с ней как с фарфоровой куклой, – выставляет ладони вперёд. – Сука! – слышится визг из кухни. Даг быстро меняется в лице и мы летим в кухню. На полу из россыпи разноцветных осколков посуды, сложилась очаровательная, замысловатая фигура. – Это всё она! – Шарлотта тычет пальцем в мачеху. – Ты врёшь! – восклицает Холи. – Это всё ты! Даг, это она! – Мне наплевать кто из вас! – строгий голос. – Я не буду разбираться. Или вы расходитесь по комнатам или извиняетесь друг перед другом! – решает он. Что? Что тут, чёрт возьми, происходит? Господи, куда я попал? Что это за фарс? Что за идиотский спектакль? Он, словно, строгий отец этим двум девчонкам. На самом деле отец двух склочных сестёр. – Мне, наверное, лучше уйти… – растерянно бормочу. – Нет! – кричит Холи. – Никто никуда не уйдёт! Я стояла полдня у плиты не для того, чтобы из-за неё, – кивает на падчерицу. – Кто-то уходил, не попробовав то, над чем я старалась! – она такая злая. И, кажется, у меня встаёт… – Хорошо, – киваю. – Вернусь за стол, – сообщаю. – Да, идите, Шеннон! – бросает мне. Уже мягче. Сажусь на своё место. Допиваю коньяк. Все возвращаются за стол. Атмосфера напряжённая, но относительно спокойная. Ведём довольно-таки интересную беседу по поводу странностей в различных кухнях мира. Шарлотта рассказывает о японской кухне. А Холи делится, чем питалась на Тибете. – Да… К сожалению, ты не часто радуешь окружающих своей стряпнёй, – с грустью говорит Даг. – Я готовлю только для любимых людей! – улыбается она мужу. – Ну и сегодня, – бросает на нас с Шарлоттой убийственный взгляд. Из кабинета доносится громкий писк. Я даже немного пугаюсь. Это звонок видеочата. – Папочка, это Ричард! Идём скорее! – встаёт из-за стола Шарлотта и тянет отца за собой. Даг почтительно извиняется, и они скрываются в глубине дома. Мы с Холи остаёмся наедине. Смотрим друг на друга. Молчим. В её глазах тысяча эмоций. Я привстаю, чтобы приблизиться к ней. – Нет! – выставляет ладонь вперёд. – Холи! – опускаюсь на место, наклоняюсь вперёд. – Нет. Они могут вернуться в любой момент, – качает головой. – Я скучал, – вырывается у меня. ЗАТКНИСЬ! Да что с тобой не так, Шеннон? – Мы не виделись несколько часов! – скептически смотрит на меня. Потом оглядывается. – Пойдём, – кивает на кухню. Иду за ней. Неожиданно прижимает меня к стенке. Впивается страстным поцелуем в мои губы. – Я тоже соскучилась! – улыбается, тяжело дышит. Смотрит на меня с каким-то трепетным обожанием. – Почему не сказала, что его жена хотела тебя убить? – спрашиваю. Огонь в её глазах тут же тухнет. Она отпускает меня. – Лили не хотела меня убивать, – сдавленно говорит она, качает головой. – Да? А в его рассказе это звучало так, будто хотела. Плеснуть на молодую девушку кислотой! Что это, если не попытка убийства? – сжимаю её плечи, смотрю в глаза. И впервые вижу в них горечь, боль, страдания. Нижняя челюсть трясётся. Она вот-вот заплачет. И я почему-то с нетерпением жду её слёз. Вот когда она будет настоящей! Но она делает глубокий вдох, быстро моргает и снова улыбается. В глазах вновь огонь. – Старушке не сломить меня, – заговорщицки шепчет она, прижимает меня к стене и впивается в мои губы. – Холи! Шеннон! – это Даг. Дьявол!